Юрий Бригадир - Аборт Страница 24

— Вали отсюда, — негромко сказал Серега, — хватит, не хватит — это уже неважно. У тебя времени почти нет, нельзя задерживаться.

— Тебя еще не спросили! — крикнул Колян.

— Заряди ствол, кстати, а то, в случае чего, один выстрел у тебя, — посоветовал брат.

Брат переломил обрез и достал откуда-то из заднего кармана новенький блестящий патрон. Начал вставлять, но тут спокойно лежащий до этого дед-охранник вдруг вскочил и кинулся на него. Коляну не хватило полсекунды. Переломанный обрез взлетел вверх, а дед без всяких там кун-фу принялся методично упаковывать парня под стол, где тому негде было развернуться. Со столов летели письма, бандероли и оборудование. Вопили пенсионеры. Самые умные без всяких прелюдий взяли входную дверь штурмом и вывалили на улицу, крича на помощь милицию. Начался обратный отсчет.

Молодость и ярость, конечно, взяли свое. Колян дико заверещал, вырвался из лап охранника, вскочил и стал избивать его ногами.

— Дурак… ой, дурак… — взялся за голову Серега, — беги, тупица…

В помещении уже никого, кроме двух бойцов и впавшей в ступор кассирши, не осталось. Пенсионеры неслись по улице как кони, и на лету распространяли панику со слухами.

Колян напоследок вдарил деду так, что тот хрюкнул и потерял сознание. Нашел на полу обрез, зарядил его, схватил сумку и побежал к выходу. Выскочив на крыльцо, он тут же заскочил обратно, захлопнул дверь и задвинул какой-то огромный металлический засов:

— Опоздал… — сказал он, — откуда они взялись?

Серега спрыгнул со стойки туда, где все еще столбом стояла кассирша, положил ей руку на голову и прошептал:

— Успокойся… Сядь. Все хорошо будет.

Женщина кивнула и медленно, с опаской, села.

— На черный выход давай! — после этого приказал он брату.

Колян вскочил, одним прыжком перемахнул через стойку, добежал до двери, рванул ее, выбежал в коридор, там какое-то время искал выход видимо, не нашел и с тем же результатом вернулся.

— Я не понимаю, — сказал, он, стаскивая с себя маску, — как они успели, блядь?

— А ты хоть что-нибудь в жизни понимал? — разозлился Серега. — Вечно тебя то отец, то мать вытаскивали. Ведь ты никогда никого не слушал. Ты даже меня не слушал. Сколько раз я за тебя морды бил, хоть раз ты спасибо сказал, щенок? Помнишь, в девяносто третьем после ресторана? Ведь чудом на скамью не попал, в свидетелях отсиделся. Ты хоть что-нибудь помнишь из этого? Синюю восьмерку мою помнишь? Первую самую, новую почти. Я трех месяцев не проездил, продать пришлось. Из-за Колечки, конечно. «Не волнуйся, батя, я все сделаю»… — передразнил сам себя Серега, — конечно, сделал. Все сделал, чтобы ты сейчас вот, скотина, тут подыхал.

Колян все это время ходил кругами, сжимая в одной руке обрез. Потом резко вытащил из кармана упаковку с таблетками и стал выщелкивать одну за другой. Закинул в рот и с отвращением стал жевать.

— Запей, полудурок… — посоветовал Серега.

— Да. Эй, кассирша! Дай воды быстрей!

Женщина вздрогнула, выскочила в коридор и принесла воды в пол-литровой банке.

— Я не понял, — поморщился Колян, — стакана нет, что ли?

— Да вам же быстрее надо, а банка чистая… — стала оправдываться кассирша.

Брат вырвал у нее из рук банку и стал пить, проливая воду себе на грудь. Выпил всю и зашвырнул стекло в угол. Женщина присела и прикрыла голову руками.

— Не бойся. Выгляни в окно, что там?

Кассирша направилась было к окну, но тут зазвонил телефон. Старый, дисковый, оранжевый, донельзя советский. Непонятно, как он выжил среди факсов и кнопочных моделей.

— Стой! — прикрикнул Колян. — А ну, возьми!

Женщина осторожно сняла тяжелую трубку, приложила к уху, сухо кашлянула и тихо сказала:

— Алло! Да. Да. Нет. Хорошо… Это вас! — вежливо и испуганно сказала она Коляну.

Тот усмехнулся и взял трубку:

— Да! Ну. Нет, это ты меня давай слушай, майор! — закричал Колян. — Не-не-не-не… не надо самолетов. Денег тоже не надо, у меня есть. Просто дайте уйти и все… Блядь, как мне все это надоело еще, сука, в кинотеатре!!! Короче, чуть погодя она выйдет. Тихонько выйдет, и вы ей дадите десять ампул по кубику морфина гидрохлорида. Одноразовых шприцов комплект еще. Что значит — «где»? Да мне насрать где, вон через дорогу аптека!!! Не аптека? Кончай мне по ушам тереть, майор! Хочешь, я тебе сейчас все-все расскажу? Тут со мной двое. Охранник и кассирша. Не знаю, где остальные! Разбежались, наверное! Сейчас ты аккуратно ищешь, чего я сказал. Как достанешь, позвони. Кассирша выйдет и заберет. И не вздумай в ампулы снотворное лить, если почую что — я им в глаза вколю, в зрачки!!! Что? Все живы, отвечаю. Ну, охранник, правда, ранен, но его никто не просил геройствовать! Все, майор, ищи, у меня ломка, а ты знаешь, что такое само не пройдет. Тебе же лучше. Если после дозы усну — ты меня голыми руками возьмешь. Грамота и все такое. Бывай… — Колян положил трубку и вдруг кинулся через стойку к лежащему на полу охраннику. Подбежал к нему, сел на корточки и посмотрел в глаза:

— Доволен? Зачем лез? Ни себе, ни людям, скотина…

Резко встал и несколько раз со всей силы ударил ногой. Охранник снова затих. Колян вернулся в зал. Там, возле стены стоял стол для заполнения всяких бланков с пристегнутыми на полиэтиленовые лески шариковыми ручками. Смахнув на пол все бланки, брат бросил обрез на стол, отодвинул стул и сел.

— Эй! — крикнул он женщине. — Иди сюда! Садись.

Кассирша подошла и нерешительно села.

— Как зовут? — спросил он без всякого интереса.

— Галина, — тихо ответила она.

— Галина… — протянул он и кивнул на обрез, — это ружье моего покойного брата, английское. С таких, вообще-то, обрезы не делают — слишком дорогой самопал получается. Опять же память. Скажи, Галя, если я так поступил, значит причина очень серьезная, не так ли?

— Вы очень устали, — вдруг с жалостью сказала женщина, и Колян опешил. Это было видно даже мне со стойки, на которой я все это время лежал и теребил тяжелую французскую сигарету, не желая ее раскуривать.

— Устал? — переспросил он, — я жить устал, милая… Я сейчас убью вас обоих, выйду и снова начнется все то же самое. Что тут нового, а? Когда жизнь — сплошная химия, то ты весь помещаешься как в ладонях, между дозой и передозой…

Серега шагнул к столу и сел рядом. Я тоже слез со стойки и крутя в пальцах сигарету, подошел и опустился на стул. В тишине покинутой посетителями почты сидели двое мертвых и двое живых.

— Что делать будем? — спросил я.

Серега постучал по столу пальцами. Колян явно поглядел на эти пальцы, вздрогнул, потом посмотрел на кассиршу и раздраженно сказал: