Анжела О'Риордан - Блуждающая в темноте Страница 28

Символ ее вечного одиночества.

Она не знала, что делать, чтобы не сойти здесь с ума. Она плакала и умоляла Сатори забрать ее отсюда, надеясь, что та ее слышит. Но безмолвный мир вокруг нее хранил молчание. Воскрешал в памяти давно минувшие события, погребенные на дне подсознания.

Кристине вспомнился тот день, когда Рони вынесли окончательный приговор, и она, опустошенная и убитая отчаянием, вышла из зала суда. В тот день, когда Генри догнал ее и принялся утешать, говорил что-то о хороших адвокатах, которые все могут исправить. Она убежала тогда от него, не желая, чтобы отец стал свидетелем ее душевного падения и опустошенности. Внутри был только горящий комок боли, взрывающийся при каждом неосторожном воспоминании о былых счастливых временах.

Кристина медленно опустилась на землю, осознав тщетность надежд. Бесплодность мечтаний, обернувшихся пустыми иллюзиями. Темнота окутывала ее все больше, она чувствовала себя крошечной песчинкой, затерявшейся в бесконечном пространстве. Кристина подумала, что больше никогда не увидит ни Генри, ни Рони. И бескрайнее поле станет единственным свидетелем ее смерти.

Когда она шла по оживленным улицам Лондона, ничего не видя из-за слез, застилающих глаза, в голове все еще звучал монотонный голос судьи, читающий приговор Рони. Читающий ее собственный приговор. Все, кого она любила, ее покинули. Словно страшное проклятие с рождения преследовало всех тех, кто занял место в сердце девушки. С рождения до самой смерти. Она ненавидела те бессонные ночи, которые провела в одиночестве, глядя влажными глазами на белоснежный потолок, залитый желтым светом уличного фонаря. Ненавидела просыпаться по утрам, чтобы проживать еще один бессмысленный день, влачить жалкое существование, не зная, зачем жить. Судьба подарила ей встречу с Рони только для того, чтобы удар, вызванный его исчезновением из жизни Кристины, стал еще сильнее. Еще болезненней. После того, как его увели с закованными руками, она была уверена в этом. Рони взглянул на нее тогда, напоследок; он был спокоен, держался с достоинством, но в глазах его таилась печаль. Он произнес ей только лишь два слова:

Жди, малыш.

Два слова, после которых она уже ничего не видела, слезы превратили все вокруг в смутные расплывающиеся пятна, а свет из маленьких окошек холла длинными лучами искажался в ее глазах, наполнененых тоской и градом льющихся слез.

Эти воспоминания ранили ее снова и снова, напоминая о том, что одиночество – вечный удел, который будет ее преследовать до самого конца. Кристина лежала посреди пустынной равнины, окутанной темнотой ночи, и ее терзала чудовищная боль. Накатывалась снова и снова, бесконечными волнами разбивала душу и сдавливала тело ледяными обьятиями безумного отчаяния.

Время узнать себя настоящую, говорила ей Сатори. Что ж, она в полной мере познала свой внутренний мир. Встретилась с самым страшным страхом, который сопровождал ее на протяжении всей жизни. Страх одиночества. Страх того, что рядом с ней не будет любящего сердца, принимающего ее любовь, и дарящего ей свою. Теперь она не пыталась заглушить боль. Не пыталась убежать от страха. Она лежала на холодной земле и пропускала через себя все те чувства, которые так долго мучили ее, тлея в глубинах внутреннего мира. Кристина не знала, как долго это продолжалось. Может быть, несколько минут. Или несколько часов. Но через некоторое время она почувствовала, как боль внутри угасает, страх и отчаяние испаряются, оставляя после себя непривычную легкую пустоту. Будто оковы, сдавливающие душу, рассыпались под действием своей же сжимающей силы. Она поднялась на ноги и нашла в себе силы взглянуть на простирающуюся перед ней пустошь. С необыкновенной ясностью Кристина осознала, что продолжая оставаться здесь, на одном месте, закрыв глаза и смирившись со смертью, она, тем самым, сдается той судьбе, от которой так недавно хотела убежать. Судьба, казавшаяся ей такой неизбежной, теперь теряла над ней власть. Бог забрал деда, маму, но оставил ей отца. И Рони.

Много лет она пассивно страдала, но не делала никаких попыток разобраться в себе, потому что вспыхивающая внутри боль подавляла любые ее попытки познать себя. Теперь же ей вдруг стал понятен смысл слов матери, тех слов, что она сказала ей во время одной из последних встреч. Не стоит бороться с проблемами, не стоит в отчаянии пытаться искоренить их или избегать страха, который они вызывают, сказала она тогда. Кристина лежала с ней на больничной койке, уткнувшись головой в ее плечо. Рядом монотонно гудел какой-то медицинский аппарат, сильно пахло лекарствами, но Кристина не обращала на это никакого внимания, обняв маму и стараясь подольше растянуть это счастливое мгновение. Научись верить себе, Кристи, продолжила она. Научись идти только туда, куда ты действительно хочешь. И тогда, все то, что мешало тебе ранее, само исчезнет.

Кристина вновь расплакалась, но сейчас это были светлые слезы грусти. Она сдвинулась с места, сначала медленно, с трудом ступая на ногу, которую она подвернула при паническом бегстве в лесу, потом все ускоряя шаг, не замечая боли уставших мышц. Кристина шла очень долго, дыхание сбивалось, во рту пересохло, очень хотелось снова сесть на землю и забыть про изнуряющий путь в никуда. Но она не сдавалась, и с каждым следующим шагом ее решимость добраться до выхода из пустынной равнины становилась сильней. Кристина напрягала глаза, стараясь в кромешной темноте разглядеть хотя бы какие-нибудь ориентиры, но скудный лунный свет скрывал от нее окружающее пространство. Она блуждала в темноте, стараясь держаться одного направления, пока неожиданно не наткнулась на серую бетонную коробку здания, выросшую словно из-под земли. Кристина подошла ближе: то, что казалось домом, на самом деле напоминало скорее небольшую комнату, которую чья-то непостижимая сила вырвала из обычного здания и кинула ее посреди бесконечного поля. Бетонные стены с обломками торчащих из них кирпичей. И крошечные окошки, заделанные решеткой. В груди у девушки зашевелилась тревога, она обошла странную комнату, пока не увидела проход. Заглянула в него, и ее сердце железными тисками сжал ужас. Она стояла у входа в тюремную камеру, двухярусные кровати перевернутыми лежали у стены, железные тумбочки валялись рядом, на одной из них стояла горящая свеча, отбрасывающая на потрескавшиеся стены дрожащие пятна света. Мерцающий огонь освещал пол, залитый засохшей темной кровью, в воздухе висел ее тяжелый густой запах. Кристина зажала нос руками и отступила назад. Она увидела надпись, выцарапанную на противоположной стене. Всего три слова, чуть было не лишившие ее сознания: