Сара Элфгрен - Круг Страница 23

То, что говорит Ребекка, звучит логично. Запастись терпением не повредит. И если такая зубрилка, как она, может чем-то помочь общему делу, то….

Мину резко остановилась. Она кое-что вспомнила. И хотя это не конец света, но нечто вроде того.

– Что случилось? – спрашивает Ребекка.

– У нас завтра контрольная по химии, – говорит Мину. – А я не успела подготовиться.

Линнея живет в восьмиэтажке недалеко от парка Стурвальспаркен. Это один из тех домов в городе, где больше половины квартир пустуют и стоят заколоченными.

В подъезде пахнет мочой. Ванесса морщит нос, Линнея криво улыбается.

– Добро пожаловать в эксклюзивный отель, – говорит она.

Линнея открывает дверь лифта, и они заходят внутрь. Лифт, легко вместивший бы десять человек, медленно ползет вверх. Ванесса видит свое отражение в зеркале. Она выглядит как персонаж фильма ужасов: листья в спутанных волосах, косметика размазана.

Она вдруг понимает, что нужно позвонить Вилле. Но просить у Линнеи телефон, чтобы позвонить Вилле, было бы верхом абсурда.

Ванесса начинает жалеть о том, что согласилась на предложение Линнеи пойти к ней домой и одолжить одежду. Но не может же она прийти домой в одеяле.

Линнея открывает дверь лифта и выходит. Ванессе сразу бросается в глаза надпись на почтовом ящике: Л. Валлин.

– У тебя что, своя квартира? – спрашивает она.

– Да, – отвечает Линнея, как будто в этом нет ничего особенного, и отпирает дверь.

В коридоре Линнея скидывает ботинки, проходит в гостиную и зажигает маленькие лампы на полу. Их красные и розовые абажуры наполняют комнату мягким и теплым светом.

Это старая съемная квартира: две комнаты, линолеум на полу, белые обои в мелкий синий цветочек. Но стен почти не видно за картинами, афишами, вырванными из журналов страницами. В гостиной стоит большой диван, накрытый куском красного искусственного бархата, возле дивана – выкрашенный черной краской сундук, который одновременно служит журнальным столиком. На полу сидит большая фарфоровая пантера. Ее черное тело покрыто белой паутиной трещинок.

– Клевая, да? – говорит Линнея. – А какой-то дурак ее выкинул.

– Выкинул?

– Почти все мои вещи найдены на помойке.

Ванесса рассматривает картинки на стенах. Серия страшноватых фотографий животных в клоунских одеждах, картина маслом – на первый взгляд – идиллический ландшафт, потом понимаешь, что на дереве висит женщина в белом платье. Вот двое людей, улыбаясь, держат друг друга за руки, глаза у них совершенно белые. В целом картины Ванессе понравились, а вот афиши оставили совершенно равнодушной. Почти все группы – азиатские, Ванесса даже названий таких никогда не слышала.

Звонит мобильник. Линнея достает его из кармана, смотрит на экран и с гримасой откладывает телефон в сторону.

Взгляд Ванессы падает на черный большой деревянный крест, висящий на стене. Он весь покрыт маленькими металлическими кусочками серебристого цвета.

– Красиво, – говорит она, больше для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Линнея останавливается рядом с Ванессой и проводит указательным пальцем по кресту. Ее ногти выкрашены ядовито-розовым лаком, который местами облупился.

– Элиас подарил. Он из Мексики. Видишь эти маленькие символы? Это все то, от чего крест защищает. Смотри, вот, например, сломанная нога. Заплаканные глаза. Больная лошадь.

Ванесса нервно смеется и делает вид, что смотрит, но чувствует только тепло тела стоящей рядом с ней Линнеи. Тут снова звонит телефон.

– Блин, – раздраженно фыркает Линнея.

Она идет к телефону и сбрасывает звонок.

– Кто тебе названивает? – спрашивает Ванесса.

– Да один парень. Никак не поймет, что пора прекратить.

Ванесса видит, как в глазах Линнеи мелькает нечто, похожее на… сочувствие? В животе холодеет, Ванесса отводит взгляд. Она вдруг понимает, кто звонит, но унижаться и спрашивать об этом напрямую она не станет.

– Понятно, – говорит она просто.

– Посмотри в моем шкафу, что тебе подойдет, – говорит Линнея, указывая на дверь спальни.

Жалюзи опущены, и Ванесса на ощупь пробирается по стене, пока не находит выключатель. Широкая неубранная кровать. На полу рядом с рабочим столом, заваленным тканями и коробочками с катушками и пуговицами, стоит швейная машина.

– Ты шьешь? – спрашивает Ванесса Линнею, тоже зашедшую в комнату.

Линнея коротко кивает, и Ванесса понимает глупость своего вопроса. А что еще можно делать со швейной машинкой? Почему рядом с Линнеей Ванесса все время чувствует себя идиоткой?

– Зеркало с внутренней стороны, на двери шкафа, – говорит Линнея, протягивая ей пачку салфеток для снятия макияжа.

Ванесса открывает забитый шкаф. И на память ей приходит японский ужастик по мотивам «Алисы в Стране чудес». Что ни надень, а будет выглядеть так, будто она переоделась в Линнею.

– Бери, что хочешь, – говорит Линнея и выходит.

В гостиной начинает звонить телефон. Четыре сигнала. Линнея не отвечает.

Вешалки шуршат, пока Ванесса ищет себе одежду. В конце концов она выбирает самые нейтральные вещи, какие только смогла найти: черную юбку, белую майку и вязаную черную кофту из какой-то мохнатой шерсти. Она одевается, вытирает перед зеркалом косметику и вынимает листья из волос. Теперь она выглядит почти нормально.

– Я завтра отдам тебе одежду в школе. В смысле сегодня, – говорит Ванесса, возвращаясь в гостиную с пледом в руках.

Линнея лежит на диване. Ноги свисают с подлокотника.

– Я сегодня дома. Ничего страшного, отдашь в другой раз, – сонно говорит она.

В другой раз, думает Ванесса. Да, мы теперь вынуждены общаться друг с другом.

Она и Линнея, и Мину, и Анна-Карин, и Ребекка, и Ида. Если спасение мира зависит от того, смогут ли они договориться друг с другом, то тут, пожалуй, дело труба. Простите, миллиарды людей, сорри, между вами и концом света стоит Ида Хольмстрём.

– Блин, как я ее ненавижу, – бормочет Линнея.

Ванесса смотрит на нее.

– Кого?

– Иду Хольмстрём. Если злые силы гонятся за нами, я надеюсь, что они заберут Иду первой, – говорит Линнея.

В уголке ее губ прячется улыбка. Ванесса чувствует, что тоже улыбается. Они некоторое время смотрят друг на друга.

– Это Вилле все время звонит, да? – наконец говорит Ванесса.

– Да.

– Вы… вы снова начали встречаться?

Проходит секунда, потом другая. Линнея медленно поднимается.

– Нет.

– А чего он тогда хочет?

Линнея отводит взгляд.

– Ну давай, говори, – произносит Ванесса, стараясь под грубостью скрыть страх.

Он злится на Ванессу за то, что она пропала? И поэтому звонит Линнее? Он что, всегда так делает, когда они ссорятся?