Макс Петров - Мы - будем жить! Страница 27

Пока Женя добросовестно водил объективом по ржавой броне «Потёмкова» и безымянного пока что автобуса, Оля перевела дух, поправила висящую на боку натурально комиссарской кожанки кобуру с длинным пистолетом – это что у неё, АПС[1] что ли? Хотя я и маузеру[2] не удивился бы – с такой станется, хлебнула чего-то из молниеносно вынутой из внутреннего кармана плоской фляжки и двинулась ко мне, продолжая вываливать на будущих слушателей поток слов, слегка разбавленных информацией. Светиться в телевизоре (а раз с камерой припёрлись – значит, освоили и его) мне не хотелось, но назвался партизанским головой – полезешь и в объектив. Тем более сам подставился – пока Вадим благоразумно отошёл к автобусу, я стоял столбом впереди всех. Ну и морда у меня самая партизанская, борода хоть и не до глаз – бриться Иринка меня заставляла несмотря на все тяготы и лишения – но до ножниц руки уже не доходили и вместо аккуратной доцентской бородки я похвастать уже почти настоящей партизанской бородой. Мысленно вздохнув и плюнув, я как под холодный душ выдвинулся под напор пресс-комиссарши.

– Расскажите о себе немного – с ходу начала меня «колоть» Оля.

– Добрый вечер – раз у вас уже вечер. Я Макс, не то чтобы командир – ну, скажем, технический лидер неформального объединения граждан. Партизанами назвались потому что с ППШ и в ватниках – первое время ватник использовался как защита, прокусить его зомби не может… Катастрофа нас застала врасплох, как и всех, и мы пытаемся выжить.

– Но как мне сообщили, сегодня вы не просто выживали сами, но и спасали других?

– Да, так получилось. Несколько дней назад по радио передавали обращение генерала Вязова – ну, в общем, мы его послушали, и поняли, что он кругом прав. Малыми отрядами можно только выжить, а жить по-человечески – получается только в обществе. Поэтому мы для себя расширили понятие выживания и решили принять посильное участие в общем деле, как и сказано в обращении.

Пока «заготовка» шла из меня легко. «Комиссарша» свою линию не гнула, потоком самовыражения не давила, даже, кажется, глазки строила. Ну, это её трудности, что она строит, а моя задача – расставить точки над «ё», так, чтобы военную власть кругом хвалить, но свою частнособственническую фигу в кармане не забывать. Верноподданническая фраза вызвала короткую гримаску – ну правильно, они ж все из себя свободная пресса, не официальный канал какой-нибудь. И хорошо, затем и позвали.

– Я надеюсь, новый метод спасения – не военная тайна?

– Нет, ни в коем разе – почему-то скакнула на язык фраза в псевдоисторическом стиле. Мы вообще к военным тайнам отношения не имеем, люди сугубо штатские (угу, и на военной службе не состоим ни разу). Идея пришла случайно – просто один из наших друзей жил на втором этаже, и когда мы его искали – решили не ходить в опасный подъезд, а залезли снаружи. Оказалось, что так гораздо проще – не нужно воевать со скапливающимися там зомби. А дальше уже дело техники.

– То есть вы как-то снимаете людей прямо из окон?

– Да, именно так. Переоборудовали под спасательную вышку автокран. Вы как сюжет закончите – подойдите к Маше, это вот та высокая девушка, она вам скинет снимки нашего динозавра.

– Судя по тому, что самого этого динозавра тут нет – спасательные работы продолжаются?

– Именно так. По просьбе майора Александрова мы передали кран отряду лейтенанта Белова, и прибыли сюда чтобы обговорить условия производства ещё нескольких.

– То есть вы отдали вашу технику военным? Просто так?

– Да, отдали. Это как бы наш вклад в общее дело.

– Вы употребили слово «вклад». Вклад предполагает дивиденды?

– Мы не в банке. Думаю, банков уже нигде не осталось. Так что у нас – просто вклад. Но, конечно, на какую-то помощь общества и нашим собственным планам мы надеемся. Например, в предоставлении производственной площади для дальнейших работ. Как для общего блага, так и в интересах нашего отряда.

– А что вы собираетесь производить?

– Защищённую технику для безопасного проникновения в мёртвые районы. Вот, например, ваша «нива» защищена по низшему классу – только от обычных зомби. Морф второй стадии эту защиту порвёт. Наш броневик выдержал столкновение с морфом третьей стадии, но его защита тоже недостаточна, ещё бы чуть – он бы пролез… И сегодня автобус атаковали морфы, была опасность для людей. Мы планируем делать безопасные машины.

– У вас можно будет как-то заказать такую технику?

– Пока не знаю. Ответить на этот вопрос я смогу после разговора с Александровым. Вероятно, он нас уже ждёт.

– Ещё вопрос, пожалуйста. Как вы считаете, военная власть… Не превратится ли она в диктатуру?

Вот анархистка… Ввернула вопрос, какой я совершенно не ждал. А отвечать надо… Причём в эфир может пойти любой фрагмент моего ответа – какой покажется нужным ей, ну, или редактору, если у них такой есть…

– Я полагаю, пока нет смысла говорить о структуре власти. Генерал Вязов делает для спасения города и людей то, что может он, как командир дивизии и военный комендант. Мы будем делать то, что можем мы – как неформальная группа граждан. Естественно, в кооперации с другими.

– Ну что ж, всего доброго. Оля Фролова, Женя Карпов, «Голос жизни».

Женя убрал камеру, Оля снова хлебнула из фляжки и они тандемом рванули в проходную, видимо, у спасённых интервью брать. А может, у комендантских – пути прессы загадочны… Ну а мы – вроде маячок засветили, типа, помочь – готовы, и даже авансом, но и ответного добра ждём, не отказываемся. И остаёмся неформальным объединением граждан, а не каким-то вооружённым формированием и тем более военным отрядом.

Александров действительно уже ждал. И не один – с каким-то подполом и двумя гражданскими – тоже на вид не работягами. Их четверо, и нас четверо – «на переговоры» пошли в составе «старших». «Младшие», под номинальным присмотром «средних» были отправлены в исследовательский центр – не виварий, а тот класс, в который мы в первый приезд заходили. Рассказать что видели, и самим узнать, какая новая пакость может нам попасться на диких улицах. С удовольствием пошёл бы с ними – но нельзя.

Главным в команде был даже не подпол, а гражданский – Игорь Львович, и.о. директора «Штампа». До катастрофы – начальник цеха, а из уцелевших – главный. Подпол – зампотех и второй гражданский – конструктор со «Сплава». Цвет тульской оборонки, в общем. Необлетевший. И тут мы – инженер-расстрига, коммерсант, управленец среднего звена… и ещё управленец среднего звена. Зато за нами – работающий образец, а за ними – полуживые заводы. Так что всё путём. Перед нашим появлением они как раз смотрели на здоровенном презентационном ноуте снимки нашего «свинтопрульного динозавра», ещё незаконченного, как его майор заснял перед отъездом. Оставалось продолжить демонстрацию – во время утренних работ Дима с Машей не только через прицелы глядели, но через камеру не забывали. И не только друг на друга. Впрочем, конструкция динозавра в общих чертах была и так ясна – оставалось сделать. Пока мы катались, разведчики нашли четвёртый кран – больше и некуда. Теперь пора плакаться и прибедняться. Впрочем, ничего и выдумывать не надо – железа нет, электродов нет, а производственной базы и не было. Чертежей тоже нет – их и не делали. Производственники во время изложения этого всего явно мрачнели. Похоже, браться самим за это всё им тоже не хотелось ни разу. Собственно, идея была очевидна всем – мы, как имеющие опыт, делаем с участием и помощью заводских как минимум один агрегат, а там видно будет. Листовой металл на заводе есть, оборудование тем более… А теперь нам бы себя не забыть – впрочем, с такой командой забудешь, как же…