Людмила Белякова - Конец легенды Страница 29

– Да, брюнетик у нас Ванечка, – сказала Анна тихо, заметив, как Андрей трогает пальцем темненькие волосики на головке мальчика.

– Ничего, не беда, – легко ответил Андрей, – у меня мама брюнетка, у тебя тоже мамка темненькая. Ничего криминального. Да, Иван?

Ваня, только что плотно поевший, собирался вздремнуть и реагировать на слова отца не стал.

– Во, видишь? Ему-то все по барабану.

– А какая наследственность у этого ребенка – ты об этом подумал? – в который раз спросила Андрея мама, кривясь от набегавших слез и ломая руки. – Кто его биологические родители?

– Мама, это бесполезный разговор. Ситуация стабильная. Ее нужно только принять. Это наш с Анной ребенок!.. Парень хороший, здоровый, развивается нормально. Вырастет – Маняшку защищать будет. Мне он нравится, смешной такой, забавный, а раз Аня так решила… Основной груз ведь на ней.

– Ну, не знаю. – Мама устала и умолкла, так по-настоящему и не заплакав.

Отец все это время досадливо морщился, переводил взгляд с одного домочадца на другого, не зная, чью сторону принять. Когда мама чуть успокоилась и пошла разогревать обед, отец с явным облегчением опустил плечи и глянул на Андрея – он вообще-то всецело был на стороне сына, но спорить с дамой не стал из вежливости.

Семейный обед прошел почти в молчании, хотя Андрей почувствовал: коли мама уже не так напряжена, отца уговаривать приехать на крестины не придется, а Виталька не в счет – молод пока, чтоб свое мнение иметь в таком интимном деле.

Сами крестины прошли благостно, в праздничном трепете, со множеством нарядных гостей. Церковь, построенная аж Казаковым – нарядная, без явных новоделов в убранстве, – стояла на старинной окраине города, упиравшейся в Москву-реку. Крестил тамошний священник, довольно молодой, невероятно импозантный, в золотом облачении и с зычным тенором.

Маня восприняла окунание в купель спокойно, даже радостно, сразу начала работать ножками-ручками, словно решила поплавать. Кажется, она была слегка разочарована, когда веселье окончилось, едва начавшись, и продолжала бить ножками, пока Анна ее вытирала, заворачивала и передавала бабушке.

«Ну, русалка же природная, потомственная – за версту видно!» – подумал Андрей, довольный пристойным поведением дочери.

А Ванятка воспринял умеренно прохладную святую воду купели как личный выпад. Едва его окунули, он загудел, как маневровый электровоз, отчаянно забрыкался, и только тренированная ловкость батюшки уберегла его от нырка до самого дна серебряной чаши. От его баса качнулось пламя свечей, матушка игуменья, стоявшая тут же, несколько раз поспешно перекрестилась.

«Прирожденный атеист и борец. Весь в меня!» – ухмыльнулся Андрей, делая вид, что почесывает нос.

Ванятка продолжал активно отбиваться, пока ему надевали крестик, и успокоился только на руках у Вали.

Мама Андрея была спокойна и счастлива, никак не показывала, что не слишком довольна возникновением дополнительного внучонка. Потом их ждал богатый крестильный стол в ресторане. Поучаствовать в торжестве не отказался и батюшка, широким крестным знамением осенивший трапезу – благо день был скоромный.

Через полчаса, оставив гостей второго круга доедать угощение, Андрей с Анной, родные и крестные поехали к Полевым домой. Матушка игуменья, споренько благословив кроватку детей и их самих, уехала в редакционной машине к себе, в Голубинский, на вечернюю службу. Потом засобирались и Андреевы родители – хотели успеть в столицу до пробок.

На торжестве присутствовали все их с Анной коллеги – кроме Маргариты, которую все-таки пришлось вывести за штат за очередное сорванное задание.

Вскорости накатило лето, в меру жаркое. Все в жизни Анны и Андрея вроде бы устоялось. Правда, дома Андрею приходилось не слишком уютно, он задним числом пожалел Костика. Действительно, большую часть не маленькой в общем-то квартиры занимали два небольших существа. В самых неожиданных местах обнаруживались то бутылочки с какими-то белыми вещестами, то замурзанные оранжевым баночки – скромных возможностей Анны хватило на два месяца грудного вскармливания, и в обязанности Андрея плавно вошла ежедневная закупка коробок с детским питанием. Дома ему под ноги все время попадали выплюнутые Ванькой на другой конец квартиры соски и просто расшвырянные процессе взросления погремушки. Радовала Манечка, в меру писклявая, деликатно спящая почти всю ночь. Она первая научилась держать головку и лепетать и уже пыталась сесть, держа Андрея за большой палец. Анна утверждала, что это ему кажется.

– Ваньк, лодырничаешь? – подзудил Андрей, наблюдая, как парень, скептически нахмурив заметно темные бровки, лежит рядом с сестричкой и не выражает особого желания совершить какой-нибудь подвиг. – Сачок ты, сачок!

Пацаненок собрал ротик в морщинистое колечко, налился красным и напыжился – чтобы в очередной раз грубо попрать светлую память Федора Ивановича Шаляпина. Анна ловко выхватила мальчика у Андрея из-под носа и стала его превентивно утешать – папа шутит!

– Какие шутки, а, Мань, скажи? Ведь ленится!

Маня вежливо улыбнулась и невзначай заехала розовой пяточкой Андрею в челюсть. Он едва не прикусил язык и охнул от неожиданности.

– Получил? – мило улыбаясь, поинтересовалась Анна, покачивая все еще гудящего Ванятку.

– Ага… Все тут друг за друга горой, я смотрю. Сговорились!.. А я вроде как на тягловых работах, да? И еще для денег?

– Что вам сказать, Андрей Викторович, уважаемый? Взялись за гуж, не говорите, что не муж.

Да, семья у них получилась несколько патриархальная – он добывал и обеспечивал, Анна блюла очаг. А что может быть лучше? Благодать! Хотя…

Однажды, забежав домой за какой-то дискетой, Андрей застал Анну с детьми дома. Погода на улице стояла хорошая, ребята с утра были здоровы…

– Что случилось, Анют? – ощущая неприятные вибрации диафрагмы, спросил он.

– Да так, – мотнула головой Анна. – Не бери в голову. Ерунда.

– Нет, ты скажи. Я же вижу… Говори, быстро! Мне некогда!

– Да мы гуляли в скверике, а там скандал случился… Я и ушла.

– А ты каким концом к этому причастна?

– Я? Никаким. Женщина одна стала к девушкам подсаживаться, про детей спрашивать, мол, кто у вас, сколько… Ну и одна, даже не мама, а бабушка, налетела на нее – мол, сглазишь! Своих заведи и занимайся, а к моему внуку не суйся! Ну, сцепились, чуть не подрались… Дети разревелись… жуть.

– А к тебе она подходила?

– Нет, не дошла. Я и Юля, подружка моя, сбежали, даже не видели, чем дело закончилось.

– Ну и правильно сделали, – так и не понял всего Андрей. – Ты не расстраивайся. Мало ли на свете придурочных! Может, тебе около дома гулять? А я на вас из окошка глядеть буду.