Марина Казанцева - Дом Макгибуров Страница 25

— Как хорошо, что с вами ничего не произошло. — проговорила леди.

— Как ничего не произошло? — хриплым голосом ответил Фредерик. — И это вы называете "ничего"? На моих глазах умер Франциск Медина. Ваш брат только что убил тётушку Лауру. Теперь на очереди пастор. А вы говорите "ничего"!

— Бегите немедленно в конюшню, сэр Фредерик. — ровным голосом сказала Глория. — Садитесь на любую лошадь и скачите прочь отсюда.

— Ну нет. — внезапно разозлившись, ответил тот. — Я не оставлю вашей семейке на растерзание беднягу пастора. Какие бы дела вы ни творили тут, на вас придёт возмездие. Я верил вам, Глория, я вас любил. В какие мерзости вы вхожи, в каких делах своего отца и брата вы участвовали? Зачем вы погубили Кларенса?

Глаза девушки расширились, и лицо побледнело так, словно она была трупом. Ни звука не издали её губы, но последние слабые краски оставили их.

— Да! — не замечая этого, ожесточённо продолжал сэр Фредерик. — Я видел его, вернее то, что от него осталось! Он умер при мне, в темнице, закованный в оковы! Живой скелет! А мне сказали, что ваш жених утонул во время бегства! И вы с тех пор пять лет скорбели о гибели его! Всё ложь, Глория! Всё ложь и мерзость! Ответьте мне, ведь вы теперь моя жена! Что за планы лелеяло ваше гнусное семейство в отношении меня?! Какую смерть придумали вы для меня?!

— Молчите, Фредерик! — выдохнула Глория. — Вернитесь в разум! Послушайте, что я вам говорю! Бегите прочь, несчастный!

— Я слышал ваш разговор внизу. — внезапно оледенев от гнева, ответил Фредерик. — Вы не любили меня нисколько. Лишь использовали. Но я прощаю вас. Возможно, вы и в самом деле мало что знали о вашем брате и отце.

— Вы безумец, Фредерик! — вся напрягшись, вскричала леди. — Я говорю вам: прочь!!

— А вы, миледи? — осекшимся голосом спросил он. — Вы покидаете меня? Простите мне мою дерзость. Прошу вас, последуйте за мной. Ведь вы жена мне. Я не покину вас.

— Если бы я могла плакать, — прошептала леди. — то плакала бы горькими слезами. Поймите, Фредерик, нас ничего не соединяет. Вся свадьба — фарс, обман, подделка.

— Вот как?! — изумился он. — Так даже пастор ненастоящий! А как похож! Я-то думал, что он и в самом деле приехал издалёка. Наверно, вы его прятали в конюшне. У вас тут целая компания актёров! Тётка за кухарку, хозяин дома за конюха, садовника и за всех прочих слуг! Брат изображал библиотекаря, а заодно — секретаря! А что за роль у вас, моя Глория?

— Идёмте. — печально ответила она, обойдя разгневанного Фредерика и направляясь к выходу.

Он невольно повернулся вслед и тут чудовищный разряд потряс, казалось всю Вселенную. И этот дикий свет озарил картину, стоящую у окна. На полотне высветилось нечто совершенно страшное. Но в следующий миг ослеплённые глаза не увидали ничего, кроме сплошного мрака.

— Постойте, что это?! — вскричал ошеломлённый Фредерик. — Там что-то было на картине, что-то совершенно демоническое!

Глория вернулась от двери и к изумлению молодого человека с силой опрокинула картину и швырнула её в дальний угол.

— Слишком много любопытства. — холодно сказала она Фредерику и в свете факела её глаза блеснули, как две льдинки.

Поражённый её поведением и не смея ничего спросить, он двинулся за нею следом. На лестнице его ожидало потрясение. Тело Седрика исчезло. Видно, он не свернул себе шею, а только снова потерял сознание. Потом очнулся и ушёл. Внизу осталось лежать только тело тётки.

— Её надо бы похоронить. — пробормотал, совершенно потерявшись, Фредерик.

— Оставьте. — бросила, не обернувшись, Глория. — Макгибуры сами хоронят своих мертвецов.

Ему вспомнился просторный пыльный склеп и множество гробниц. А в простых гробах, очевидно, спрятаны останки преступлений. И ещё больше их попрятано по нишам в тёмном подземелье. Фредерику стало необыкновенно тошно, и он с содроганием взглянул на свою спутницу.

Меж тем оба миновали тёмную столовую, и Глория свернула к дверям кухни. Там было тихо и темно, лишь свет молний прорывался в узкие оконца. Глория направилась к двери, ведущей наружу. В неё обычно вечером выходила тётка Лаура и выносила мусор.

— Наденьте это, Фредерик. — сказала девушка, достав из-за двери длинный тёмный плащ с высоким капюшоном.

— Идите в обход дома прямо на конюшню. — продолжала она, не замечая его беспокойства. — Кого бы вы ни повстречали, не отвечайте на вопросы.

— Глория, а вы? Я вас тут не оставлю.

— Идите, Фредерик, — с улыбкой ответила она. — я скоро тоже подойду.

— Я буду ждать вас, Глория! — сказал он, схватив её за руки. — О Боже! Да вы совершенно оледенели!

— Ах, это всё гроза. — небрежно ответила она. — Идите, а я попробую отыскать гостя. Что бы вы там ни говорили, он настоящий пастор и, может быть, его удастся вывести отсюда. Последний раз я видела его в столовой.

И с этими словами она вытолкала его за дверь, не давая ничего более сказать.

28

Дрожащими от холода и многих испытаний руками Фредерик постарался запрячь лошадей в коляску — она была вполне исправна, и ничто не мешало использовать её для бегства. Мысли молодого человека не отпускал страх за Глорию. Пожалуй, зря он доверился её отваге и отпустил девушку одну. И тут он вспомнил.

— О, Боже! — Фредерик сморщился от досады, как от зубной боли.

Бумаги! Его бумаги. Удостоверение личности, все банковские документы, расписки, аккредитивы. Без них он нищ и беспомощен, как любой бродяга, ночующий у дороги. Он даже не сможет покинуть Англию. Придётся вернуться в свою комнату и забрать шкатулку. Хорошо ещё, что он предусмотрительно запрятал её подальше от чужих глаз. Что-то всё время настораживало его в этом подозрительном доме.

Фредерик решился. Он вышел из конюшни под порывы ветра, в бешеную скачку бешеных стихий. Казалось, ночи нет конца, и мир навеки погрузился в хаос. Его тошнило от отвращения к дому Макгибуров. Настанет ли тот миг, когда они покинут его омрачённые проклятьем стены?

Гул ветра в доме превращался в свист. Во тьме колыхались драпировки, и блеск теперь уже ослабших молний выхватывал из мрака то камни стен, то почерневший дуб обшивки, то тусклое стекло и тёмные картины. Ощупывая на всякий случай руками стены, Фредерик медленно шёл вперёд, всей душой желая быстрее сделать своё дело.

Вот знакомый коридор. Вот дверь в его покои. Там, в своей большой и неприветливой спальне дома Макгибуров он прикрепил к нижней стороне кровати пакет с бумагами.

Фредерик толкнул рукою створки двери, и она с внезапным скрипом отворилась. Ранее он не обращал внимания на это. Теперь же его обострённый страхом слух словно содрогнулся от этого мучительного звука. Хотя, чего бояться? Этот скрип должен потонуть в вое и грохоте стихии. Но уши словно перестали замечать грозу, и лишь тихие шелесты и скрипы вызывали дрожь. Стихия здесь ничто рядом с ужасом, который поселяет человек. Бояться надо не этого блеска за окном, не ливня, не оглушительного грома. Бояться надо тихих, вкрадчивых шагов.