Дмитрий Казаков - Страж Порога Страница 28

Деньги, найденные в бумажнике, Николай пересчитал еще вчера. Сумма по российским, да и по зарубежным меркам, оказалась довольно велика — что-то около трех тысяч долларов. «Можно долго прожить на такие деньги» — думал Николай, меланхолично водя бритвой по щекам. Отражение глумливо усмехнулось в ответ: «Пока тебя не поймают». Рука дернулась, на подбородке закровоточил небольшой порез. Зеркало услышало новую порцию проклятий.

Оделся, лифт гостеприимно распахнул вертикальную пасть. Большая кабина плавно скользнула вниз, не мешая размышлять: «Куда ехать? Как быть с языком? Сразу выяснится, что я за австралиец». Служащие отеля провожали идущего к бару иностранца завистливыми взглядами. Ведь известно, что только очень богатый человек из-за рубежа может позволить себе одеваться безвкусно и эксцентрично. В баре Николай заказал кофе, и теперь сидел, прихлебывая ароматный напиток, пытаясь привести в порядок расползающиеся мысли. Боль в крестце ослабла, зато заболел живот, в желудке неприятно бурчало, словно маленький, но весьма сварливый гном заблудился там и громко выражал недовольство.

— Excuse me? — донеслось из-за спины. Николай едва не подавился кофе, усилием воли подавил панику, поставил чашку на стол. Страх горячей волной накатил из живота, голова закружилась. «Ох, влип». Деваться было некуда, и Николай обернулся.

— Yes, — вышло неплохо. По крайней мере, обнаружившийся за спиной долговязый субъект в клетчатом пиджаке не рухнул в обморок от произношения предполагаемого австралийца.

— Good morning, — приветливо осклабился клетчатый. — Are you Aussie?

— Yes, — Николай судорожно кивнул, пытаясь вспомнить английскую речь. Во рту пересохло, язык мотался там, словно рыба в водоеме, из которого выпустили воду.

— I am glad to meet you, — улыбка долговязого стала еще шире, хотя за секунду до этого Николай поклялся бы, что шире — просто некуда. — My name is Austin Roberts. I am from New Zealand.

Страх Николая достиг предела, на лбу выступила испарина. Но тут в горле что-то пискнуло, и он неожиданно обнаружил, что довольно бойко о чем-то разговаривает с новозеландцем. Ощущение было очень странное, рот сам открывался, язык изгибался в нужном направлении, смысл сказанного доходил до Николая немного позже самой фразы. Но, судя по поведению Робертса, говорил Николай все правильно.

Долговязый новозеландец пересел за столик к Николаю и продолжил беседу. Вскоре новоявленные друзья заказали пива.

Расстались они спустя час весьма довольные друг другом. Робертс одарил мистера Мак-Келла визитной карточкой и просил, не стесняясь, заходить в гости, коли случится Мак-Келлу побывать в Окленде. На приглашение совместно посетить ночной клуб Николай отказался, сославшись на необходимость рано вставать.

Окончание обеденного перерыва в визовом отделе посольства Федеративной Республики Германия в Москве ознаменовал посетитель. Вошедший мужчина выглядел настолько по-русски, что сотрудник, пожилой немец, сильно удивился, услышав английскую речь. Такого английского он не слышал никогда, а ведь бывал и в Англии, и в США. Загадка разъяснилась, когда немец взял в руки паспорт: Andrew Mac-Kell, Commonwealth of Australia. Необходимые бумаги австралиец заполнил быстро, уплатил визовый сбор, и радужная голограмма шенгенской визы украсила последнюю страничку паспорта. «Странный он какой-то» — подумал сотрудник посольства после того, как посетитель ушел. Анкета была заполнена такими каракулями, которые сделали бы честь любому из семилетних австралийских карапузов.

В четыре часа дня Эндрю Мак-Келл приобрел билет на самолет авиакомпании «Люфт Ганза» до Франкфурта на пятницу, пятнадцатое октября. Почему его понесло именно в Германию, рационально объяснить Николай не мог, просто посольство ФРГ оказалось самым близким к гостинице, где он остановился. Теперь предстоял полет во Франкфурт «for business», как Николай написал в анкете. Спрятав билет, вернулся в гостиницу, и дверь номера 206 украсила табличка «Не беспокоить».

«Белый дом» на набережной Москвы-реки. Странно, но это так. Комната, принадлежащая одному из министерств. Совещание. Но если прислушаться, то поймешь, что решаются здесь совсем не вопросы экономики страны, но прислушаться некому и произнесенные слова остаются внутри комнаты, слова-инструменты, слова-пленники…

— Говори, — сидящий во главе стола мужчина одет очень странно, не по-современному: серый, с капюшоном, плащ целиком скрывает не только фигуру, но и лицо, но никто не удивляется. Из-под серой ткани видны только кисти рук, тонкие пальцы, пальцы пианиста. Но голос его звучит как у военного — приказом.

— Владыка, вчера при очередной проверке базы данных российских железных дорого обнаружилось, что Николай Огрев взял билет из Владимира в Москву.

— Из Владимира? — тонкие пальцы поглаживают навершие трости в виде сфинкса. — Как он туда попал?

— Выясняем. Пока ответа нет, — докладчик зашуршал фотографиями. — Вчера в Лосиноостровском парке нашли труп мужчины. Вот снимки. Очень похож на Огрева, но при теле никаких документов.

— Кто осматривал тело? — трость отложена в сторону, и плоть фотографий мягко трепещет под чуткими пальцами.

— Старший Адепт Октавий и Маг Светозар.

— Они могли ошибиться, я сам хочу осмотреть тело.

Старая площадь. Большое здание — мэрия. Комната одного из министерств. Совещание. Но если прислушаться, то можно услышать, что решаются здесь совсем не вопросы градостроительства. Человек, которого город привык видеть уверенным в себе и даже надменным, докладывает, и поза его полна раболепия:

— Да, о могучий Иерарх, мы ежедневно получаем информацию из всех гостиниц. Николай Огрев нигде не зарегистрирован. На всех вокзалах и аэропортах агенты, которые знают его лицо. Мы его не упустим, если он, конечно, в Москве.

— Не сомневайся, он здесь, — названный Иерархом говорит по-русски с заметным акцентом. — Он прибыл сюда утром тринадцатого.

— Мы опоздали совсем немного.

— Поздно жалеть. Никто не ожидал, что он пропадет где-то почти на неделю, а потом объявится тут. Удвойте бдительность.

Сумерки опускались на огромный город, скрывая и черное и белое, окрашивая все в разные оттенки серого цвета…

Глава 13. Поле боя

Вот — свершилось, весь мир одичал, и окрест

Ни один не сияет маяк.

И тому, кто не понял вещания звезд

Нестерпим окружающий мрак.

Вернулся Николай в гостиницу в великом смущении: как же так, то совсем не говорил по-английски, то трещит, словно и вправду в Австралии родился. Ни сотрудник посольства, ни даже общительный новозеландец ничего не заподозрили.