Маргарита Епатко - Ущелье Страница 28

– Ничего, они еще узнают. Они поймут, – почти крикнула она, вскакивая на ноги. Экскурсовод торопливо спускалась вниз. Еще несколько шагов и начнется узкая дорожка, идущую вдоль горы рядом с узкоколейкой. Шум детских голосов заставил ее остановиться. Человек двадцать подростков, весело галдя, шлепали по узкоколейке. Лидия застыла. Потом торопливо заползла за ближайший куст.

– Откуда здесь дети? Разве лагерь не опустел? Разве люди в отелях не отменили свои заказы?

– Держимся посередине дорожки, – услышала она знакомый голос. – Датаев и Анечкин, прекратите драться и немедленно отойдите от края.

Датаев и Анечкин нехотя перестали толкаться, продолжая бросать друг на друга испепеляющие взгляды.

– Теперь смотрим на скалу справа. Видите выходы кварца на поверхность? Они блестят на солнце. Это горный хрусталь. Когда-то здесь велась его промышленная разработка, но потом ущелье объявили памятником природы, – мимо кустов прошла подтянутая женщина. Джинсы, спортивная ветровка, короткая стрижка, уверенный поворот головы.

Лидия вжалась в землю, узнавая себя. Она на четвереньках поползла следом за экскурсией. В голове билась пугающая и в то же время отчаянно-радостная мысль.

Она услышала просьбу. Теперь она точно ее выполнит. Ведь Лидия так старалась. Лидия делала что могла.

– Лидия старалась, – произнесла она вслух и прикрыла рот рукой, боясь спугнуть продолжающих болтать и шутить детей. Но они ничего не замечали вокруг. Даже того, что вдалеке показался поезд. Он ехал тихо и почему-то не гудел. Уверенная женщина, стоя спиной к приближающейся опасности, продолжала рассказывать про ущелье. Датаев и Анечкин, пользуясь тем, что на них не смотрят, сцепились, пиная друг друга ногами. Они неумолимо приближались к краю обрыва.

– Немедленно прекратите! – снова прикрикнула на них женщина. – Не забывайте, вы в горах. Любая глупая шутка, может здесь стоить жизни.

Подростки толкали друг друга локтями, переглядываясь и кривя мордашки. В их возрасте жизнь казалось такой длинной и такой безоблачной. И тут поезд, наконец, загудел. Женщина обернулась и скомандовала: – Все к скале.

Дети рядком выстроились на узкой дорожке. Собственно, паровозик, неторопливо возящий продукты по узкоколейке в соседний поселок, не представлял особой опасности. Но именно в этот раз его машинисту захотелось полихачить. Он все дудел и дудел, несясь на бешенной для гор скорости.

Датаев и Анечкин, слишком увлеченные выяснением отношений, не успели вжаться в гору. Они оказались с другой стороны дороги, где старые деревянные перила охраняли от назойливых туристов глубокое ущелье. Мальчишки застыли, глядя на приближающийся паровоз. Женщина сделала шаг вперед, но вжалась обратно в камень, понимая, что не успеет. – Держитесь за перила! – закричала она детям, стараясь перекрыть вой паровозика.

Мальчики то ли услышали ее, то ли сами поняли, что перила это их единственная опора. Они вцепились в поручни, когда бешеный паровозик, разделил экскурсию на две части. Поезд понесся мимо детей, не притормаживая. Все было хорошо. Почти хорошо. Несколько сантиметров отделяли мальчиков от мчащегося состава. Но эти сантиметры все-таки были. Только поворот был слишком крутым. А последний вагончик чуть менее нагруженным. И он вильнул в сторону. Совсем не много. И этого было достаточно, чтобы мальчики еще сильнее отпрянули назад и не выдержавшие этого давления деревянные перила треснули.

– Нет! – закричала женщина у скалы.

– Нет, – заплакала Лидия, вжимаясь в землю.

Она слышала крики детей. Слышала плеск ловящей жертвы на дне ущелья реки. И тут все стихло.

Лидия открыла глаза и снова выглянула на дорогу. Там никого не было. Вообще никого. Тонкий лучик надежды прокрался в ее сердце. Она поднялась, отряхнула траву с колен и торопливо пошла к выходу из ущелья. Потом ускорила шаг и побежала. Запыхавшись, красная и потная женщина приблизилась к стене у входа с мемориальными досками. Двух слева не было. Точно не было.

Она осторожно подошла к стенке поближе, вглядываясь в поросшую травой и плющом поверхность горы. Куски каменных плит с буквами. Все что осталось от людей погибших здесь за многие годы. Последняя память, оставленная родными, была беспорядочно разбросана по почти ровной стенке. Барельефов было не много. Не так много, как могло бы быть в этом опасном месте.

Лидия знала их все наизусть и теперь пересчитывала, загибая пальцы. Она позволила робкой надежде прокрасться ей в сердце. Неужели ее просьба была услышана? Неужели весь кошмар последних лет станет просто дурным сном? Но налетевший ветер качнул мощные ветки плюща, свесившиеся сверху. И еще две доски выглянули на свет, словно издеваясь над надеждами обреченной женщины. Высеченные на них лица мальчиков, казалось, глядели на нее с укоризной.

– Датаев и Анечкин, – прошептала она.

Лидия заскулила от бессилия. Робкая радость сменилась глухим беспросветным отчаяньем. Она рухнула на землю, беспощадно молотя ее кулаками. Она сдирала костяшки пальцев и ломала ногти о безразличные камни. Она хрипела и стонала, умоляя дать ответ только на один вопрос: «Почему?»

Но земля молчала. Может она не знала нужного ответа. Или, скорее всего, была слишком занята выращиванием трав и деревьев. Солнце щедро разбрасывало лучи по вершинам гор. Птицы пели о любви, заманивая в гнезда подруг. Речка бежала вниз, и шум от падения воды эхом скакал по каменным стенам. И никому не было дела до маленького человечка червячком копошащегося на одном из уступов могучего древнего ущелья.

Глава 5

Дядя Сеня дал предупредительный сигнал и потихоньку раскочегарил паровозик. Ему нравилось подбрасывать уголек в топку. Давно забытое ощущение тяжести лопаты в натруженных руках, легкой боли в спине (надо будет растереть на ночь) приводили его в состояние восторга. Он снова двигался!

Паровозик легко тронулся, но дядя Сеня придержал его. Не стоит ездить слишком быстро. Может, и нет сейчас туристов. А все равно не стоит. Да и день был таким чудесным. Солнечным и по-настоящему добрым. Он сделал то, что должен был сделать, и теперь чувство гордости переполняло мужчину. Повернув в ущелье, он посмотрел вперед и сразу же дернул за рычаг. Не разогнавшийся паровозик обиженно фыркнул и почти сразу остановился. Дядя Сеня спрыгнул на пути и склонился над женщиной, лежащей на земле.

– Эй, болезная. Ты жива или как? – он тронул ее за плечо.

Реакция тетки была мгновенной. Она резко повернулась и выпалила: – А ты хочешь, чтобы я сдохла? Я знаю, вы все этого хотите! Не выйдет!

– Давай-ка, я тебе помогу, – не обращая на вопли внимания, сказал дядя Сеня, ставя экскурсовода на ноги. Ему это было не тяжело. Он даже удивился, что в таком худом тельце до сих пор бьется жизнь. – Хочешь, в поселок провожу? Выглядишь неважно.