Дион Форчун - Жрица моря Страница 21

Глава 10

Я всегда относился к тем, кто мог, очутившись за дверью собственного дома, остроумно мыслить и артистически говорить лишь тогда, когда это было тысячекратно обдумано заранее. Это усугублялось еще одним моим недостатком: нельзя было сказать, что сей механизм работал совсем независимо от меня, так как иногда, к моему величайшему огорчению, под настроение во мне пробуждались способности желчного острослова. И наоборот, во время сильного эмоционального всплеска, в момент, когда больше всего хотелось ответить, я становился нем, как рыба. Я не ожидал, что мисс Морган будет настаивать, видя мою грубость. Это было невыносимо: само партнерство, в поисках которого я намеревался поехать в Лондон и которое я обрел здесь, уже потеряв на это всякую надежду; и то, что я всеми силами настойчиво пытался его разрушить, так что ни у кого не оставалось ни малейшего сомнения в моих чувствах, каковыми бы они ни были на самом деле. Я подумал, что перед следующей встречей с мисс Морган мне следовало бы немного выпить — может быть, это несколько ослабит мои дурные наклонности.

Тем не менее, мне оставалось одно утешение — мисс Морган поставила передо мной задачу переоборудовать форт в жилье, достойное называться таковым, потому что место, где предвоенное правительство держало солдат, вряд ли можно было назвать жильем. По этому поводу мне предстояло увидеть мисс Морган, и не раз. Свою надежду я подкрепил тем, что надеялся стать более смелым, лишь только исчезнет чувство новизны.

Я твердо решил заняться работой. Я не хотел использовать наших подрядчиков, так как не хотел сплетен; в конце концов я наткнулся на одного пожилого чудака, известного в округе тем, что он ремонтировал церкви (кстати, весьма специфический вид строительных работ), работу которого мы могли по достоинству оценить во время нашего путешествия, поскольку в местных селениях встречаются весьма приятные глазу церквушки.

Этот чудак, по фамилии Биндлинг, имел привычку сажать в свою внушительных размеров телегу все свои орудия труда — придурковатого сына и троих рабочих, таких же старых, как и он сам, — затем он запрягал пару столь же древних лошадей и отправлялся на работу, куда бы его ни пригласили. Повозка медленно ползла по бескрайним холмам — вверх-вниз, вверх-вниз — так что им всегда требовалось некоторое время, чтобы после подписания контракта на работу добраться до места; приехав в пункт назначения, они никогда не торопились, но, с другой стороны, никогда и не останавливались; так что в конце концов они заканчивали начатое, и иногда даже раньше, чем большинство их коллег, имевших ортодоксальные либо слишком современные взгляды. Придурковатый сын имел прирожденный талант к резьбе по дереву и был действительно основой всего их бизнеса, хотя остальным приходилось привязывать его к строительным лесам, дабы, заслышав сигнал окончания работы, он не избрал наикратчайший путь спуститься наземь, заключавшийся в том, чтобы сделать шаг в пустоту.

Старый Биндлинг вкатился на своей повозке во двор форта, покрыв расстояние до него дней за семь-десять. Как ему удалось проехать по этой армейской дороге и преодолеть тот опасный поворот, — одному Богу известно, — но он это сделал. Поскольку форт был рассчитан на то, чтобы противостоять ружейному огню, серьезных переделок, не предвиделось, но, естественно, благодаря туристам в окнах не осталось ни кусочка стекла, в дверных проемах — ни одной двери, а в системе водоснабжения явно почила в бозе некая тварь (на самом деле это оказалась всего лишь галка, — невозможно представить, что какая-то ничтожная пичужка могла дойти (или долететь) до такого!

Я способен выполнить работу архитектора, хотя никогда не получал научных званий по архитектуре; так что я произвел все обмеры строения, пока господин Биндлинг и его компания пытались выловить галку — судя по запаху, казалось, что это должна быть как минимум овца, — производя эту работу посменно: пока один спускался, другой подымался, причем придурковатый сын переносил эти ароматы лучше всех. Будучи лишенным многого, этот малый все же имел несколько воистину замечательных качеств!

Я хотел превратить это напоминавшее тюрьму место в храм для моей Жрицы Моря — так я прозвал мисс Морган за глаза, не имея силы духа сказать ей это в лицо, хотя, уверен, ей бы это понравилось. Не могу сказать, что мне досталась легкая работенка, ибо покрывать орнаментом этот угрюмый камень было бесполезно — он смотрелся бы, как подвыпивший священник, напяливший на себя бумажную панаму. Я перевернул горы литературы по архитектуре всех стран мира (мисс Морган так никогда и не узнала, что была буквально на волосок от вселения в ацтекский храм) и в конце концов наткнулся на один подходящий вариант, пробудивший мое воображение. Это был старый монастырь на Апеннинском полуострове, переделанный под виллу одного богатого американца; архитектор замечательно справился со своим заданием, сохранив нетронутой мощную и строгую красоту сооружения, но изменив ее в то же время новой линией окон и смягчив за счет использования крытой аллеи. Представив себе идею в общих чертах, я понял, что для форта это подойдет; затем я изготовил чертежи, которые выслал мисс Морган, к тому времени давно вернувшейся в Лондон. Полученное от нее письмо с ответом добрую неделю согревало мою душу:

«Увидев Вашу комнату, я знала, что Вы художник, но я даже не представляла себе, насколько».

Нечего и говорить, я вернул благодарность, написав ей официальный ответ на бумаге с печатью нашего офиса, Я и тут не изменил своим привычкам!

Было, очевидно, невозможным буквально следовать моему проекту, устроив аллею, покрытую вьющимися растениями. Любое ползучее растение, разве что исключая плющ, первой же штормовой ночью будет унесено в море; плющу же понадобится одно-два поколения, чтобы даже в таких условиях полностью закрыть аллею. Так что я изменил свои планы и решил выстроить галерею из камня, покрыв ее резными изображениями морских растений и чудовищ. Я чуть было не лишился жизни, стоя на самом краю утеса и пытаясь выловить гигантскую водоросль, которая должна была служить мне моделью. Старый Биндлинг, поймавший меня за воротник в тот самый момент, когда я уже соскальзывал в пучину, поведал мне, что любое место, предназначенное для постройки священного здания — даже самый ничтожный молельный дом для сектантов — всегда требует человеческой жертвы перед закладкой. Именно поэтому он ремонтирует здания церквей, но никогда не согласится строить их. Если бы он знал, что его руками создавался храм морских богов, которые уже второй раз пытались завладеть мной, чтобы принести меня в жертву!