Скотт Сиглер - Клон Дьявола Страница 20

Однако повернуться и убежать она не успела: Крейг поднялся и легко высвободился из штанов. Его пенис сверкнул в лунном свете, словно был усеян толчеными рубинами».

Гюнтер Джонс откинулся на спинку и перечитал написанное. Недурно, надо сказать. Как тебе, Стефани Майер, а? Каково? Немного симпатичных вампиров, немного романтики, чуток запретного плода, который оборачивается сексом, и — бац: вампирский роман.

Лучше всего ему творилось в ранние утренние часы. Один, в комнатке поста охраны, никто его не беспокоил, особенно в 03.00. Нет, от работы он не отлынивал… просто ее, работы, было немного. Помимо наблюдения за тем, чтобы Цзянь не попыталась что-нибудь сотворить с собой, Гюнтер выполнил все процедуры по регламенту и проверил, что системы сигнализации находятся в подключенном режиме. Если вдруг требовалось на что-то взглянуть воочию, он будил Брэйди или Энди, в зависимости от того, кто дежурил.

Камеры системы видеонаблюдения перекрывали все внутренние помещения комплекса, предоставляя ему вид с любого возможного ракурса. После почти двух лет, проведенных здесь, Гюнтер научился прямо-таки виртуозно держать мониторы в периферийном зрении: если на них происходило какое-то движение, он тотчас замечал это. Только никогда ничего не двигалось. Это означало, что Джонсу платили чертовски хорошие деньги в основном за то, что он часами сидел и строчил.

Гюнтер уже завершил два романа в серии «Жаркие сумерки»: «Жаркие сумерки» и «Жаркий вечер». Как только он допишет эту, «Жаркую полночь», — придется подыскивать агентов, чтобы протолкнуть улетную трилогию.

Компьютер пропищал, выдав сигнал предупреждения. Гюнтер уменьшил окно редактора — не забыв, однако, прежде всего сохранить текст романа и не потерять тех изумительных слов, — и увидел пульсирующую табличку сообщения:

«Падение уровня сигнала спутниковой связи».

Он вывел на дисплей программу настройки и нажал кнопку «переподключиться», затем подождал, восстановится ли связь, как это обычно происходило. Колдингу не нравилось, когда пропадал сигнал космической связи, хотя время от времени это случалось по причине, им не понятной. Появилось новое сообщение:

«Сигнал отсутствует. Ошибка переподключения».

Ничего себе! Что-то новенькое. Гюнтер повторил команду и стал ждать.

«Сигнал отсутствует. Ошибка переподключения».

«Вот Колдинг взбесится», — подумал Гюнтер и запустил программу диагностики.

«Отказ оборудования».

Он уставился на экран. Отказ оборудования? Такого здесь еще не бывало. Согласно инструкции по ремонту оставалось сделать только одно — отправить кого-то посмотреть. Он повернулся к видеофону и послал вызов в комнату Брэйди.

8 ноября. Горячие деньки в старом городе

Брэйди Джованни не боялся холода, но это не означало, что он не придавал ему значения. Он был из тех, кто в детстве всегда слушался маму. А слушаться в детстве маму, живя в Саскатуне, означало одеваться тепло.

В часы дежурства одеться тепло значило спать в теплых кальсонах и носках, дабы сократить время на одевание в случае экстренного вызова. Когда его разбудил звонок Гюнтера, Брэйди понадобилось всего несколько секунд, чтобы натянуть черный генадский пуховик, зимний комбинезон в цвет, армейские теплые перчатки, шарф и штуковину, из-за которой Отморозок Кроссуэйт без конца дразнил его, — шерстяную шапку, связанную не кем-нибудь, а матерью Брэйди. Шапка была ему впору, плотно облегая большую голову вместе с гарнитурой — микрофоном и наушником в ухе.

Брэйди набрал код доступа на выходной двери воздушного шлюза. Та открылась. Он шагнул в камеру, закрыл дверь и выждал пять секунд, пока не уравнялось давление. «Би-ип» от двери просигнализировал о завершении цикла.

— Гюн, это Брэйди, уже выхожу.

— Принято, — проговорил ему в ухо голос Гюнтера.

С «береттой» в руке Брэйди открыл тяжелый запирающий механизм выходной двери и вышел на морозный ночной воздух. Прожекторы периметра освещали территорию. Тыльная сторона спутниковой тарелки была ему видна уже от двери. Никаких там шевелений. Он припустил бегом сквозь снег и ударивший в грудь ледяной ветер. Пусть себе дует, сколько влезет, Брэйди хорошо подготовился. Может, даже чуть перестарался: струйки пота побежали вниз от подмышек, несмотря на мороз.

Он не переставая зорко смотрел на тарелку, пока нарезал вокруг нее широкий круг. Да что вообще может случиться в таком изолированном комплексе? Даже такая невидаль, как неисправность оборудования, вызвала здоровое возбуждение, дала ему шанс проявить себя добросовестным служакой.

Спутниковая тарелка пятнадцати футов в диаметре смотрела на звезду, в сторону от Брэйди. Круговая пробежка привела его к фронтальной ее части — отсюда был виден ресивер, укрепленный на металлических лапах, тянувшихся внутрь и вверх от вогнутой тарелки. Во время движения Брэйди постоянно менял угол обзора слева направо, затем справа налево.

Голос Гюнтера пропищал ему в ухо:

— Ты еще там?

— Я в двадцати футах от тебя, и ты прекрасно это знаешь, — ответил Брэйди. — Ты же глазеешь на меня по тепловизору, а?

В крохотном наушнике смех Гюнтера прозвучал тоненько:

— Ага, просто балдею от этой штуковины. Первый раз врубил. Все стоит, один ты бродишь, чувак.

Брэйди подошел поближе к фронтальной части тарелки. Не видя никакого движения, он приблизился, чтобы проверить ресивер. И смотрел на узел полных три секунды, не веря своим глазам.

Баффинова Земля перестала быть скучной.

Видеофон вновь замерцал резким цифровым светом. Колдинг застонал, перекатился на другой бок и взглянул на экран — 3.22 утра. Опять Цзянь? Господи, здесь дадут человеку хоть немного поспать? Колдинг нажал кнопку «соединение».

— В чем дело, Гюн?

— У нас проблема, — торопливо проговорил Гюнтер. — Ретранслятор поврежден.

Сон Колдинга мгновенно улетучился:

— Что значит «поврежден»?

— Я подключу Брэйди, — ответил Гюнтер. — Брэйди, Колдинг на связи, скажи ему, что видел.

На экране осталось лицо Гюнтера, а из динамиков зазвучал девичий голос Брэйди:

— Какой-то псих раздолбал ретранслятор. С тарелкой все нормально, но узел приемо-передатчика просто всмятку. Похоже на следы от топора.

«Топора»… Во внутренних помещениях небольшого комплекса на пожарных щитах было двадцать пять топоров. Тот, кто повредил спутниковую тарелку, выходил из здания.

— Гюнтер, — сказал Колдинг, — включи все камеры жилых помещений, пересчитай народ по головам и доложи мне, немедленно.