Кассандра Клэр - Механический ангел Страница 22

Ее мысли скользили по поверхности разума Джессамины подобно пальцам, скользящим по поверхности воды. Только теперь она позволила себе выдохнуть. Неожиданно перед Тесс возник образ леденца с чем-то темным внутри, вроде червячка в яблоке. И образ этот был очень ярким, очень живым. Она чувствовала негодование, ненависть, возмущение, ужасную тоску… Ее глаза широко открылись. Она все еще сидела за столом, сжимая в руке кольцо Джессамины. Кожу покалывало, как всегда бывало после превращения. Тесс чувствовала легкость — Джессамина была стройнее, а соответственно, и легче. А еще Тесс ощущала, как мягкие волосы Джессамины, слишком густые, чтобы их могли удержать в прическе заколки, гладят ее обнаженные плечи.

— Ангел, — вздохнула Шарлотта.

Тесс огляделась. Все смотрели на нее не отрываясь: Шарлотта и Генри — широко открыв рты, Уилл — безмолвно. Юноша словно окаменел и так и остался сидеть со стаканом в поднятой руке. Джессамина… Она смотрела на Тесс с откровенным ужасом, словно увидела призрака. На мгновение Тесс почувствовала себя виноватой.

Джессамина глубоко вздохнула, ее лицо было мертвенно-бледным.

— Боже мой! Неужели у меня такой огромный нос?! — воскликнула она. — Почему никто раньше мне об этом не говорил?

Глава четвертая

Мы — тени

Pulvis et umbra sumus[28].

Как только Тесс вернула себе прежний облик, на нее тут же посыпались вопросы. Могло показаться, что нефилимов, с рождения живших в мире волшебства, не должны были испугать ее способности. Однако по их реакции Тесс поняла, что ее талант действительно чрезвычайно необычен. Даже Шарлотта — единственная среди присутствующих знавшая, в чем он заключается, казалась ошеломленной.

— Выходит, вы обязательно должны держать в руке что-то принадлежащее человеку, в которого собираетесь превратиться? — спросила Шарлотта.

Софи и женщина постарше, которая, как предположила Тесс, была поварихой, уже забрали обеденные тарелки и сервировали стол к чаю. Однако никто не притронулся к угощению. Без внимания остался даже огромный пирог, казавшийся фантастически вкусным.

— Вы не можете просто смотреть на кого-то и… — продолжала тем временем Шарлотта.

— Я же уже объясняла! — Тесс почувствовала, как голову сдавливает раскаленный обруч — верный признак надвигающейся мигрени. — Я должна держать в руках что-то. И это может быть все что угодно, пусть это будет даже волосок или ресничка — не важно. И это что-то обязательно должно принадлежать тому человеку, в которого я собираюсь превратиться. Иначе ничего не получится.

— А если это будет пузырек с кровью? — спросил Уилл таким тоном, словно интерес его был чисто академическим.

— Возможно… Не знаю. Никогда не пробовала. — Тесс глотнула чая, который уже остыл.

— И вы говорите, что Темные сестры знали о вашем таланте? И узнали они о нем намного раньше, чем вы сами? — спросила Шарлотта.

Тесс сделала еще глоток, и горький привкус, который всегда появлялся во рту после превращения, наконец-то стал проходить.

— Да. Поэтому они похитили меня.

Генри покачал головой:

— Но как им удалось узнать? Не понимаю…

— Я сама не понимаю, — вновь вздохнула Тесс. — Они же ничего мне не объясняли. Я сказала вам все, что знаю: Темные сестры, безусловно, знали о моих способностях, потому что сразу принялись меня учить превращениям. Каждый день, по нескольку часов…

Чуть ли не после каждого слова Тесс делала маленький глоток чая, стараясь окончательно избавиться от горечи во рту. Воспоминания были слишком болезненны. Час за часом, день за днем она проводила в подвале Темного дома, претерпевая поистине адскую боль, — раньше она и подумать не могла, что человек способен выдержать такие муки. А сестры кричали на нее и грозили убить Ната, если она не сможет измениться сообразно их желаниям.

— Сначала было очень больно, — прошептала девушка. — Как будто мои кости ломались и плавились, будто их погрузили в кислоту. Сестры заставили меня изменяться два, три, а затем дюжину раз в день, пока я не теряла сознание. А на следующий день все начиналось сначала. Бежать мне было некуда, да я бы и не смогла этого сделать самостоятельно… — Тесс остановилась, чтобы перевести дыхание. Рассказ давался ей тяжело: у нее появилось ощущение, будто она пытается закатить на гору огромный валун. — В последний день они устроили мне очередное испытание — приказали превратиться в девочку, которая умерла… Нет, которую убили. Несчастная помнила, что кто-то ударил ее кинжалом. А потом какая-то тварь преследовала ее в переулке…

— Возможно, это была та самая девочка, чье тело мы нашли в том переулке. — Уилл был напряжен, как натянутая струна, глаза его яростно сверкали. — Мы с Джемом предположили, что она пыталась убежать от нападавшего. Я думаю, что настоящие убийцы послали за ней демона-шакса — хотели вернуть ее любым путем, — но я тогда так кстати наткнулся на тварь и уничтожил ее. Они, наверное, долго не могли понять, что же случилось.

— Девочку, в которую я тогда превратилась, звали Эммой Бейлис, — прошептала Тесс. — Она завязывала волосы тоненькими розовыми ленточками, и… и она была такой маленькой…

Уилл кивнул, словно подтверждая слова девушки.

— Темные сестры хотели знать, что с ней случилось, — все так же тихо продолжала Тесс. — Именно поэтому они заставили меня превращаться. Когда я сказала, что несчастная мертва, они, казалось, вздохнули с облегчением.

— Бедное дитя, — пробормотала Шарлотта. — Так что же, выходит, вы можете превращаться и в мертвых? Не только в живых?

Тесс кивнула.

— Их голоса звучат у меня в голове, когда я изменяюсь. И знаете, многие из них помнят мгновение своей смерти, причем очень отчетливо.

— Тьфу! — Джессамину аж передернуло. — Отвратительно!

Тесс взглянула на Уилла:

— Мистер Херондэйл… — Почему-то ей казалось, что юноша понимает ее лучше, чем все остальные, хотя она и знала, что глупо рассчитывать на участие со стороны совершенно незнакомого человека. — Вы нашли меня, потому что искали убийцу Эммы Бейлис. Но Эмма была маленькой бедной девочкой, вынужденной с детства зарабатывать себе на жизнь шитьем. До нее, похоже, никому не было дела ни когда она была жива, ни когда умерла. Всего лишь еще один мертвый — как вы их там зовете? — мирянин. Так почему же вы тратили свои время и силы на то, чтобы выяснить правду?