Александр Чамеев - История с призраком Страница 22

— Браво, мистер Лоу! Итак, вы хотите сказать, что в нашем доме обитает мумия!

— Такова моя мысль, и все, что я вижу, лишь подкрепляет мое мнение.

— Воздаю вам должное — вы уже излагали эту теорию минувшим вечером, причем до того, как сами что-то увидели. Вы поняли, что отец прислал домой мумию, и далее заключили, что я открыл ящик?

— Да. Мне кажется, вы сняли почти все — или скорее все — внешние покровы, оставив, таким образом, конечности мумии свободными, в одних только внутренних повязках, которыми оборачивают каждую конечность в отдельности. Думаю, эту мумию бальзамировали фиванским методом, при помощи ароматических специй, от которых кожа приобретает оливковый цвет и становится сухой и гибкой, словно дубленая шкура, черты лица остаются узнаваемыми, а волосы, зубы и брови сохраняются идеально.{44}

— Пока что все убедительно, — сказал Своффам. — Но как же быть с тем, что она периодически оживает? Как объяснить метки на шее у тех, на кого она нападает? И при чем тут наш старый добрый Призрак из Бэлброу?

Своффам старался говорить бодрым тоном, однако его волнение и мрачность были очевидны, как ни старался он их скрыть.

— Начнем с начала, — произнес в ответ Флаксман Лоу. — Каждый, кто честно и непредвзято изучает феномен спиритизма, рано или поздно сталкивается с неким обескураживающим явлением, объяснить которое не может ни одна из общеизвестных теорий. По причинам, в которые сейчас нет нужды вдаваться, мне кажется, что данный случай — именно из таких. Я вынужден заключить, что призрак, который в течение столь многих лет давал знать о своем присутствии в этом доме смутными и косвенными проявлениями, на самом деле — вампир.

Своффам откинул голову и недоверчиво отмахнулся.

— Мистер Лоу, мы не в Средневековье живем! Кроме того, как сюда мог попасть вампир? — насмешливо спросил он.

— Некоторые авторитеты в таких вопросах полагают, что при определенных условиях вампир способен самозародиться. Вы мне говорили, что этот дом выстроен на месте древнего захоронения, то есть там, где вполне естественно обнаружить такой простейший психический зародыш. В мертвых человеческих организмах содержатся все семена добра и зла. К росту эти психические семена или зародыши побуждает мысль, а если мысль существует долго и постоянно поощряется, то она в конце концов может набраться загадочной жизненной силы, которая будет неуклонно нарастать, вбирая в себя подходящие элементы из того, что ее окружает. Этот зародыш длительное время оставался всего лишь беспомощным разумом, который дожидался случая обрести материальную форму и с ее помощью осуществить свои желания. Невидимое и есть реальность; материальное лишь служит его воплощению. Неосязаемая реальность уже существовала, когда вы предоставили ей посредника, позволяющего действовать в физическом мире: распеленали мумию. Мы можем судить о природе зародыша только по его материальным проявлениям. Здесь налицо все признаки присутствия вампирического разума, который пробудил к жизни и наделил силой мертвое человеческое тело. Отсюда и отметины на шеях жертв, и их бледность и малокровие. Ведь вампиры, как вам известно, сосут кровь.

Своффам поднялся и взял фонарь.

— Нужны доказательства, — резко сказал он. — Погодите-ка, мистер Лоу. Вы говорите, что выстрелили в это существо? — И он взял револьвер, который Лоу положил на стол.

— Да, я целился в ногу, которую видел на ступени.

Своффам не сказал более ничего и, по-прежнему держа револьвер, направился к Музею.

Вокруг дома завывал ветер, и тьма, предвещающая рассвет, распростерлась над миром, когда глазам двоих смельчаков предстало поразительное зрелище, которое заставило бы содрогнуться кого угодно.

В углу большой комнаты стоял продолговатый деревянный ящик, в котором, наполовину свесившись наружу, лежала узкая фигура в истлевших желтых пеленах; тощую шею венчала копна курчавых волос. Носок сандалии и часть правой ступни были отстрелены.

Своффам с нервно подергивавшимся лицом поглядел на нее, а затем, схватив за ветхие повязки, швырнул в ящик, где мумия и замерла как живая, обратив к ним большой разинутый рот с влажными губами.

На миг Своффам застыл над ней; затем, выругавшись, вскинул револьвер и несколько раз с продуманной мстительностью выстрелил в ухмылявшееся лицо. После этого он затолкал тварь в ящик и, схватив оружие за ствол, вдребезги разбил ей голову с такой неистовой силой, что вся эта жуткая сцена стала походить на убийство.

Потом, повернувшись к Лоу, Своффам сказал:

— Помогите мне запереть крышку.

— Вы собираетесь похоронить мумию?

— Нет, мы должны избавить от нее землю, — свирепо ответил Своффам. — Я положу ее в старое каноэ и подожгу.

Дождь перестал, и на рассвете они вытащили на берег старое каноэ, поместили туда ящик вместе с его кошмарным обитателем и обложили хворостом. Парус был поднят, костер разожжен, и Лоу со Своффамом долго смотрели, как лодку уносит отлив: сначала это была мерцающая искорка, затем вспышка и взметнувшееся ввысь пламя, пока наконец в открытом море не закончилась история этого мертвеца — спустя три тысячи лет после того, как урартские жрецы{45} положили его мумию на вечный покой в уготованной ей гробнице.

Эдмунд Гилл Суэйн

Английский литератор Эдмунд Гилл Суэйн родился в г. Стокпорте близ Манчестера, в семье церковного органиста. В 1880 г., окончив Манчестерскую среднюю школу, он поступил в Эмманьюел-колледж Кембриджского университета; в 1884 г. он получил степень бакалавра, а в 1887-м — магистра искусств. В 1885 г. был возведен в духовный сан и до 1892 г. служил викарием в приходе Кемберуэлл, Лондон, после чего был назначен капелланом Кингз-колледжа Кембриджского университета, где познакомился и подружился с М. Р. Джеймсом (см. ниже), оказавшим заметное влияние на его литературное творчество. В 1905 г., оставив пост капеллана, был назначен викарием в расположенное в окрестностях г. Питерборо (Кембриджшир) селение Стэн-граунд, которое стало прототипом Стоунграунда, постоянного места действия его рассказов. С 1923 г. служил ризничим собора Питерборо, одновременно исполняя обязанности смотрителя соборной библиотеки; позднее занимал ряд других церковных должностей. Его перу принадлежат «Описание собора Питерборо» (1921) и «История собора Питерборо» (1932).

Рассказ, включенный в настоящее издание, впервые увидел свет в авторском сборнике «Истории о призраках Стоунграунда», опубликованном в Кембридже в 1912 г. и ставшем единственным дошедшим до нас беллетристическим творением Суэйна (согласно завещанию, его архив был уничтожен). Посвященный М. Р. Джеймсу и состоящий из девяти рассказов, сборник объединен сквозной фигурой мистера Батчела — священника, вновь и вновь становящегося свидетелем загадочных и сверхъестественных явлений, которые герой (до известной степени alter ego автора) встречает с философской невозмутимостью. Русский перевод рассказа печатается по изд.: Готический рассказ XIX–XX веков: Антология. М.: Эксмо, 2009. С. 466–478.