Александр Мироненко - Осколки Нации Страница 27

— Что смотришь? Давай побыстрей, уха ждать не будет. — Усмехаясь поинтересовался старик.

— У вас спичек не найдётся? На худой конец огнива? Я же этими палками до утра буду огонь разводить!

— Да? Я вот уже грешным делом подумал, что ты вправе разводить огонь, раз так мастерски его тушишь? — Туманно ответил старик. — А ну-ка, уступи место старшему. Что за молодёжь пошла, ни черта делать не могут!

Давид с недоумением передал палочки рыбаку и тот принялся энергично тереть одну об другую. Спустя пять, а может быть и десять минут вспыхнула искра, и дед принялся дуть на постепенно загорающийся сухой мох, жутко перекосил рожу. Вскоре огонь радостно заполыхал, а старик принялся подбрасывать сухие ветви всё большего и большего диаметра.

Встав на ноги, рыбак довольно взирал на свой труд, упёрши руки в бока. Глядя на посрамлённого героя произнёс:

— Неплохо для выжившего из ума, старого алкаша? Кажется, так ты меня назвал?

Оторопев от такого поворота событий Давид, запинаясь, пролепетал:

— Да я не говорил такого!

— Но ты подумал?

Герой уставился тупым взглядом на старика не зная, что сказать, но тот будто уже забыл о нём и теперь вовсю занимался уловом. Выловив из мешка ещё живую змееобразную рыбину, рыбак достал из сапога небольшой кортик. Надрезав шкуру змеи возле головы, он с усилием потянул концы в сторону. Послышался треск и розовая, очищенное от чешуи тушка, змеи плюхнулась в уже закипающую воду в котле. Заметив отвращение на лице героя, старик заметил:

— Ты ведь никогда угря не пробовал? А между тем хочу тебе заметить, что это самая вкусная рыба. Из угря любое блюдо знатным получается. Но самая вкусная это уха. Да и костей в нем нет… Другое дело щука. Тут есть один… постоянно доказывает мне, что настоящая уха должна быть именно из щуки. Но я-то знаю, как он не прав.

Тем временем рыбак отвязал от пояса небольшой мешочек. Поковырявшись в нём, он вкинул в котёл горсть резко пахнущих листьев, и сразу же от варева пошёл восхитительно одуряющий запах чего-то неуловимого. Того чего герой, когда-то помнил, но уже давно забыл. А дед, тем временем помешивая, продолжил:

— Ты знаешь, когда я видел тебя в первый раз, ты был совсем маленьким…

— Вы что жили в Юпитере? — Догадался Давид, на что старик только сипло рассмеялся. Вдоволь нахохотавшись он с удовольствием посмотрел на ничего не понимающего героя и сжалившись ответил:

— Ты знаешь первое мнение, которое сложилось у меня о тебе было, что ты намного умнее чем себя показываешь. Наверно оно оказалось ошибочным. Нет, я не жил в вашем убежище, это вы с отцом наведались ко мне пару десятков лет назад. Ты был совсем маленьким, а твой отец был ранен. Я дал вам защиту и выходил тебя…

— Что со мной было не так?

— Ты страдаешь страшным недугом. Тогда, когда твой отец принёс тебя сюда я смог залечить его, но не вылечить полностью. Я сразу сказал ему, что с тобой будет много хлопот, но он стоял на своём. Упрямый мужик…

У Давида под ложечкой засосало. Неприятно в один раз узнать, что ты чья-то обуза и что ты неизлечимо болен, но он пересилил себя и произнёс:

— Мне плевать… хватило бы только сил добраться до Отца Павла и его хрупкой шеи, тогда и помирать можно.

На миг между собеседниками повисла тишина. Выдержав паузу, старик поинтересовался:

— Ты даже не спросишь, что за болезнь?

— Я же сказал мне всё одно… — пожал плечами Давид, — всё равно я долго на этом свете не планировал задерживаться.

Между стариком и героем, будто кошка пробежала. В ночной тиши слышался звонкий женский смех и звуки взлетающих брызг. Старик опорожнил до дна прихваченную с собой флягу, и теперь всё его нутро требовало дружеской беседы.

— Ты знаешь, я ведь не всегда был таким вот старым, дряхлым и ворчливым. Когда-то я был молод как ты. Повсюду искал приключений и к своему великому счастью постоянно их находил. Пару раз чуть в тюрьму не загремел, слава богам меня родители отмазали. А тут война меня сразу же в военкомат загребли….

— Какая война? — Опешил герой. — Она ведь была пару сотен лет назад?

Старик, немного задумавшись, произнёс:

— Может ты и прав, а может, и нет. Видишь ли, моя память стала совсем никудышней. Тут помню, а тут не помню. — Ответил старик, указывая пальцем поочерёдно на правую и левую сторону его лысого морщинистого черепа.

Далее Давид решил пропускать мимо ушей всё то, что говорил рыбак, мало ли что может прийти на ум пьяному пожилому человеку? А собеседник всё говорил и говорил:

— Сначала всё хорошо было. Вроде как братские народы, мир и дружба. Они к нам не лезли, мы им не мешали нести счастье и процветание на «Ближний Восток». Когда из опустошённых и разбитых ими стран, вовсю повалили беженцы, первым делом эти самые беженцы принялись чинить массовые беспорядки и теракты на территориях соседних стран. Я ведь всё помню я тогда был совсем молодой и не как не мог понять, почему наши западные друзья постоянно бомбят жаркие страны и развязывают войны с малоразвитыми государствами. Они прикрывались «Демократией» и под её предлогом сеяли разруху и смерть по всей планете. Выкачивая досуха из неё ресурсы, чтобы набить свои карманы и желудки, своих мерзких ожиревших от вседозволенности граждан…

Интерес герой с каждой минутой рос всё больше и больше, уже не пытаясь себя сдержать, он с жаром спросил у старика:

— Так кто же начал эту войну? Мы или они? Кто виноват во всём этом?

Старик недоволен тем, что его перебили, покосился взглядом на Давида и зачерпнув ложку варева из котла, принялся дуть на неё боясь опалить себе рот. Попробовав уже почти готовую уху, он не без удовольствия продолжил:

— Начали войну они. Нависшее за долгие годы холодной вражды напряжение, ещё за долго до войны заставляло нас задумываться о близком конце света. Я отлично помню, как по всем каналам и радио объявили о вторжении вражеских войск на территорию нашей Родины, и как многие из нас отнеслись к подобному объявлению с недоверием. Нам до последнего не хотелось верить в это…, ведь каждый отлично понимал, что это будет последняя война для человечества…

Старик не на долго замолчал. В бликах огня его лицо выглядело, грубым. Будто наспех выструганная из дерева заготовка. Стряхнув с себя оцепенение, он продолжил свой рассказ:

— Знаешь, ведь это не в первый раз история закручивается по такому сюжету! Первыми были Французы. Их главнокомандующий грозился покорить нас за двадцать дней, но наши с тобой предки так ему по шее настучали, что он пришёл в себя аж в Париже. Через сотню с небольшим на нас двинулась фашистская армада. И на этот раз это была самая сильная и опытная военная машина в мире! На тот момент… Только лишь благодаря самоотверженности и героизму наших с тобой предков удалось разгромить это зло. И вот подошло время для новой боли и печали. На соседнем континенте издавна вынашивали планы, как покорить наш народ. Они проплачивали массовые перевороты, опаивали и всячески охмуряли народ. На их деньги взросло не одно поколение предателей. Взгляни только на этих остаповцов! Они ведь до путя и не знают, кому они поклоняются! Было бы у них хоть чуть-чуть мозгов они бы почитали историю, и тогда бы большая половина их командиров пустили бы себе пулю в лоб. Вот какой дряни они служат!