Зов крови - Швайкерт Ульрике Страница 3

— Значит, девять. — Друидка кивнула. — Уже давно в ваших семьях не было слышно детского плача. Вы постарели. И вместо того чтобы позаботиться о потомстве, вам приходится ухаживать за старыми вампирами, которые больше не хотят двигаться и занимаются только тем, что каждую ночь оплакивают потерю сил.

— О, детский плач у нас еще слышен, — вмешался граф Клаудио.

— Да? — Друидка удивленно подняла брови. — Ты хочешь сказать, что чистокровный член вашей семьи за прошлый год родил ребенка?

Толстый римлянин опустил взгляд.

— Э, нет… Нет, конечно.

— Ага, значит, чистокровная просто взяла себе ребенка, так как не могла родить сама? Она сделала вампиром маленького ребенка и обрекла его на вечное существование в виде беспомощного младенца? И теперь она будет заботиться о созданном ею существе, пока ей не надоест? Так?

В ответ граф Клаудио пробормотал нечто невразумительное. Друидка пристально изучала его еще некоторое время, а затем снова обратилась ко всем предводителям:

— Вы боитесь, что вас потеснят созданные вами же самими существа, не так ли? И вы боитесь не зря! Вы сами вырыли себе могилы! Но не слуги, не люди загонят вас в них. Вы сами позаботились об этом! Вот уже несколько веков вы враждуете между собой и заботитесь лишь о том, чтобы в ваших семьях сохранялась чистая кровь. Вас волнует только одно: какие силы и знания представляет ваш клан, а все остальное оттеснено и забыто. Если вы будете продолжать в том же духе, то я не вижу никакой перспективы для вас.

— Почему мы должны слушать россказни старой женщины-человека? — рявкнул сеньор Тибо.

— Мы не должны, — ответила госпожа Элина. — Мы можем по-прежнему игнорировать правду. Но ведь то, что она сказала, правда, и ее больше невозможно отрицать!

— И что нам это даст? — спросила баронесса Антония и, раскрыв веер, скучающе зевнула.

— Может быть, понимание и желание изменить что-то? — предложила старая друидка.

— Например, что? — потребовал уточнения барон Максимилиан.

— Откажитесь от изолированности и учитесь друг у друга. Объедините свои силы и искорените слабости, — ответила старая женщина. Затем она сделала небольшую паузу, прежде чем произнести нечто немыслимое: — И позвольте наконец вашим линиям крови смешаться.

Вампиры несколько мгновений безмолвно смотрели на друидку, после чего поднялась буря протеста. Взаимная ненависть кланов, воспитываемая столетиями, заставила вампиров сбросить маски, которые они надели на сегодняшнюю ночь. Куда только подевались их вежливость и утонченные манеры! Они угрожающе скалили клыки, а человеческие голоса превратились в рев диких зверей. Друидка встала и медленно пошла к двери. Ее волки последовали за ней. Уже стоя в дверном проеме, она еще раз обернулась и подняла посох. Вампиры умолкли.

— Я подозревала, что вы потеряны. Вы слишком стары — не телом, но духом! Ваша последняя надежда — в ваших детях, еще не рожденных детях! Я немного прогуляюсь по берегу — хочу насладиться полной луной, которая сейчас сияет на небе после грозы. Сегодня чудесная ночь! Я вернусь до восхода солнца. И тогда вы скажете мне, хотите ли вы получить от меня совет.

Она закрыла за собой дверь, и звук ее шагов вскоре затих. Вампиры снова зашумели, но на этот раз страсти в их голосах заметно поубавилось. Госпожа Элина упала на стул и прислушалась к бушующим чувствам внутри себя, которые были еще сильнее, чем жажда крови, которую она испытывала каждый раз после пробуждения. Она почувствовала чей-то взгляд на себе, посмотрела вверх, и ее серые глаза встретились с парой темных глаз. Доннах не отвел взгляда.

— Справимся ли мы? — тихо спросила госпожа Элина.

Она знала, что он услышит ее даже сквозь весь этот гул.

— Только если мы больше не будем сопротивляться грядущим изменениям. Мир меняется все быстрее, а мы слишком долго стояли на месте.

— Сможем ли мы? — почти с мольбой спросила предводительница гамбургского клана.

Старый ирландец задумался.

— Леди Тара — мудрая женщина. Думаю, она права. Наши дети справятся!

ДОМ НА ОСТРОВЕ КЕРВИДЕР

Солнце едва успело зайти за лес из мачт, вант и парусов на Эльбе, как Алиса уже пробудилась и откинула крышку продолговатого ящика, где проводила свой дневной сон. Зевая, она поднялась со своего спартанского ложа.

— Я желаю вам хорошего вечера, госпожа Алиса, — прозвучал голос.

К ней неспешно шел высокий, стройный мужчина, которому на вид было чуть больше двадцати лет.

— Добрый вечер, Хиндрик.

Еще не было ни одного вечера за тринадцать лет жизни Алисы, чтобы он не приветствовал ее этими словами. Но если она все эти года менялась и из ребенка постепенно превращалась в девушку, облик Хиндрика оставался неизменным, как и у всех слуг, которые когда-то жили как люди, а потом были укушены чистокровным вампиром. Даже его стрижка и трехдневная на момент человеческой смерти щетина всегда оставались неизменными. И Хиндрик уже давно оставил все попытки побриться или сделать современную стрижку Однажды он даже постригся налысо, но уже на следующий вечер, когда Хиндрик проснулся после дневного сна, его волосы снова были длинными и волнистыми, как и всегда. Алиса не знала точно, сколько ему сейчас лет, единственное, что ей было известно, так это то, что он из семнадцатого века.

— Ты что, вообще не спишь? — спросила она, подавив следующий зевок.

— Почему же, конечно, я сплю, госпожа. Каждый день я засыпаю как мертвец. Просто я просыпаюсь и прихожу в себя немного быстрее тебя.

— У тебя в этом больше опыта, — заявила Алиса и, резко стянув через голову длинную льняную рубашку, бросила ее в ящик.

Потом она надела полинялые брюки и широкую рубаху.

Ее почти не удивило, что два других ящика были еще закрыты. Ее брат и кузен, с которыми она делила комнату на верхнем складе, никогда не спешили покинуть свои ящики сразу на закате солнца. И Алисе это было на руку. Ее младший брат Танкмар, которого все, кроме госпожи Элины, звали Таммо, был непослушным и своенравным, так что чаще просто раздражал ее. А Серен любил лишний раз показать Алисе, что уже на год старше ее.

— Итак, есть новости? Что-нибудь такое, о чем мне следовало бы знать? — спросила она Хиндрика, завязывая свои золотистые волосы в узел и убирая их под кепку.

Хиндрик помедлил немного, но потом ответил отрицательно.

Продолжая возиться с кепкой, Алиса развернулась к нему:

— Может быть, ты только что соврал мне?

Она строго посмотрела на него, но он без труда выдержал взгляд ее голубых глаз.

— Естественно, нет, госпожа! Ты же спросила меня, следует ли тебе об этом знать.

Губы Алисы растянулись в улыбке.

— Ага, на будущее я буду более тщательно подбирать слова.

Хиндрик улыбнулся в ответ, подошел и закрыл крышку ящика.

— Хотя, возможно, тебе и следовало бы.

— И что же это такое, о чем мне не следовало бы знать, но оно гарантированно вызвало бы мой интерес?

Хиндрик покачал головой.

— Подожди. Ты узнаешь об этом в тот самый момент, когда госпожа Элина посчитает нужным.

Алиса капризно надула губы.

— Неужели ты боишься ее?

— Я больше не испытываю чувства страха, — просто ответил Хиндрик. — Но я уважаю госпожу Элину и поэтому не пойду против ее воли.

Алиса знала, что это было его последним словом, и больше не стала напирать на него. Но она узнает другим способом. Тут в одном из ящиков послышался шорох.

Алиса поспешила к двери.

— Я тогда лучше пойду.

— Куда ты направляешься? — спросил Хиндрик.

— Как обычно, — уклончиво ответила она.

— Ты знаешь, что госпожа Элина не одобряет этого! Тебе не стоит бродить по всем этим закоулкам одной.

— Ах, так? — Алиса возмущенно уперла руки в бока. — А другим стоит? Им можно развлекаться каждую ночь! Они ходят в порт, гуляют по городу и присоединяются к толпам гуляющих на ярмарочной площади!

Хиндрик кивнул.