Александр Варго - Нечеловек Страница 27

Макс сел на самодельную скамейку – бревно с прибитым куском фанеры сверху. Ему вдруг захотелось закурить. Нет. Полгода мучений – и взять вот так, из-за какого-то кошмара, все погубить? Нет уж. Макс воткнул спичку в зубы и продолжил размышления.

«Плачущая старуха, должно быть, моя бабушка. Ведь у каждого ребенка должна быть бабушка?! Вот и у меня, скорее всего, была. Но почему она плакала? Что она собиралась делать? Она просила у меня прощения. За что? Куча вопросов. Что на самом деле произошло в моем таинственном детстве?»

Макс больше не ложился. Походил по рабочему поселку. Работники из азиатской части СНГ тоже не спали. Максим миновал летнюю столовую, прошел к душевым. Вошел внутрь. Деревянная постройка была утеплена пенопластом, поверх которого шелестел целлофан. Максим открыл краны. Труба чихнула и выплюнула ржавые ошметки. Что здесь, никто не моется, что ли?

– Э, дыруг! Мы ваду толька с утра набыраым.

Максим обернулся. У входа стоял смуглый черноволосый мужчина.

– Пака вада нагрэица… Послэ абэда захады.

Максим вытер руки о висевшую на гвозде не первой свежести тряпку и вышел во двор. Таджик (или узбек, ну уж точно не украинец) что-то проговорил ему вслед, но Макс не ответил. Он не хотел ни с кем разговаривать.

Макс вошел в прицеп. Женька убрал постель и сидел уже за столом с именной кружкой в руках.

– Доброе утро, – поприветствовал Макс парня.

– Что-то не очень оно доброе, – вздохнул Евгений.

– Зачастую так бывает: если вечер удался, утром жди беды. – Максим улыбнулся и подмигнул Жене.

– Ох, – снова вздохнул парень.

Максим прошел в спальню, достал свою сумку и только теперь заметил, что никто не храпит.

– А где Даниил?

Тишина. Максим вышел из спальни.

– Я спрашиваю: где этот храпун?

– Он, это…

Снова тишина.

– Ты что, после вчерашнего туго соображаешь?

– Максим, в общем, у Даньки днюха три дня назад была…

– И что?

Макс уже знал, о чем хочет сказать Жека. Видел он таких, как Даниил Романович Хабалов. Макс только не мог понять, для чего тот приехал сюда. Водки и в родной деревеньке попить можно.

– Запой у него, – выпалил Женя.

Даниил в доме так и не появился. Максим и Женя взяли по комнате на втором этаже и теперь развешивали бра и точечные светильники. Макс решил заканчивать по комнате, но обнаружил, что проходных выключателей, которые являлись основой электроснабжения дома, нет. На нет и суда нет. Работы и без этих выключателей полно. Четыре этажа, тысяча четыреста квадратных метров. Более трехсот выключателей, а количество светильников вообще не подлежало даже грубому подсчету. Проектную документацию Пинчук так и не привез. Макс только от мысли о скором монтаже «Звездного неба» приходил в ужас. Более семисот светодиодов, расположенных в причудливой схеме, создавали полное ощущение нахождения под летним звездным небом. Огромный фронт работ – и на все это полтора электрика.

Даниил, если пойдет так и дальше, им не помощник. Он сделал свой выбор. Женька был электриком только по бумагам, поэтому каждый шаг его требовал контроля. Если с установкой бра и светильников было просто – показал, и все, то с проходными выключателями парень не справится. Вот поэтому Макс был один, а Женька – половиной второго электрика.

Максим слез со стремянки и взглянул на наручные часы. Время обеда. Инженер договорился, что электрики будут обедать в общей столовой. Макс не имел ничего против. К тому же готовить самим не хотелось, да и заняло бы уйму времени.

– Жека, победил? – Максим заглянул в гостевую спальню, где Евгений возился с замысловатыми бра.

– Да, бляха, еле воткнул.

– Ну, воткнул же. Пошли перекусим.

– Слава богу.

Макс не понял, чему Женя больше обрадовался: либо тому, что все-таки повесил этот кустистый светильник, либо возможности отдохнуть. А может, и тому, и другому.

Обед был так себе. Водянистый борщ и хлебная котлета напомнили Максиму студенческую практику – точнее, предстуденческую. После поступления в институт их энергостроительный факультет отправили на месячную практику. Они собирали яблоки, и лишь поэтому такой вот диетический обед был в самый раз. Но не сейчас. Максим знал, что через пару часов они снова захотят есть.

– Макс, пойдем к нам, – предложил Женя. – Чайком с печеньем закрепим.

– Да, негусто.

– Да ну их. Говорил я Пинчуку: давай нам по пятихатке, мы сами будем себе готовить.

– По пятихатке?

– По пятьсот. За то, что мы тут сейчас попили супца вприкуску с пародией на котлету, с нас берут по триста рябчиков в неделю.

– А зарплата…

– Да, – коротко ответил Евгений. – Питание вычитают из зарплаты.

Сейчас Максим не мог припомнить, была ли эта информация в объявлении. Да даже если и не было, теперь она появилась, и ничего не попишешь. При грубом подсчете Макс определил ту сумму, которую он не довезет домой. За два месяца выходило около трех тысяч.

– А за жилье? – спросил он.

– Хоть за это спасибо. Избушка на курьих ножках бесплатно.

Они подошли к избушке, вошли внутрь.

– Ты в курсе, за что здесь еще вычитают? – Женя включил электроплитку и поставил чайник. – За испорченный материал. В нашем случае это светильники и выключатели. Вот так-то. Да у меня жопа взмокла, пока я этот гербарий в спальне повесил.

Максим улыбнулся – бра, которые вешал Женя, были похожи на букеты цветов.

– Отломи я там хоть что-нибудь, все – езжай, Валуев, домой без зарплаты. А то, не дай бог, – Женя три раза плюнул через левое плечо и постучал по крышке стола, – и продать дома что придется, чтобы возместить убытки.

– Да ну, Жека. Что ты ему, дом собрался снести, что ли?

– Самая дешевая хреновина – это та, что я вешал. Восемь тысяч рублей одна такая веточка.

Это куда как больше огорчило Максима, чем затраты на питание. Конечно, он тоже не собирался крушить люстры, но всякое бывает, и уезжать без денег домой не хотелось.

Они попили чаю. Когда выходили из домика, им навстречу вывалился пьяный Даниил Хабалов.

– Отлежится сегодня… – Женя догнал Макса уже на крыльце дома.

– Лучше бы он дома отлеживался, – перебил Женьку Максим. – На что он пьет?

– Ему Пинчук на день рождения давал деньги, якобы на телефон.

– Телефон? Тыщи три дал, что ли?

– А кто его знает? Три не три, а две так точно.

– Пока он их не прожрет, вряд ли отлежится. – Макс вошел в спальню хозяев, где и работал до обеда. Женька постоял у двери, потом развернулся и пошел в гостевую.

Максим, конечно, не ждал, что здесь будет все гладко, но столько работы – и всего один работник… Да еще риск уехать без зарплаты. Всего два пункта, расстроивших Бабурина, но оба они напрямую связаны с Хабаловым, черт бы его побрал! От него больше пользы будет, если он в дом не войдет. О Данииле Хабалове сложилось впечатление, что он неответственный и ограниченный человек. Такие, как он, обычно и рассказывают по приезде из Москвы, что работы там никакой нет. Допускать его до светильников ценой в зарплату было нельзя. Даниил мог, как слон в посудной лавке, подставить себя и фирму. Фирма разбираться не будет – заставит выплачивать всех. Пусть сидит в домике. Насколько понял Максим, ему осталось пятнадцать дней. Пусть у себя в деревне коровам хвосты крутит!