Александр Анохин - Без Нас Страница 22

Может потому, что Я здесь не был никогда? Это всё ненастоящее — всего этого нет. Не обязательно, что Я буду видеть все то, что раньше занимало место в моей жизни. Нет. Я бы объяснил такой случай, когда человек в бреду видит места, которые он раньше посещал или переживал какие-либо важные для него моменты. Больше не психологическое воздействие теми эпизодами жизни, которые оставили след, а ограниченностью мозговых ресурсов. Их невозможность создать что-то новое, поэтому они используют старые наработки и приемы, которые работали раньше. Все новое — это хорошо забытое старое или нет, не так. Зачем делать что-то новое, если от старого есть польза? Почти тоже самое. Но такие суждения мне свойственны при взгляде со стороны, а не на личном примере.

И вот снова. Я отвлекаюсь не в самый подходящий момент на личные умозаключения. И момент не тот и заключения здесь не к чему. Но Я все равно не могу избавится от этой привычки — Я от неё получаю всевозможное удовлетворение. Но каждый раз, всё хорошо обдумав, Я одергиваю себя, как маленького ребенка, сделавшего что-то не правильно. И пока Я все обдумывал, окружение тоже проводило работу.

Коридор погрузился во мрак, единственное, что давало маленькую частичку света, была лампа, расположившиеся на потолке, которая нервно моргала. Её свет был неестественным, даже для искусственного освещения. От резких вспышек глаза резала разрывающая боль, и если бы они смогли, то давно бы уже начали слезиться.

В конце любого коридора есть дверь, которая ведет наружу, к свету, к свободе. Может это и будет для меня долгожданным выходом из этого омута? Только стоило задуматься пока не поздно, есть ли там дверь и действительно ли она ведет на свободу? Выбирать все равно не из чего — нужно идти.

Сделал несколько шагов, Я увидел, как в другом конце коридора отчетливо прорисовывалась дверь. Какая удача, стоило мне только о ней подумать! Одной проблемой меньше — теперь оставалось самое простое. Но благодаря моему личному опыту, самое простое всегда самое нудное и проблематичное.

Ведя одной рукой по шершавой стене, Я шел к двери. Я не знал, что будет за ней, но и оставаться здесь было нельзя.

И насчет того, что самое простое — далеко не всегда соответствует своему статусу, Я оказался прав. Мои глаза играли со мной в злые шутки: сколько бы шагов я не сделал, расстояние до двери не уменьшалось. Я усмехнувшись собственной правоте, продолжал шагать. Может Я шагаю на месте, и всё что мне надо — это понять, как сойти с мертвой точки. Я шел через чур долго, чтобы понять, что силы мои не безграничны. Долго Я так не пройду. Может стоит остановится и отдохнуть? Но наверняка, дверь станет удаляться от меня, как будто сзади кто-то тянет меня обратно. Не самая удачная перспектива, но и другого мне не остается. Сил оставалось совсем чуть, но их количество не давало мне сделать хоть что-то большее, чем пустые разглагольствования. Рука соскользнула и Я упал наколени — силы бесследно исчезли. Только у меня было ощущение, что там на дне моих запасов есть тот самый минимум, как в бензобаке, который при всем желании не смогут забрать. Но нет… Я обреченно поднял голову и посмотрел на дверь. Она никуда не пропала и тем более не удалялась: до неё оставалось с десяток шагов, но этот десяток растянулся на километры. Я не дойду…. Нет, дойду. Я должен…. Дверь прямо передо мной — просто мой мозг готов взорваться и Я уже ничего не соображаю. Нужно только встать на ноги и пойти. Как….

Мои размышления об оставшемся расстоянии до двери прервала внезапно перегоревшая лампа. Коридор окончательно погрузился во тьму.

Самый лучший прием, чтобы накалить атмосферу и заставить сердце биться в бешеном ритме.

Нужно встать! — подбадривал Я сам себя.

Опершись руками на стену, Я начал подниматься, но тут, же с криком ужаса упал на пол. Вся стена была покрыта чем-то липким и пупырчатым. На мгновение, я представил я поддался приступу трипофобии. Тут больше был не страх, а дикое омерзение от того, что я прикоснулся к кластерным отверстиям поразившим стену. И такие чувства были из-за одной фотографии, которая мне попала в руки. На ней была изображена девушка и на её лица были эти самые кластерные отверстия. Мне стало дурно только от одного взгляда на это.

Я с отвращением начал вытирать ладони, успевшие покрыться слизью. Всего за несколько секунд, она успела засохнуть на мох руках. Теперь Я не только не мог её содрать, но и согнуть пальцы. Чтобы это не было — это мне никак не поможет, только сделает хуже. Нужно это снять и срочно! Свободной рукой Я пытался отодрать засохшие куски, но тщетно — очень крепкий материал. Безуспешно ударив засохшими местами об пол, Я решил продолжать движение к двери — потом с руками разберусь.

Выставив запачканную руку перед собой, Я продолжил идти к двери. Но дверь всё не было — сколько бы Я не прошел, её так и не было. Она просто исчезла — не мог же Я пойти в противоположную сторону?

— Так больше продолжаться не может. — произнёс Я. — Этого просто не может быть.

— И сколько раз тебе надо это сказать? — раздалось из темноты. — Не надо быть гением чтобы понять — мы в наиинтереснейшей ситуации. И даже у меня есть группа нерешенных вопросов.

Я замер и закрыл глаза — не было никакой разницы, открыты ли они или нет.

— И что нам делать? — безнадежно спросил Я. — Где мы вообще?

— Без понятия. — невозмутимо продолжил Костя. — Я только сейчас здесь появился и к твоему сведению, я тоже ничего не вижу!

Я немного помолчал, обдумывая слова Кости:

— Ты мне объясни, как это «Я только сейчас здесь появился»? Ты был со мной и до этого.

— Не был. Надеюсь у тебя есть что рассказать мне? Потому что я ничего не вижу, и говорю я не об окружении.

Меня пробрала дрожь от его слов.

— Есть. Но разве ты не помнишь? Мы были дома, там были мама и папа. И ты там был.

Костя ничего не ответил — Я даже не слышал его дыхания. Он молчал не спроста, Я сказал что-то такое, что повергло его в несдерживаемый порыв молчания.

— Костя? — решил проверить Я. — Ты тут?

— Тут. — после долгого молчания, наконец ответил он. — Я никуда и не уходил.

— Тогда почему ты молчишь?

— Я пытаюсь найти в твоей голове этот кусок, о котором ты мне говоришь. Но его нет — то, что ты сказал про дом и родителей. Этого не было, там пустота.

— А если это было при жизни?

— При жизни? Может и там стоит поискать. О чем именно мы говорили?

— Мы? Ты отговаривал меня от…. - мой голос оборвался от недосказанного. — От исправления ошибок. Я хотел все исправить.

— Я часто отговаривал тебя. — заметил Костя. — Всего и не упомнишь. Но это были воспоминания при жизни.