Михаил Анохин - Проклятая повесть Страница 25

– Это нетрудно проверить, если, конечно, есть желание.

– Допустим. Что я должен делать?

– Ничего. – Удивил его Лялькин. – Разве что сесть по удобнее и расслабиться.

– Ну, сел. Что? – Анатолий Валерьянович поглядел в глаза Лялькину. Он терпеть не мог, когда собеседник отводит взгляд в сторону. Был такой случай, широко известный в устном городском фольклоре, когда Анатолий Валерьянович вызвал к себе одного предпринимателя, человека дерзкого, судимого ранее, и, дабы сломить его волю заорал так, что секретарша чуть было не упала со стула, хотя двойная дверь заглушила наполовину его рев: «Смотри мне в глаза! Смотри!!!»

Рассказывают, что тот предприниматель, не растерялся и не менее зычно выкрикнул: «Может, мне в жопу тебе посмотреть?!»

После чего Анатолия Валерьяновича увезла машина скорой помощи с приступом стенокардии.

Лялькин, этот эпизод знал и потому не отвел взгляда, а, напротив, постарался придать ему подобострастное выражение, даже испуг.

Анатолий Валерьянович остался доволен: собеседник явно испытывал к нему почтение и даже толику страха. Так и должно быть, по мнению главы города: власть обязана внушать страх и почтение, иначе «на голову сядут».

Лялькин засмеялся:

– Как хотите, Анатолий Валерьянович, так и сидите, но лучше бы, если бы Вы, сели вот так, – он показал, как. – Руки на икрах ног, ладони рук, повернутые в верх на коленях, голова несколько опущена, а глядеть нужно в область своего пупа, где находится главный, связующий с космосом, энергетический узел, чакра.

Когда скептически усмехающийся Анатолий Валерьянович уселся, по образу и подобию сидящего напротив его Лялькина, тот попросил:

– Попробуйте мысленно представить себе звездное небо и мысленно же погрузиться в его глубины.

Все, что говорил Лялькин, в сущности, совершенно не требовалось делать: это был обычный туман для непосвященных людей. Лялькин давно уже выбрал для его энергетических доноров из тех, кто находился в здании, кто был меньше других защищен от его колдовства. Оставалось только подключить Анатолия Гарана к ним, по аналогии с тем, как переливается кровь от здорового к больному, и приступить к «прокачке».

Когда Анатолий Валерьянович почувствовал легкое тепло в области живота, постепенно поднимавшееся, с каждым вздохом, вдоль позвоночного столба, он не обратил на это внимания, но когда тепло коснулось области его сердца, он приподнял голову и посмотрел на сидящего напротив его Лялькина. Тот утвердительно качнул головой, и Анатолий Валерьянович вновь погрузился в блаженное состояние подпитки «космической энергией».

Горничная Даша, убиравшая номер, вдруг ойкнула, покачнулась и едва не упала на пол. Успела опереться на тумбочку, да так и замерла в нелепой позе, широко расставив ноги и задрав зад выше головы. С головой-то у Даши и случился непорядок: закружилась голова, через секунду – другую ослабли ноги, и она осела у тумбочки. Страх смерти сковал все её члены.

Нечто подобное испытал на себе и врач-физиотерапевт: внезапное головокружение, бессилие, перешедшее в сонливость, и все тот же страх внезапной смерти. Мысль о том, что сердце начинает барахлить, была не единственной у него. Понятно, что ни физиотерапевту Андрею, ни тем более Даше не пришло в голову, что они стали жертвами энергетического вампиризма Лялькина.

Когда сеанс лечения закончился, Анатолий Валерьянович был полон сил, как никогда в последние десять лет жизни. Ему казалось, что он может запросто согнуть подкову, хотелось действий и действовать. Он не сдержался от восторженного отношения к лечению:

– Это просто изумительно! Я силен, как бык!

Лялькин не мог сдержать усмешку, да и как ему было не усмехаться: посадить на «энергетическую иглу» такого высокопоставленного чиновника, подчинить его своей воле – разве этого мало? В Новокузнецке у него не получилось, а тут полная и окончательная победа! Теперь не Анатолий Валерьянович хозяин города, а он, незаметный, скромный, бородатый, простоватый… Как Распутин при царе Николае.

Эта мысль придавала ему силу куда большую, чем забавы с «перекачкой энергии» от «жертвенных баранов» к другим, не менее жертвенным и не менее бараноподобным существам! Именно так разделял мир Лялькин – на «посвященных» – касту жреческую – и тех, прообраз которых в агнце, возлежащем на жертвенном алтаре.

Случившееся в пансионате уже через неделю растеклось, распространилось в среде правящих элит города, что дало Лялькину, помимо власти, еще и немалые деньги. Открытый в «Углебанке» счет пух, как на дрожах. «Добровольные» пожертвования в «Фонд изучения отечественного наследия» – (так назвал Геннадий Петрович свою «контору»), патронировали не только Зинаида Яковлевна, но и председатель городского совета, Курасова Галина Николаевна.

Но настоящую, подлинную силу мага, чародея и колдуна Лялькин мог бы получить только тогда, когда самолично приобрел бы «дары святых мощей». Он прекрасно понимал, кому служит, и понимал также, что ТОТ не принимает приходящих с пустыми руками, ищущих его подлинной силы. Обретя «святые мощи», Лялькин получил бы более сильного «помощника» чем имел сейчас. Это облегчило бы ему доступ к тем людям, к кому вынужден искать обходные пути, или вламываться напрямую, используя человеческие методы интриг и власти.

Мечта Геннадия Петровича об организации экспедиции в район Осинового Плеса, обретала крепкую, финансовую основу.

Профессор Битюгин заболел. Поначалу он скрывал свое странное заболевание, но как-то, лежа в постели, поглаживая ладонь мужа, Людмила нащупала на тыльной стороне ладони твердое пятнышко.

– Что это? – и подтянула упорствующую руку мужа к ночному светильнику.

– Интересно: «черепашка», – сказала она, мало задумываясь над точностью и смыслом сказанного. – Давно это у тебя?

Определение Люды было на столько точным, что Битюгин растерялся и переспросил: «Что ты сказала?»

– Да вот, роговое пятнышко, оно так походит на панцирь черепахи, что у меня, невольно, вырвалось такое сравнение, – пояснила супруга.

Пришлось Льву Петровичу все рассказывать обстоятельно, в том числе и о том, что месяц тому назад он почувствовал жжение после рукопожатия Лялькина.

– Немедленно покажись дерматологу, хотя бы Пичугину: ты же с ним знаком, Заразу какую-то Лялькин занес тебе.

На этот раз она была как нельзя близко к истине. Лялькин, действительно, «занес заразу», только эта «зараза» не имела никакого отношения к известным науке вирусам, грибкам, микробам, а была связана с изменением энергообмена в клетках эпителия кожи. Об этом, сказал ему ни кто иной, как Пичугин, и порекомендовал, как всегда, радикальное средство – хирургию.