Евгений Кусков - Во тьме Страница 25

— Но это ведь не такая маленькая сумма… — тем временем говорила девушка.

— Да. Тысячи три придётся где-то добыть. Но не волнуйся — я что-нибудь придумаю.

— Нет, я о том, что… это ведь твои деньги… ты их на что-то копишь…

— Брось, Джейн, они у меня просто так натекают. Ты же знаешь — у меня никакой цели в жизни. И потом, мой «Шеви» — и тот потребляет больше средств, чем я.

— Но… — продолжала сомневаться она. Конечно, материальная поддержка ей бы очень не помешала, но не за счёт же Марка! А она его знала — раз что-то пообещал — наизнанку вывернется, но слово сдержит.

— Сомнения ни к чему, — категорично заявил он. — Ты сама понимаешь, что я прав.

— Может быть… И всё-таки мне жутко неудобно. Словно я пользуюсь твоей расположенностью ко мне…

— Не говори глупостей, — Сандерс до сих пор не отпускал её руку и теперь чуть сильнее сжал, как бы приободряя. — Правда, если ты решишься на операцию, то тогда, возможно, у тебя будут близнецы. Очень даже возможно.

— Разве это плохо?

— Конечно, нет, — он улыбнулся, — иначе что делать, если родится только девочка, а ты заранее решишь назвать ребёнка Джоном?

Сработало — Джейн тоже улыбнулась.

Марк снова мельком взглянул на часы и теперь однозначно решил отправляться:

— Ладно, уже половина третьего. Я и так сегодня у тебя гощу не по графику.

— Вообще-то, если б ты не приехал, то я бы провела безумно длинную бессонную ночь. И хотя ты не от нечего делать прибыл ко мне, всё равно спасибо.

— Не за что, — ответил он, вставая из-за стола. — Благодарю за то, что выслушала.

— О чём разговор — в любое время.

Сандерс прошёл в прихожую, сам открыл замок и повернулся к девушке, чтобы попрощаться.

Неожиданно (причём не только для него) она подошла к нему и поцеловала в лоб. И опять он испытал это безошибочное ощущение материнского тепла и настолько проникся им, что как-то вяло удивился столь смелому с точки зрения Джейн поступку.

— Спасибо тебе, Марк. За всё, — сказала она, чуть отстранившись.

— Удачи… Джейн, — он в последний раз взглянул на её неземной красоты лицо, на миг погрузился в нежную глубину красивых карих глаз и, отчего-то внезапно почувствовав сильный укол грусти, вышел.

Девушка прикрыла за ним дверь и потушила в прихожей свет. Немного помедлив, она решила, что помоет кружки утром, и позволила тьме завладеть и кухней. После этого прошла в спальню.

Одеяло было отброшено в сторону, простыни скомканы, но теперь эти признаки ужасного сновидения перевоплотились в призраки. Они уже не имели значения… до следующего раза, но это будет не сегодня. Джейн не сомневалась, что до утра сможет спать спокойно.

Наскоро приведя постель в порядок, она легла и потушила последний источник света в квартире. Глядя на потолок, по которому иногда проплывала волна света от проезжающих мимо автомобилей, она думала о Марке, о том, насколько необычные чувства могут возникнуть между мужчиной и женщиной, когда они не являются любовниками.

Как знать — быть может, сон опять заманит её в пучину времени, но на сей раз не в прошлое, а в будущее. В светлые месяцы, дни, часы, когда она уже будет не одна.

Катафалк резко свернул с дороги и закачался на ухабах. Сердце Элизабет забилось ещё сильнее, чем прежде. Несмотря на то, что вампирши продолжали прижиматься к ней холодными телами, она покрылась испариной.

«Кадиллак» остановился, и двигатель сразу же затих.

— Приехали! — сказала одна из девиц и, открыв дверь, вышла наружу.

Женщина на негнущихся ногах последовала за ней. После душного салона автомобиля ночной воздух обжёг лёгкие своей свежестью и прохладой.

Они находились именно там, где Элизабет и ожидала — возле заброшенного дома. Немного удивившись, она увидела ещё двоих вампирш у входа в здание — их поблескивающие красным глаза отражали тусклый свет, изливающийся из салона катафалка через не закрытую заднюю дверь.

— Они решили присоединиться, — перехватив взгляд женщины, сказала девица. — Ты ведь не против, милая?

— А вам меня на всех хватит? — улыбнулась Элизабет.

— Насчёт этого можешь не переживать, — тоже усмехнулась вампирша и потянула её к дому: — Пойдём, нечего мешкать.

— А можно… прямо здесь? — спросила женщина.

— Здесь? — удивилась девица, посмотрела на своих соратниц и пожала плечами: — Почему бы и нет?

После чего она положила руки на плечи «жертвы» и надавила. Элизабет всё поняла без лишних слов и покорно опустилась на колени. Однако давление не уменьшилось, и ей пришлось лечь спиной на траву.

Вампирши приблизились и склонились над ней.

Женщина с бешено бьющимся сердцем смотрела на их красные глаза, горящие диким желанием утолить голод.

Медленно, словно в замедленной съёмке, кровопийцы приникли к задыхающейся от невероятных ощущений «жертве». Почти одновременно она почувствовала резкую боль с двух сторон шеи, в локтевом сгибе правой руки и запястье левой. Впрочем, боль продлилась лишь мгновение, уступив место наслаждению. Прижатая к земле, Элизабет не могла даже как следует пошевелиться. Исходящий от вампирш холод вызвал у неё страшный озноб, который только усиливался по мере того, как тепло покидало её тело вместе с кровью.

Однако это не пугало женщину. Она сладострастно изгибалась под своими убийцами, томно облизывая и кусая губы, ежесекундно сжимая и разжимая пальцы на руках и ногах.

— Да… да, возьмите меня! — застонала она, не в силах сдерживать адские напряжение и возбуждение, слившиеся в единое противоестественное чувство. — Выпейте меня всю!!!

Одна из вампирш положила ладонь ей на грудь и сильно сжала. Другая проникла между ног «жертвы».

Это стало последней каплей.

Элизабет потряс сильнейший за всю её жизнь оргазм. Невероятное наслаждение полностью захватило её тело и разум, вынуждая извиваться с такой силой, что кровопийцам пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать её.

Страстные судороги постепенно и почти незаметно сменились агонией, и сознание оставило женщину.

Глава 31

Стрелки часов замерли у римской цифры три, когда Сандерс зашёл в свою квартиру. Свет везде был погашен. Включив неяркую лампу в прихожей, Марк внимательно посмотрел на закрытую дверь гостиной.

«Интересно, — подумал он, — а спит ли Джессика?»

Как бы то ни было, а он чувствовал, что надо зайти к ней. Пускай даже просто для того, чтобы окончательно удостовериться в её безопасности. Да, чёрт возьми, это не пустые слова! Было ли увиденное им только игрой воображения или это всё реальность, он не мог спокойно лечь спать, не зная наверняка.

Подойдя к двери, Сандерс некоторое время изучал потемневшую от времени медную ручку, никак не решаясь войти. Почему-то молодой человек почти уверился, что Джессика вовсе не спит, а ждёт его.

Прошло не менее трёх минут, прежде чем он смог одолеть себя и открыть дверь.

В комнате было очень тихо — как и во всей квартире. Падающий из прихожей свет помогал слабо, но, тем не менее, Марк разглядел свернувшуюся калачиком на диване девушку. Судя по размеренному дыханию, она спала.

Сандерс хотел удостовериться, что Элизабет не успела полакомиться кровью Джессики, однако он очень не хотел разбудить её, поэтому решил отложить «осмотр» до утра.

Он вздохнул и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.

На него внезапно накатила страшная усталость. Пройдя в спальню, Марк опустился на постель и снял одежду, как всегда неаккуратно бросив её на стул у компьютера. Затем лёг и закрыл глаза.

В голове он снова и снова прокручивал весь сегодняшний суматошный день, постепенно сосредоточившись на Элизабет.

«Интересно где она сейчас?»

Элизабет открыла глаза.

Она лежала на полу в катафалке — в той части салона, где обычно находится гроб. Сейчас его там не было, поэтому женщина расположилась вполне вольготно.

Уже начало светать, однако она прекрасно всё видела и без помощи мерзких солнечных лучей.

Элизабет помнила всё — до того самого момента, как лишилась чувств… и жизни, как она уже поняла. Сколько же прошло времени с тех пор, как она умерла? Похоже, несколько часов, раз уже раннее утро.

Она приподнялась, чтобы посмотреть в окно, не сразу вспомнив, что оно непрозрачное — слабый свет нарождающегося дня лился через распахнутую заднюю дверь.

Элизабет чувствовала невероятный прилив сил. Ловко выбравшись из «Кадиллака», она встала в полный рост и осмотрела себя.

На её теле не осталось ни малейшего шрама — всё это кануло вслед остальным пережиткам человечности. Исчезли даже следы укусов. Дотронувшись до своей молочно-белой кожи, женщина не почувствовала ни тепла, ни холода. Она вообще не ощущала температуры окружающей среды, хотя в столь ранний час вокруг было весьма прохладно.