Дин Кунц - Глаза тьмы Страница 23

Тина откинулась на спинку дивана, склонила голову.

— Нет, я так не думаю.

— Хорошо.

— Но что нам это дает?

— Не отчаивайся. Прогресс налицо.

— Прогресс?

— Конечно. Мы исключаем версии. Только что вычеркнули тебя из списка подозреваемых. И Майкла. Я уверен, что за всем этим не стоит незнакомец, а потому из списка можно вычеркнуть большинство населения Земли.

— И я также уверена, что это не родственник и не знакомый. И знаешь, что тогда остается?

— Что?

Она наклонилась вперед. Поставила бокал на журнальный столик, посидела, обхватив голову руками.

— Тина?

Она подняла голову.

— Думаю, как лучше сформулировать фразу. Это дикая идея, безумная. Может, больное воображение.

— Я не думаю, что ты — чокнутая, — ответил Элиот. — Скажи мне.

Она мялась, пыталась представить себе, как прозвучат ее слова, гадая, достаточно ли верит в эту идею, чтобы произнести вслух. А потом выпалила:

— Я думаю… может, Дэнни жив.

Элиот склонил голову. Пристально вглядываясь в нее темными глазами.

— Жив?

— Коронер и похоронных дел мастер сказали, что он был в ужасном состоянии, жутко изуродован. Они полагали, что ни мне, ни Майклу не следует на него смотреть. Никто из нас не хотел увидеть тело, даже если бы Дэнни не изувечило при падении автобуса, и мы согласились. Его похоронили в закрытом гробу.

— А как полиция опознала тело?

— Они попросили фотографии Дэнни. Но, думаю, прежде всего по его стоматологической карте.

— Стоматологические карты так же хороши, как и отпечатки пальцев.

— Почти. Но, может, Дэнни не погиб при аварии. Может, он выжил. Может, кто-то знает, где он. Может, этот кто-то пытается сказать мне, что Дэнни жив. Может, в тех странностях, что происходят вокруг меня, нет никакой угрозы. Может, кто-то намеками пытается подвести меня к мысли, что Дэнни не умер.

— Слишком много «может», — заметил Элиот.

— Может, и нет.

Элиот положил руку ей на плечо, мягко сжал его.

— Тина, я думаю, эта версия лишена здравого смысла. Дэнни мертв.

— Видишь? Ты думаешь, что я чокнулась.

— Нет, я думаю, ты в смятении, и мне понятно, почему.

— Версию, что он жив, ты не хочешь даже рассматривать?

— Каким образом он мог остаться в живых?

— Не знаю.

— Как он мог выжить, если все произошло, как ты рассказывала?

— Не знаю.

— И где он был все это время… если не в могиле?

— Этого я тоже не знаю.

— Будь он жив, кто-нибудь наверняка бы пришел и сообщил тебе об этом, — мягко указал Элиот. — Они не вели бы себя столь загадочно.

— Возможно.

Понимая, что ее ответ разочаровал его, Тина смотрела на свои руки. Пальцы переплелись с такой силой, что побелели костяшки.

Элиот коснулся ее лица, повернул к себе.

Его прекрасные, выразительные глаза переполняла озабоченность.

— Тина, ты знаешь, что нет никакого «возможно». Ты это знаешь лучше других. Будь Дэнни жив, попытайся кто-нибудь сообщить тебе об этом, они нашли бы менее экзотический способ. Я прав?

— Вероятно.

— Дэнни ушел.

Она не ответила.

— Если ты убеждаешь себя, что он жив, то лелеешь тщетные надежды, и тебя не ждет ничего, кроме жестокого разочарования.

Она заглянула в его глаза. Наконец вздохнула, ! кивнула:

— Ты прав.

— Дэнни ушел.

— Да, — выдохнула она.

— Ты в этом убеждена? — Да.

— Хорошо.

Тина поднялась, подошла к окну, раздвинула портьеры. У нее возникло неудержимое желание увидеть Стрип. После всех этих разговоров о смерти так хотелось взглянуть на что-то движущееся, бурлящее, живое. И хотя под лучами солнца бульвар выглядел не очень, жизнь на нем кипела и днем, и ночью.

Город уже окутали ранние зимние сумерки. Миллионами огней засверкали гигантские вывески. Сотни автомобилей ползли по мостовой. Такси сновали между полосами движения, выискивая каждую возможность чуть протиснуться вперед. Тротуары запрудила толпа. Люди шли в то или иное казино, в тот или иной ресторан, на то или иное шоу.

Тина повернулась к Элиоту.

— Знаешь, что я хочу сделать?

— Что?

— Вскрыть могилу.

— Произвести эксгумацию тела Дэнни?

— Да. Я же его не видела. Вот почему мне так трудно смириться с тем, что он ушел. Вот почему меня мучают кошмары. Увидев тело, я бы знала наверняка. Не стала бы фантазировать, будто Дэнни жив.

— Но состояние трупа…

— Мне без разницы.

Элиот нахмурился, не убежденный в том, что эксгумация — решение правильное.

— Тело в воздухонепроницаемом гробу, но теперь оно разложилось сильнее, чем годом раньше, когда тебе порекомендовали не смотреть на него.

— Я должна посмотреть.

— Тебя ждет ужасное…

— В этом и смысл, — быстро ответила она. — Шок. Мощная шокотерапия, которая вышибет из моей головы все сомнения. Если я увижу… останки Дэнни, я уже не смогу лелеять тщетную надежду. И кошмары уйдут.

— Возможно. Или они станут еще более жуткими.

Она покачала головой.

— Хуже того, что снится мне теперь, ничего быть не может.

— И, разумеется, эксгумация не даст ответа на главный вопрос. Не поможет узнать, кто тебя преследует.

— Не уверена. Кем бы ни был этот урод, какими бы ни были его мотивы, не думаю, что с головой у него все в порядке. Скорее он — психически больной человек. Кто знает, что может заставить такого человека выдать себя? Возможно, если ему станет известно про грядущую эксгумацию, то сделает неверный шаг, и мы узнаем, кто он.

— Полагаю, здесь ты права.

— В любом случае, даже если вскрытие гроба не позволит мне выяснить, что стоит за этими мерзкими шутками, или как там их называть, по крайней мере, насчет Дэнни сомнений у меня не останется. Мое психическое самочувствие точно улучшится, и мне удастся противостоять этому уроду. То есть для себя я вижу только плюсы. — Она вернулась к дивану, снова села рядом с Элиотом. — Для этого мне потребуется адвокат, так?

— Чтобы получить разрешение на эксгумацию? Да.

— Ты возьмешься представлять мои интересы?

— Конечно, — без запинки ответил он.

— Трудности будут?

— Видишь ли, оснований для срочной эксгумации нет. Я хочу сказать, нет сомнений в причине смерти, нет представленного в суд нового заключения коронера. В этом случае могилу вскрыли бы быстро. Но и в нашем варианте особых трудностей возникнуть не должно. К страданиям матери суд обычно относится с сочувствием.

— Тебе приходилось вести аналогичное дело?

— Если на то пошло, да, — ответил Элиот. — Пятью годами раньше. Восьмилетняя девочка внезапно скончалась от острой почечной недостаточности. Обе почки отказали буквально в одну ночь. Днем это был счастливый, здоровый ребенок. На следующий день девочка вроде бы заболела гриппом, на третий умерла. Мать это настолько потрясло, что она не могла смотреть на тело, хотя, в отличие от Дэнни, никаких внешних повреждений не было. Через пару недель после похорон мать начала переживать из-за того, что не отдала дочери последний долг.