Кассандра Клэр - Механический ангел Страница 25

Тесс была искренне восхищена мастерством и хозяйственностью кухарки, о чем и не преминула ей сообщить.

— Вы весьма верно все оценили, — заметил Уилл, когда они вышли с кухни. — Почаще хвалите Агату, и она полюбит вас всем сердцем. Вообще с ней лучше ладить. Потому что тому, кого она невзлюбит, мало не покажется — обязательно подложит камни в вашу овсянку… Впрочем, это самое безобидное из того, что она может сотворить.

— Боже мой, — наигранно ужаснулась Тесс, но потом все же не смогла сдержать улыбку — впервые за долгое время ей было почти хорошо и почти спокойно.

После кухни они отправились в музыкальный салон, где пылилось несколько арф и большое старое фортепьяно. Потом, спустившись по многочисленным лестницам, они очутились в элегантной гостиной, которая, тем не менее, выглядела донельзя обычно. Здесь не было ни каменных стен — они скрывались за обоями с модным цветочным рисунком, — ни сводчатого потолка. Огонь весело потрескивал за изящной кованой решеткой камина, перед которым хозяева расставили несколько мягких глубоких кресел. У окна стоял письменный стол на массивных резных ножках, за которым, как объяснил Уилл, Шарлотта занималась делами Академии. И Тесс не могла не задаться вопросом: чем же тогда занимается Генри Бранвелл и где он находится сейчас?

После гостиной настала очередь оружейной, которая поначалу представлялась Тесс весьма опасным местом. Но стоило только девушке оказаться на месте, как она тут же изменила свое мнение. Оружейная понравилась ей чрезвычайно. По стенам были развешаны сотни сабель, боевых топоров, кинжалов, мечей, ножей и пистолетов, некоторые из которых были таких причудливых форм и конфигураций, что Тесс и вообразить себе не могла. То тут, то там попадались либо целые доспехи, либо отдельные их части — латы, шлемы с богатыми плюмажами, кольчуги. В дальнем углу оружейной, за столом, которого и видно-то не было за грудой всевозможного оружия, восседал темноволосый молодой человек сурового вида. Когда они вошли, он даже взгляд не поднял от кинжалов, которые тщательно полировал, и лишь по его кривой усмешке можно было судить, что вошедших он все-таки заметил. Когда Тесс и Уилл подошли к столу, молодой человек, по-прежнему не отрываясь от своего занятия, заговорил:

— Привет, Уилл.

— Добрый вечер, Томас. Познакомься, это мисс Грей. — Уилл указал на Тесс.

— Вы тоже были в Темном доме! — воскликнула Тесс, повнимательней приглядевшись к Томасу. — Вы вошли туда вместе с мистером Бранвеллом. Я думала…

— Вы думали, будто я сумеречный охотник? — Томас снова усмехнулся. Но теперь он больше не казался Тесс ни суровым, ни заносчивым. На самом деле у него было приятное, открытое лицо, а копна темных непослушных волос и вовсе придавала ему легкомысленный вид. Вообще, издали Том — высокий, мускулистый, подтянутый — казался намного старше, но, подойдя ближе, девушка поняла, насколько же он на самом деле молод. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, и девушка невольно залюбовалась крепкой красивой шеей юноши. — Но вы ошибаетесь, я не охотник. Просто в свое время я много тренировался.

— Кстати, Томас, — вклинился в разговор Уилл, — нам уже прислали мизерикорды? На днях я столкнулся с демонами-шаксами, а ты же знаешь, что против их брони годится только очень тонкий и очень острый кинжал.

Томас начал рассказывать Уиллу о каком-то корабле, который из-за штормов вынужден задержаться в Идрисе, но Тесс в тот момент заинтересовала одна вещица, и она потеряла нить разговора. Это была высокая деревянная коробка, чьи стенки были выкрашены золотой краской и покрыты лаком, а на передней ярко сиял причудливый рисунок — змей, глотающий собственный хвост.

— Разве это не символ Темных сестер? — удивилась она. — Что делает здесь такая вещь?

— Все не так просто, как вам кажется, — возразил Уилл. — Демоны, на которых мы охотимся, не имеют души. Во всяком случае, это не та душа, какую мы себе представляем. Но у них есть своего рода сознание — энергия, растекающаяся по телу демона. При желании ее можно вытянуть из демона и заключить в специальную ловушку — вот такую вот шкатулку. И этот символ, называемый уроборос, или «пожирающий свой хвост», появился на ловушке не случайно. Это один из древнейших символов, связанных с бесконечностью, с цикличностью человеческой жизни и природы — в нашем мире все идет своим чередом: разрушение ведет за собой созидание, в смерти есть начало новой жизни… — Он пожал плечами. — Вы говорите, символ Сестер… Да, пожалуй, потому как я еще ни разу не видел, чтобы изображались сразу две змеи… Нет, не делайте этого! — воскликнул он, когда Тесс потянулась к шкатулке. Он был настолько стремителен, что девушка даже не поняла, в какой миг он бросился вперед и преградил ей путь. — Шкатулку никто не может брать в руки… кроме сумеречных охотников. Иначе произойдут очень нехорошие вещи. А теперь нам пора. Мы и так отняли у Томаса массу времени.

— Ну что вы, — попытался было возразить Томас, но Уилл уже направился к двери.

Стоя на пороге, Тесс оглянулась — Томас снова полировал свои клинки и выглядел при этом абсолютно невозмутимо, однако ей показалось, что этот человек очень одинок.

— Я не понимаю, почему вы позволяете… Как вы там их называете, миряне?.. Так вот, я не понимаю, почему вы позволяете им сражаться с вами наравне, — сказала она, когда они уже покинули оружейную и снова оказались в очередном коридоре. — В качестве кого находится здесь Томас? Она что, слуга? Или…

— Томас почти всю свою жизнь провел в Академии, — сказал Уилл и в очередной раз куда-то повернул. — Видите ли, на свете есть люди, миряне, которые обладают особыми способностями, которые мы называем Зрением. Эти способности передаются по наследству, и многие поколения зрячих на протяжении веков помогали сумеречным охотникам. Родители Томаса помогали родителям Шарлотты, а теперь настал черед Томаса помогать уже Шарлотте и Генри. А его дети будут помогать их детям. Томас изобретает и ухаживает за всеми хитроумными механизмами, которые вы здесь увидите, заботится о Балиосе[30] и Ксанфосе[31] — это наши лошади, — следит за оружием. А еще он от случая к случаю оказывает услуги Софи и Агате, которые ведут дом и занимаются хозяйством. Я подозреваю, что он неровно дышит к Софи. Во всяком случае, ему не нравится, когда она берется за слишком сложную работу.

Эти слова обрадовали Тесс, которой было ужасно жаль бедняжку Софи. А еще ее охватывал жуткий стыд: она позволила себе проявить бестактность, так откровенно ужаснувшись шраму горничной. Теперь же от осознания того, что у Софи есть поклонник, да к тому же еще и очень привлекательный молодой человек, ей стало легче на душе.