Демонический Любовник (ЛП) - Форчун Дион Страница 23

Когда пришло время закрытия, молодой ассистент запер дверь изнутри, а не снаружи, и, расстелив магическое покрывало на том клочке пола, который смог расчистить от товара, занял свое место в центре круга и вслух, перед тенями, прочитал магическую формулу, которая, как утверждалось в книге, использовалась в таких случаях. Затем он стал ждать.

Абсолютно ничего не произошло, и он, испытывая отвращение ко всему происходящему, в том числе и к себе самому, выключил газ и пошел домой, и там сразу же лег в кровать. Однако стоило ему задремать, как он тут же проснулся от ощущения, что в комнате кто -то есть; он попытался протянуть руку и зажечь свет, но обнаружил, что не может пошевелиться. Он ощутил дыхание на своем лице, почувствовал что-то тяжелое на своей груди. Нечто коснулось его горла, а он все еще не мог двигаться. Затем, огромным усилием воли, он смог сесть, но обнаружил, что в комнате никого не было, ровно также, как и в магазине.

Будучи парнем с крепкими нервами, он вскоре успокоился и заснул, и больше никогда бы не вспомнил о своем кошмаре, если бы не то, что случилось утром, когда он неохотно ступил на потертую клеенку, устилавшую его маленькую каморку, и обнаружил, что весь пол был покрыт скользкими следами, как если бы по нему проползла целая армия слизней. Мерзкие следы шли от окна к кровати и обратно, и когда он огляделся, то обнаружил, что и оконная рама тоже была покрыта этой дрянью; существо, оставившее след, очевидно, вошло через шестидюймовую щель, оставленную сверху для проветривания.

В течение многих последующих ночей парень спал с закрытым окном, но внушительная коллекция книг, приехавших вместе с напольным покрывалом из дома кого-то, кто изучал оккультные искусства, так распалила его воображение, что он не мог думать ни о чем другом; вся его душа собралась в однонаправленном желании узнать тайну мистерии, ключ к которой он получил. Чего именно искали люди при помощи столь загадочных способов? Как они это искали, и кем были сами эти искатели?

Его желания, поддерживаемые единодушной волей, принесли свои плоды. Однажды вечером, когда он разворачивал пыльное покрывало над самым драгоценным хламом, он увидел лицо, уставившееся на него через стекло, и через минуту или две его обладатель возник в дверном

проеме, и грубый и волосатый человек поинтересовался стоимостью пыльной вещицы. Лукас назвал цену в шесть фунтов и семь шиллингов, как ему и было велено, и незнакомец без возражений положил на прилавок три полукроны. Затем он странно посмотрел на парня.

– Ты что-нибудь знаешь об этих вещах? – осведомился он.

Лукас, как и большинство людей во враждебной обстановке, был чрезвычайно сдержан, но что-то в незнакомце одновременно притягивало и отталкивало его, и прежде, чем он осознал, что делает, он начал рассказывать ему историю о своей инвокации и появившихся после этого слизневых следах. Незнакомец заплясал от радости и почти без своего согласия, Лукас вместе с книгой и покрывалом переместился в жилище незнакомца; там, прижавшись друг к другу внутри защитного круга, они с незнакомцем хором прочитали текст инвокации. Насколько Лукас мог судить, ничего особенного не произошло, но незнакомец, ужасающе сощурив глаза, объявил, что вызванные Силы, как положено, появились на обозначенных местах, и тогда он начал читать сложное заклинание, размахивая руками, потому как, похоже, одно дело было вызвать эти силы, и совсем другое – избавиться от них. Однако после нескольких минут монотонного чтения и размахиваний, незнакомец, наконец, сказал, что комната очищена от Присутствия, и они уселись ужинать сосисками, поданными домовладелицей, которая была настолько жирной, что казалось, будто она поджарила на ужин себя саму.

Это был лишь один из многих ужинов. Лукас так никогда и не преодолел отвращения к этому человеку, но его учение завораживало его, и он ночь за ночью возвращался сюда, чтобы послушать его извечные рассказы о Парацельсе, Роджере Бэконе, Роберте Фладде и знаниях, которые умерли вместе с ними. Здесь, в грязной съемной комнате, была богатая коллекция книг по теме теософии и американской новой мысли, и сообразительный парень вскоре уловил их суть и сделал собственные умозаключения. Совсем немного опытов потребовалось ему, чтобы понять, что за всем этим словоблудием скрывалось нечто значимое, но он также понимал и то, что суть была вовсе не в том, чтобы сидеть в книгах. Если он хотел знаний, ему следовало найти кого-то, кто обладал этими знаниями; они вполне могли рассказать ему о том, о чем не хотели сообщать в книгах. И вновь вся его природа собралась в единой потребности в знаниях, и снова его желание было удовлетворено, когда однажды вечером он рылся в корзинах магазина подержанных книг и разговорился с мужчиной, занятым ровно тем же самым, ибо существует особое взаимопонимание между посетителями букинистических лавок и многие важные дружбы завязывались здесь, ибо бедняк приходит сюда в поисках дешевой книги, а богач – в поисках редкой книги, и их общая страсть служит началом и становится основой для крепкой дружбы.

Его новый знакомый был человеком, совсем не похожим на покупателя покрывала. Это был, в сущности, никто иной, как седобородый старик, который всегда сидел слева от председателя на встречах совета. Оценив потрепанного паренька, он решил, что тот обладал умом необычайного калибра, и взял его под свое крыло; в распоряжении парня оказались нужные книги и повод для разговора со знающим человеком, если повод вообще был необходим, и впервые в жизни Лукас обнаружил, что очутился в дружественной атмосфере. Это было незадолго до его посвящения во внешний круг Братства и Лукас понял, что то, чего он так долго искал, он, к добру ли или к худу, получил.

Знакомясь то с одними, то с другими людьми, Лукас вскоре сумел попасть на Флит Стрит и быстро продвигался по карьерной лестнице, пока его журналистская карьера не была прервана его назначением на пост секретаря Братства.

Затем началась борьба между идеалами братьев и горячими амбициями человека, который

хоть и находился среди них, но одним из них не являлся. Лукас рассказал историю во всех подробностях, не скупясь на подробности, и используя Веронику вместо исповедальни, чтобы высказать все то, что он так долго держал в себе без какой-либо возможности это выразить.

Луна села прежде, чем история успела закончиться, и сгустившаяся темнота и выпавшая роса заставили их устремиться к дому. На ступенях возле застекленной двери они остановились, не желая покидать прохладную ночь ради удушливой жары освещенной лампой комнаты.

Вероника подняла руку.

– Послушайте, – сказала она, – Это гончие.

– Какая чушь, глупышка, – ответил Лукас, – Никто не охотится в это время года и тем более, если уж на то пошло, в это время суток.

– Но послушайте, – взмолилась девушка. – Они так близко; послушайте, как они лают. Они выследили свою жертву.

Лай охотничьих псов в лесу, похожий на колокольный звон, раздавался все ближе и ближе к ней; затем она внезапно схватила своего спутника за руку.

– Мистер Лукас, – вскрикнула она, – Они не на земле, они над головой, в воздухе!

Внезапно она почувствовала, как ее схватили и затолкали в дверь, и закрыли за ней створки. Лукас, мертвенно-бледный, молча посмотрел на нее, и затем плюхнулся на стул у стола и закрыл лицо руками.

Вероника, бедное дитя, беспомощно и обеспокоенно смотрела на его; рев гончих, который, казалось, раздавался в темноте над головой, звучал невероятно зловеще, и вид мужчины, склонившегося в отчаянии над столом, наполнил ее страхом и даже дурными предчувствиями, в то время как сердце ее сжималось от сострадания ему в его непонятной беде.

Она робко дотронулась до его плеча.

– Мистер Лукас, что это? Что происходит?

Вместо ответа он вытянул руку, обнял ее и притянул к себе, и уткнулся лицом в складки ее платья. Они долго оставались в таком положении, напряженный и неподвижный мужчина, и девушка, так и не убравшая руку с его плеча, время от времени поглаживающая его грубое твидовое пальто, чтобы дать ему то утешение, которое она не могла выразить иначе.