Людмила Романова - Фиалка мангровых болот. Осколок зеркала Страница 21

Через час машина въехала на территорию особняка, в котором Виктор был полгода назад. Под влиянием все того же голоса, который звучал в нем, он вышел из машины и прошел в дом в сопровождении Моамбы.

– Отведите его в его комнату и охраняйте. Следите за ним ежесекундно. До окончания наших планов он должен быть здесь, – сказал старый негр.

– А что вы решили с ним сделать потом? – спросила Летисия, глядя на тело Виктора, безмолвно стоящее рядом с отцом, и смотрящее в одну точку. Неужели он так и останется зомби!

– За ранее никто из нас не сможет ничего сказать. Наполните его дни радостью. Это единственное, что мы можем сделать для него, – ответил Моамба.

– А пока приступим к ужину, – сказал он.

Виктор ел с каменным лицом, изредка поглядывая по сторонам с пустым взглядом и отсутствием мысли.

– Дедушка, нельзя ли ему вернуть реальность, здесь он под охраной, и никуда не денется, – спросила Клара.

– Не думаю, – ответил Моамба. Зачем ему знать о том, что предстоит. И зачем нам рисковать. Пусть будет все так, как есть. Я обещаю, что буду думать, о благополучном исходе событий. Его право жить, а наш долг вернуть к жизни вождя и вашего отца.

– Мы пойдем прогуляемся к океану, – сказала Клара, после ужина. Я подарю ему любовь.

– Иди, сегодня день духа Льянту, а он символизирует зарождение новой жизни, и приветствует любовь между мужчиной и женщиной. Возможно, наш вождь не зря выбрал этот день, многозначительно сказал дедушка. А я очень устал. Необходимо восстановить свою психическую энергию, я пошел спать, сказал Моамба, с трудом поднимаясь с кресла. И вам бы я советовал сегодня лечь пораньше.

Я дождусь возвращения Клары, – сказала Летисия, мы с Пьером посидим на балконе, нам есть, о чем поговорить.

Виктор послушно шел за Кларой, и взгляд его был направлен вперед. Под ногами пробегали ящерки, рассыпался песок, и росли редкие кактусы. Пальмы небольшими островками вставали в сумраке вечера, а небо приобрело необъяснимо странные тона от золотисто-палевого до малинового. Впереди уже видны били его волны, и вскоре открылась вся его поверхность, которая, вторя оттенкам неба, сверкала багрово-фиолетовыми красками. Клара опустилась на песок и повелительным тоном приказала сделать это Виктору.

Почему он? – думала она, лежа на песке. Зачем он? Если все пройдет без потерь, он уедет, а я останусь с этими желаниями один на один с этим берегом.

А если он не выдержит потери своей энергии? Что тогда? Он навсегда останется безвольным зомби.

Нет, ей не хотелось любить зомби. Она хотела ответной, реальной страсти. Она хотела любви, а не рабского исполнения ее желаний. Хотя это скорее оставляло ей его в полное распоряжение. Вернись к нему его мысли, кого бы он предпочел? Клара даже вздрогнула от ревности.

Но и сейчас Виктор не был сам собой. Клара смотрела на него, и боялась, что в своих грезах, он увидит не ее, а другую.

– Пусть, – решила, Клара. Она обвила шею Виктора своими руками и посмотрела ему в глаза. Прижавшись к нему щекой, она скользнула губами по ней и, дойдя до шеи, оставила свой поцелуй там. Она легла головой на его плечо, продолжая гладить его лицо рукой. Она задумалась, наполняясь пришедшим к ней теплым и вкрадчивым огнем любви, который медленно начинал проникать во все клетки ее тела. Она почувствовала желание в его ласках, потому что уже все ее существо переполнилось нежностью, и стремилось к нему. Но ей хотелось любви, а не рабской страсти. Она желала, чтобы он целовал ее и произносил ее имя, и упивался близостью с ней, а не с иллюзией. Она поцеловала нежно его в губы, надеясь, что этот поцелуй возбудит в нем воспоминания о ней.

– Валя вдруг выдохнул Виктор. Я приехал!

– Виктор, я так тебя ждала, услышал он в ответ.

И Валя обняла его, и уткнулась ему в шею. Виктор ощутил ее теплое тело, и на минуту остался в таком положении, чувствуя, как к нему приливает ее энергия. Она смешивается с его энергией, и при этом в его душе начинает звучать невидимая и не слышимая музыка, он только чувствует ее действие на душу и на тело. Энергия входит в его руки, и они берут ее голову и, откинув светлые кудряшки, целует ее. Он подхватывает ее на руки и несет к дивану. Глаза Вали закрываются и Виктор, охваченный страстью, целует их, шею, грудь…

Но вдруг в глазах его возникают черные змейки, бегущие по ее шее, и от этого в голове у него возникает страх, но чувства его так сильны, что он пренебрегает этим страхом. Валя обнимает его так, как он и не предполагал. Да она просто вся дрожит от страсти и стонет, и ласкает его своими руками, от которых по нему порхает какое-то пламя не жгущее, но приводящее его в такие секунды в мимолетный шок. Он растворяется в любви, и только на секунду замечает, что глаза у Вали вдруг начинают гореть черным огнем, и губы у нее слишком пухлые, и жадные! Но, он снова видит ее, хотя удивляется ее бронзовому цвету кожи, и змейкам, бегущим по его телу, по его ногам и по ее груди, и это только усиливает его желание, и В момент наслаждения он вдруг видит другую женщину, черную, смотрящую на него своим страстным взглядом и с улыбкой, которая близка к мистике…

– Клара! – выдыхает он.

– Ты не забудешь меня, никогда. Твоя Валя, по сравнению со мной снег, Тебе всегда будет не хватать меня, моего тела и моих губ. Ты будешь вспоминать меня ночью во сне, ты будешь томиться неясным желанием, глядя на песок, на воду и на змей. Я оставляю себя в тебе, а тебя в себе – сказала Клара, откинувшись на песок, стараясь успокоиться после этих минут страсти. Она снова довела его до исступления, и он снова выполнил все ее желания.

Она подозвала слугу, который находился в хижине у океана. И окунувшись в океане, переодевшись в сухую одежду, она снова приказала Виктору идти к особняку.

На следующее утро, все были готовы следовать в пещеру. Впереди шел Моамба с факелом. Множество ступенек, поворачивающих на отдельных площадках, снова опускались вниз, и если бы Виктор мог осознавать происходящее, он бы почувствовал вполне комфортный воздух помещения, температура подземелья не охлаждала ни грела, все было настолько приближено к существу, что казалось, что они идут в невесомости. Наконец за следующим поворотом показалось просторное помещение с высокими потолками, и его неровные стены закрывали собой следующий вход в другое такое же, это был подземный дворец, стенами и кровлей которого была гора, сама земля и камень. Пол, отшлифованный возможно самой природой не представлял никаких трудностей для ходьбы, по дороге попадались небольшие водные пространства, которые пополнялись каплями падающими с потолка грота, и также медленно уходящими куда-то возможно в следующий зал, или превращающиеся на поверхности в горный ручеек. Наконец они подошли к двери, с железным кольцом. Моамба нажал особым образом на кольцо, и дверь открылась. В этом помещении на двух каменных ложах все также возлежали два черных тела. Глаза их были закрыты и руки сложены на груди. Рядом дымился жертвенный огонь, издающий терпкий запах вложенного туда растения, на полках вырубленных в стене стояла пища, цветы и фигурки, вырезанные из черного дерева. С трех сторон висели зеркала, обрамленные в черные рамки. Моамба открыл тайник и достал оттуда книгу с заклинаниями, жертвенный топор и чашу, затем он вытащил восковую фигурку вождя.