Крис Картер - Пустыня цвета крови. Файл №226 Страница 20

— Что есть истина, Алберт?

— Ты сам сказал: ничто не исчезает бесследно. Ты сказал.

— Их… похитили?

— Да.

— Кто?

— Пришельцы?

— Ты сказал, человек.

— Зови меня — Фокс, Алберт.

— Ты сказал, Фокс.

— И они больше не возвращались?

— Древние-чужие — нет.

— А… пришельцы?

— Время от времени.

— Возвращаются?!

— Ты сказал, Фокс.

— А что там… ну там, куда мы… Что там, собственно, сокрыто?

— Сам увидишь, Фокс. Сам определишь…

— Нам еще далеко?

— Мы приехали. Вот мой дом. Я приехал… А это Эрик. Мой внук… Эрик? Ты готов?

Юнец Эрик готов. Приглашающий кивок человеку Молдеру — садись позади меня, человек, на мотоцикл.

Ну, мустанг-тарахтелка! Мы поедем, мы помчимся! С пижонским густым шлейфом пыли, на пижонской бешеной скорости! К заброшенному песчаному карьеру!

А там?

А там — за грядой. Слезай с «мустанга», человек. Далее пешком, ножками-ножками.

Крутой маршрут.

Хорошо хоть — не снизу вверх, а сверху вниз.

На самое дно. Самого глубокого ущелья…

И ничто не остановит агента Молдера, когда цель близка, когда цель все ближе и ближе. Что за цель — вопрос второй и несущественный. Цель — истина, какой бы она ни была. И ничто не остановит агента Молдера. И никто.

Ну разве что притормозит на минуточку. Мобильный телефон в нагрудном кармане заверещит. Скалли?

— Скалли?

Не Скалли. Голос мужской и смутно знакомый.

— Молдер? Трудно же до вас дозвониться.

— Смотря кому. Кто это?

— Молдер, мы встречались в штаб-квартире ФБР. Довольно часто.

— Я довольно со многими довольно часто встречался в штаб-квартире ФБР.

— Друзья и коллеги называют меня Мистер Никотин.

— А-а… Ну так мы с вами не встречались, Мистер Никотин. Мы с вами пересекались, Мистер Никотин… Или как вас называть? Я не отношу себя к числу ваших друзей и коллег.

— А я вас отношу, Молдер. К числу и коллег, и друзей.

— Воля ваша. Но не моя.

— Трудно же до вас дозвониться, Молдер.

— Вы уже говорили… Значит, плохо старались. Кто хочет, то дозвонится.

— Вот… захотел. Вы где?

— Да так… Погулять вышел. В Диснейлэнд! Кругом одни микки-маусы.

— Молдер! Мне нужно с вами поговорить, Молдер. Объясниться.

— Оставьте объяснения для правительства. Правда, теряюсь в догадках — для какого правительства.

— Ваш отец вам наверняка рассказал, дли какого…

— Мой отец. Не трожь моего отца, сукин ты сын!

— Старина Билли… Мы с ним были давними приятелями. Задолго до вашего появления на свет, Молдер…

— Вот как? Не о тебе ли он меня предупредил перед смертью?

Спонтанный блеф! Неотъемлемое качество, присущее настоящему профессионалу, агенту ФБР! Мы никогда первыми не нападем, но наш удар может быть упреждающим!

— Вот как? Должен, в свою очередь, предупредить вас, Молдер, не верьте всему на слово.

— Чему именно?

— Ваш отец… старина Билли никогда не был оппонентом Проекта. Он одобрил его, он подписался под ним. Другое дело, что с этим он не смог жить.

— Он не смог жить потому, что вы его убили,

— Мы-то при чем? И кто — мы?!

— Вы всегда принципиально все отрицаете, да? Не можете поступиться принципами, так?

— Какими еще принципами?! О каких вообще принципах вы говорите, Молдер?!

— Вот-вот! Где ты, и где принципы!… Слушай ты, прокуренный сукин сын! Я сдам тебя с потрохами. Тебя и твой долбанный Проект.

— Вот как? Ну раз ты так… Да сдавай что угодно, глупец! Сдашь только собственного отца! Понял, глупец?!

…Что глупец, то глупец! Если не вообще, то в данном конкретном случае. Красная пустыня до горизонта. И никого! Расхолаживает. Создает иллюзию недосягаемости.

Молдер ты, Молдер! До горизонта — да, пустыня. Но — там, за горизонтом… там, за горизонтом…

Уже молотит лопастями боевая винтокрылая машина.

Уже бежит от вертолета к роскошному «ма-зератти» волчара-командос.

Уже докладывает он Мистеру Никотину, перекрикивая механический шум:

— Сэр! Мы его засекли! К вылету готовы!

Что ж, полетели.

Полетели-полетели — на головку сели…

Молдер же увлечен. Он разгребает наносы красного песка. Он обнаруживает приклепанную табличку — «ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА СЬЕРРА-ПАСИФИК»

Вагон, что ли? Железнодорожный? А как бы туда, внутрь?

А вот люк, вот! Юнец Эрик знает, он здесь уже бывал. Правда, вниз не сунулся, не рискнул. Но если бледнолицый рисков, то… вот люк.

Агент Молдер рисков.

У юнца Эрика есть веревка?

У юнца Эрика есть веревка.

Крепкая? Выдержит?

Крепкая. Выдержит.

Тогда — с богом!

Насчет бога сомнительно, а вот с кем или с чем наедине оказался Молдер, спустившись вниз, в вагон, — эт-то что-то!.. Или кто-то…

Немедленно сообщить! Всем, всем, всем! Да, но как?

Да хоть по «мобильнику»! Да хоть бы и не «всем, всем, всем», но для начала хоть бы и Скалли!

— Скалли! Это я.

— Господи, Молдер! Наконец-то! Ты откуда?

— Оттуда, где абсолютно не ожидал очутиться.

— Не время для шарад, Молдер.

— Не время… Время здесь остановилось. Я в железнодорожном вагоне, Скалли.

— Куда ты направляешься, Молдер?

— Никуда. Конечная станция, Скалли. Поезд дальше не пойдет. Он по уши засыпан песком. В заброшенном карьере. Здесь тьма пассажиров. Но никто не торопится на выход.

— Пассажиры? Молдер?

— Это трупы, Скалли.

— Трупы?

— Уже мумии. Штабелями. С пола до потолка!

— Что с ними?

— Да ничего. Лежат…

— Молдер! Что с ними было?!

— А я знаю?! Пока не знаю.

— Молдер! В этих… в наших… в твоих икс-файлах я нашла ссылки на эксперименты, которые проводились у нас.

— У нас?

— В США. Учеными компании «Эксис-Пауэр». Преступные эксперименты, Молдер!

— Суть?

— Генная инженерия. Эксперименты на людях.

— Но здесь не люди, Скалли. Судя по внешнему виду… пришельцы.

— Ты опять за свое?!

— Это не мое, Скалли. Это… нет, не люди. Никакая генная инженерия не способна так изменить…

— Точно?

— Точнее не бывает. Погоди-ка… У этого — след от прививки. От черной оспы. Срань господня, что же тут творили! Даже в глазах темно!

…В глазах темно, да. И не фигурально выражаясь, а — конкретно. Люк — хлоп! Закрылся, отрезав агента Молдера от внешнего мира. Луч света в темном царстве погас. И ве— ревка тяжелой шершавой анакондой упала из-под потолка к ногам погребенного заживо.

— Молдер? Молдер! Молдер!!!

Кричи не кричи в трубку, агент Скалли, — ответом будет молчание. «Мобильник», заэкранированный металлом вагона и толщей песка безмолвствует.

Дурак ты, Эрик! И шуточки у тебя дурацкие!

Не шуточки. И юнец Эрик не такой уж дурак. Он захлопнул люк отнюдь не шутки ради, а конспирации для… Слух у юного на-вахо абсолютный. И, уловив комариный писк в небе, он мгновенно сообразил — надо замести следы!