Владимир Имакаев - Тайны прошлого Страница 22

— Это те полуроботы, полулюди?

— Вроде да, хотя, скорее всего, такую силу им дают спецэффекты и стимуляторы. Но электроникой у них напичкано все. Поймать их невозможно — они не оставляют следов. Ходят слухи, что это только третий или четвертый из пойманных киллеров МАКС.

— Так что мне повезло? — Бенжамин сморщился, имитируя улыбку. — Киллер мертв?

— Похоже на то. Мне сообщили, что он разбился, падая с крыши гостиницы.

— А где гарантия, что кто-то другой из этой шайки не попытается снова убить меня?

— Даже профессионалам, какими они являются, надо время, чтобы подготовиться. А без подготовки он будет неловок, а наши люди засекут, если кто-то появится.

— Ты меня почти утешил… — обеспокоенный политик выглянул в окно. — Мы уже на месте?

— Почти, еще пять минут.

Картинка на экране поменялась и на фоне трибуны, украшенной еловыми ветками и блестящей мишурой, около которой было полно охраны, проводился опрос населения. В этот момент на экране был крепкий мужчина-строитель, в теплой куртке и без головного убора.

— Что привело вас сегодня сюда? — задал вопрос Брендон.

— Во-первых, я хочу купить себе шапку, сильно лысина мерзнет, во-вторых меня убедила придти дочь, — и камера крупным планом показала семилетнюю девочку, которая, слегка смущаясь, все же улыбнулась в объектив.

— А почему ты уговорила папу прийти сюда?

— Мистер Гредисон, мне кажется очень добрым, так как всем детям дарит игрушки. В прошлый раз он мне подарил куколку, о которой я мечтала. Я хочу сказать ему спасибо.

— Ради такого стоит прийти сюда в десятиградусный мороз. Надеюсь, Гредисон оценит это, — сказал снова появившийся в камере строитель.

— А что вы сами думаете об этом человеке?

— Моя дочь верит, что Гредисон хороший человек, я ее не разубеждаю и думаю, что нужно верить в добро, которое есть в плохом человеке. И пусть этого добра будет очень мало, но благодаря вере таких людей, как моя дочь, человек может измениться.

— Спасибо, это золотые слова, — сказал Брендон в камеру и собрался подойти к следующему горожанину, но маленький наушник прожужжал, что «караван» приближается. — Итак, вот уже слышны звуки полицейских сирен.

— Мистер Гредисон, мы подъезжаем, — сказал водитель, постепенно сбрасывая скорость перед въездом в живой коридор, — я думаю, что вы сами должны быть предельно внимательны. Бронежилет не давит?

— Терпимо, мне бы еще противотанковый шлем и я был бы совсем спокоен. — Гредисон пытался шутить.

Дверца лимузина открылась. Резкий, свежий и холодный воздух ворвавшись окутал Бенжамина. Не успел он появиться, как эмоции ворвались в холодное утро Нью-Йорка. Там было все: радостные возгласы, позорный свист и просто непонятные крики. Незамедлительно группа телохранителей проделала в толпе коридор, чтобы и без того напуганный Бенжамин, смог пробраться к трибуне.

Он шел, оглядываясь по сторонам, не замечая, что нервничая, расцарапал подбородок. И хотя с волосами было все в порядке, Гредисон время от времени причесывал их руками. Он не чувствовал сильного волнения, когда находился в машине, но теперь страх пробрался под бронежилет и, дергая за невидимые нити, заставлял сердце, то бешено стучать, то вовсе замирать.

«Бред какой-то…

Кому это все нужно…

Я чувствую себя, словно кролик, который идет на охоту с удавом, зная при этом, кто победит. Надо уезжать пока не поздно».

Бенжамин повернулся, и его взгляд сразу же был пойман «шофером».

— Мы должны уехать отсюда немедленно.

— О чем вы? Вы же сами уговаривали меня привезти вас сюда.

— Уговаривал, — согласился Гредисон, — а теперь прошу увези меня отсюда.

— У вас просто паника, — пытался успокоить его подчиненный.

Действительно его лицо было бледным, а руки смертельной хваткой вцепились в одежду телохранителя, глаза были словно покрыты какой-то пеленой, а лицо усеяно крупными каплями пота. И тогда, желая не дать разразиться очередному скандалу, «шофер» изо всех сил ущипнул за плечо ополоумевшего политика.

Как всегда подействовало, и никто почти ничего не заметил.

— Вы правы, я не должен казаться слабым перед врагами. Они не смогут меня запугать, — это было больше похоже на прежнего Гредисона.

— Вы справитесь сэр.

Бенжамин кивнул головой и снова, словно индюк, зашагал к трибуне. Уже почти перед самым подъемом, «шофер» окликнул его:

— Мы наблюдаем за вами, не беспокойтесь. Но если заметите что-то неладное, не раздумывая, падайте на пол. Вы меня поняли?

— Конечно, — Бенжамин «одел» на свое мертвенно бледное лицо дежурную улыбку, приветственно поднял руку и взошел на трибуну.

Первые две минуты он готовился, улыбался, махал рукой, и в этом привычном состоянии страх ушел. Политик вновь почувствовал себя героем времени. Ничто его не возьмет. Ничто не сможет его сломить. Он вышел сухим из воды с руками по локоть в крови. Купленный суд оправдал его, а многомиллионное состояние теперь греет сердце воспоминаниями о выгодных, хотя и опасных сделках с Востоком. Ни писаки, ни профессионалы-убийцы, не смогут одолеть его. Он смеется всем назло. Никто и никогда не сможет удержать его. Деньги — это власть, власть даже над смертью.

Он продолжал смеяться, а народ выражать эмоции. Кто боготворил этого человека, а кто готов был, несмотря ни на что, кинуться с автоматом. Все внимание на нем, камеры, лица тысяч людей, внимательные взгляды службы охраны.

— Соединенные Штаты сильная держава! — эта первая фраза еще больше завела народ. — И в новом 2001 году мы станем еще сильнее!

Гредисон был горд собой. Он то махал людям, то подмигивал стоящим в первых рядах красоткам. Раскрасневшиеся на морозе щеки придавали им особое очарование. Бенжамин не забывал помахать рукой в телекамеры.

Он говорил легко, наслаждаясь каждым словом. Это был его час. «Глупые людишки не знают, какой властью я обладаю. Я лучший из лучших, ну где вы видели такого как я?» Эта мысль как испорченная пластинка вновь и вновь звучала в его голове.

Вот уже десять минут как он говорит, а они восторженно слушают. Он и вправду молодец. Каков он Бенжамин Гредисон — богоподобный владыка, политик с большой буквы. Да, место президента должно принадлежать ему и только ему.

— А теперь веселье! — закричал он и, подняв обе руки вверх, наслаждался триумфом.

В этот миг с неба полетели ленточки, серпантин, конфетти, и даже снег пошел, словно по приказу. Толпа не сдерживала эмоций, он видел эти лица. Как мало им надо — зрелищ и хлеба, теперь он вновь обожаемый многими. Кто бы мог подумать, что всего этого могло бы и не быть. Если бы не Интерпол…

Яростный рев мотоцикла прервал поток его мыслей. Он посмотрел в сторону, откуда донесся загадочный звук и никого не увидел. Померещилось…