Титаник 1912 (ЛП) - Даман Кэтт Страница 3

Говард считал капитана способным, мистера Мердока - хорошим моряком (но, возможно, немного вспыльчивым), а мистера Лайтоллера - гораздо более умным человеком, чем многие думают.

За этим пассивным, сильным лицом скрывалась очень способная и крепкая личность, которую Говард решил использовать в качестве персонажа в одном из своих произведений.

У Лайтоллера были пронзительные глаза, которые, скорее всего, ничего не упустят.

Говард и его тетушки следовали за стюардом Дэниелсом, пока тот с гордостью, словно корабль был его собственным, указывал на различные удивительные особенности. Он спросил об их горничной.

- Она во втором классе, сэр, и сейчас поднимется для выполнения своих обязанностей, - сказала Энни. - Мы нашли ее в Лондоне и привезли с собой, но мы не привыкли, чтобы горничная была с нами постоянно.

- Нет? Как любопытно. Вы, наверное, дамы, которые умеют сами застегивать сапоги? - с усмешкой спросил он.

Делора разразилась хохотом. При всей своей суровости порой она могла отбросить свои приличествующие случаю манеры и насладиться шуткой:

- О, это замечательно.

Энни, давай не забудем рассказать об этом всем дома.

Энни вытерла слезы веселья с глаз:

- Я точно не забуду.

Говард решил, что Дэниелс ей очень понравился.

За Джоном Астором, самым богатым человеком на борту, если не во всем мире, наблюдали другие пассажиры: он и его молодая жена кивали им, следуя за своей собакой и стюардами.

Другие стюарды поприветствовали Китти и взяли ее поводок, чтобы передать другому стюарду. Хорошо одетая горничная поприветствовала их, когда они открыли дверь в люкс.

Если кому-то это показалось необычным или зрелищным, он отвернул лицо и улыбнулся. Хотя общественное мнение разделилось по поводу того, что Астор развелся с женой и женился снова, мужчин и женщин на борту корабля быстро покорили крепкая внешность мистера Астора, невинные, мягкие глаза и нежные манеры его жены Мэдди, а также то, что Астор взял за правило благодарить каждого человека, который им помог. Он приветствовал друзей, десятки раз склонял шляпу перед дамами, даже перед представительницами низшего сословия, расспрашивал о семьях друзей и при этом оставался внимательным к Мэдди.

- Здравствуйте, капитан, надеюсь, море спокойное? - женщина поприветствовала капитана сильным голосом и радостно помахала другим гостям. Она чуть не пропустила приезд Асторов, который, по общему мнению, нельзя было пропустить. Красиво одетая и ужасно богатая, она была американкой и происходила из крепкой семьи. Она и не подозревала, что многие пассажиры ожидали ее прибытия, просто чтобы увидеть откровенную миссис Браун.

- Мадам, спасибо, что присоединились к нам в этом путешествии, - капитан Смит отвесил Мэгги Браун слабый поклон и приветливо улыбнулся: - Рад вас видеть. Когда я увидел, что вы заказали билет, то, смею сказать, был вне себя от радости, что могу быть к вашим услугам.

- Я тоже рада вас видеть. Вы такой приятный собеседник. Как я могла пропустить встречу с моим любимым капитаном?

- Я польщен, мэм.

- Надеюсь, столовая и гимнастический зал уже готовы ко встрече со мной, - она громко рассмеялась. Как американка, она была громче англичан: пышнотелая и сразу же располагающая к себе. Ее жизнерадостность и дружелюбие были заразительны. Мужчинам нравились ее прямые, без глупостей манеры, а женщины чувствовали в ней надежность и рассудительность. Если ее платья и были немного устаревшими, то только потому, что она любила их в таком стиле и не позволяла другим управлять ее выбором.

- У нас есть теплый бассейн, если вам так хочется немного потренироваться. Что может быть лучше теплой ванны и укрепления мышц? - капитан Смит напряг мышцы своей руки и протянул ее миссис Смит.

- О, капитан, вы нашли заклинание. Мне кажется, вы помолодели, - заявила Мэгги Браун, и офицеры рассмеялись.

- Если это так, то я буду лежать в теплом бассейне три раза в день, - сказал Лайтоллер.

- Увидимся там, - кивнула миссис Браун, все еще наслаждаясь весельем.

Смит и его офицеры приветствовали каждого пассажира первого класса по имени, вплоть до самого маленького ребенка. В первом классе находилось триста двадцать четыре человека, которых офицеры и капитан должны были запомнить по именам и до мельчайших подробностей.

Первый помощник, Генри Уайлд, отбросил недосыпание предыдущей ночи, поскольку в последнюю минуту его призвали помочь командовать этим рейсом.

Прислушиваясь к разговорам между своими приветствиями, он заинтересовался молодым человеком, который намекнул на то, что трансатлантический переход может вызвать у него тревогу, как и у Генри. Ему тоже было не по себе, хотя он никогда бы не проронил ни слова, разве что рассказал бы о своих опасениях жене.

Моряки были известны своими суевериями, но он не стал добавлять свои опасения к другим.

Уайлд обратился к своим товарищам по экипажу:

- Я могу посещать бассейн по дюжине раз в день.

Да, в некоторые дни я чувствую себя старым.

Когда на борт поднялись последние пассажиры, посетители покинули судно, чтобы проводить сотни людей, которые махали тем, кто находился на борту, и кричали прощальные слова. Фотограф закончил делать последние снимки и сошел с корабля вместе с другими людьми.

Два члена экипажа и один безбилетник в последнюю минуту испытали страх, который они не могли объяснить, и, недолго думая, покинули корабль вместе с остальными.

Некоторые моряки клялись, что могут определить, будет ли плавание иметь плохие последствия, но у них было больше суеверий, чем у других рабочих, и они часто совершали ритуальные обряды, чтобы предотвратить невезение. Хотя остальные члены экипажа не испытывали никаких дурных предчувствий, те, кто пережил то, что им предстояло, говорили, что, покидая порт, они испытывали легкое беспокойство.

Дженни Кавендар, тоже американка, стояла рядом с Мэгги Браун и махала всем, кто махал ей с берега.

- Вы можете поверить, что мы здесь? Разве это не чудесно? - она была молода, но сильна чувствами. Не склонная к мелочам, она наслаждалась путешествием, как в первый раз.

Ее отец Питер согласился:

- Никогда не забывайте этот момент. Мы творим историю на борту самого большого корабля на Земле. Он непотопляем, а значит, и самый безопасный корабль.

Он был одним из самых богатых людей на борту, но, как техасец, скорее ковбой, чем миллионер, и его меньше интересовали изысканные манеры, чем приключения.

- Он прекрасен, - сказала Дженни, когда они осматривали корабль. Она старалась вести себя по-женски, но знала, что отец считает высшее общество преходящим идеалом, в то время как трудолюбие, характер и целеустремленность остаются навсегда. Разве он не говорил это миллион раз?

Мать Дженни умерла при родах, и хотя Дженни жалела, что мать не выжила и не вырастила ее, она знала, что Питер Кавендар был замечательным отцом. Он сделал ей такой подарок: подарил ей возможность наслаждаться самым грандиозным кораблем в мире.

Куда бы она ни посмотрела, везде не жалели средств, чтобы сделать убранство как можно более красивым и элегантным. Тонкие панели из полированного дуба, огромные окна вдоль палубы А, чтобы можно было почувствовать себя частью морского пейзажа, и роскошная мебель, сверкающие столы, диваны, кресла и лампы в таком изобилии, что нужно было сделать всего несколько шагов, чтобы до них добраться.

Парадная лестница, выполненная в стиле Людовика XIV и обшитая дубовыми панелями в стиле Вильгельма и Мэри XVII века, была увенчана куполом из кованого железа и стекла, чтобы свет извне мог проникать внутрь. Он был украшен позолоченными светильниками и бронзовыми херувимами и тянулся до самой палубы. Пассажиры часто стояли и смотрели на нее. Лестница была сердцем корабля.

Чувствуя себя принцессой, Дженни спустилась по лестнице, держась одной рукой за локоть отца. Это была самая элегантная лестница, которую она когда-либо видела.

- Тебе нужна корона, - сказал Питер Кавендар, прочитав ее мысли.