Александр Рожков - Дьявольщина Страница 3

– Илюшенька, сынок, – мягкая рука легла на голову, – у тебя что-то случилось?

Севастопольский поднял глаза от тетради с примерами, посмотрел на встревоженную мать. Отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Тогда почему ты не ходишь в школу? Светлана Ивановна звонила, сказала что ты…

– Я просто не хочу, – в голосе ребенка прозвучала настойчивость.

Нина Васильевна была растерянна: она никогда не заставляла сына делать что-то против воли. Женщина понимала, что ее ребенок не такой как обычные дети и ему нужен определенный уход, но Илья давно ведет самостоятельную жизнь, и он никогда ни на что не жаловался.

– Сыночка, ты скажи – тебя обижают? – мама сглотнула, представив эту картину.

Шариковая ручка замерла над исписанным аккуратным почерком, листом. Сейчас в Севастопольском боролись два желания и одно из них хотело рассказать матери все, а другое уговаривало молчать.

– Нет.

– Тогда, что происходит?

– Ничего.

Нина Васильевна так и не смогла добиться от сына нормального ответа. Последующие несколько недель она внимательно наблюдала за мальчиком: проверяла, нет ли у него синяков, может он из-за плохих оценок так переживает, а может что-то другое происходит – она не знала. Синяков не было, в дневнике красовались оценки «отлично» и «хорошо», а сын больше молчал, уходил к себе в комнату и долго сидел за столом. К тому же ребенок вновь начал регулярно посещать школу и учителя хвалили его.

Такое возросшее постоянство объяснялось тем, что Васька Хлопушкин заболел. Заболел сильно и, кажется, надолго. Илья слышал, что говорили пацаны в классе. Некоторые утверждали, что хулиган ограбил кого-то и теперь в тюрьме. Другие говорили, что он в драке со старшеклассниками сломал руку. Но Светлана Ивановна рассказала, что Хлопушкин сломал ногу, неудачно спрыгнув с крыши веранды в детском саду, что располагался недалеко от школы.

– Месяца два его не будет, – произнесла она и тут же добавила облегчено: – Хоть отдохнем… Горшков к доске!

Это стало отличной новостью за весь учебный год. Два месяца без врага – это самый лучший подарок. А если учитывать, что через полтора месяца начинаются летние каникулы, то до сентября можно не думать о хулигане.

Казалось, что до сентября так далеко и за это время может случиться многое… Случилось. К всеобщей радости Хлопушкин так больше никогда и не появился в этой школе. Светлана Ивановна сказала, что родители перевели его в другое учебное заведение.

Для Ильи наступила обычная жизнь. Та, к которой он привык: быть одиночкой, последним на переменах и в спортивном зале. Быть тем, кого принимают за мебель, но он уже свыкся с этим, и где-то даже это нравилось Севастопольскому – главное, что никто не лез к нему…

Окончание школы стало для Нины Васильевны большой радостью и даже неожиданностью. Она не могла поверить, что одиннадцать лет пролетели так быстро, ведь еще только вчера Илюша сказал первые слова, сделал первые робкие шаги, пошел в детский сад.

Еще меньше женщина могла поверить, что ее сын пойдет на выпускной бал. Школа специально арендовала концертный зал для такого радостного событий и ее Илюша, сегодня будет там.

– Только будь осторожным, – наставляла она, завязываю юноше галстук. – Я понимаю, что ты уже взрослый, но прошу – не пей.

Илья, в который раз снисходительно посмотрел на маму.

– Ты же знаешь, что я не пью, – он обнял Нина Васильевну за плечи. – Не волнуйся все будет хорошо. Я учился с этими людьми одиннадцать лет, уж один вечер я как-нибудь продержусь, – улыбнулся.

Все же женщина волновалась и как оказалось не зря. Материнское сердце чувствует, когда с ребенком должно произойти что-то плохое.

В арендованный концертный зал, казалось, согнали всех выпускников близлежащих школ. На сцене выступали местные коллективы, под зажигательные ритмы двигалась разноцветная масса в сотню человек.

Как ни старались учителя и родители, но кто остановит ученика, тем более выпускника, когда у него на душе праздник. Скоро стало понятно, что кому-то удалось пронести в зал спиртное.

Однако это мало беспокоило Илью, он скромно стоял в дальнем темном углу, там же неспешно двигался в такт громкой музыки. Юноша по-своему был счастлив: школа почти закончилась, скоро будет поступление в институт, книга, которую он пишет уже второй год, тоже подходит к своему завершению – главный герой вот-вот победит злодея и спасет мир от нависшей угрозы.

Казалось, что все складывается удачно, но видимо судьбе надоело однообразие в жизни своего подопечного, и она решила внести в нее свои коррективы.

– Привет, хлюпик! – на плечо рухнула тяжелая ладонь с такой силой, что Севастопольский присел под ее напором. – Что, думал, не узнаю тебя в костюме? – раздался насмешливый голос и Илью мгновенно пробил холодный пот.

Перед юношей стоял высокий парень в джинсах и футболке с коротким рукавом. Даже в приглушенном свете зала было видно, как под одеждой перекатываются мышцы. Илья сглотнул, но ответил, стараясь не выдать волнение голосом:

– Здравствуй… Василий.

– Узнал, – в голосе слышалась напряженная радость. – Что, хлюпик, не ожидал меня здесь увидеть?

Севастопольский отрицательно покачал головой. Он даже в страшном сне не мог представить, что на выпускном вечере окажется… Хлопушкин.

Бывший хулиган по-братски обнял юношу за плечи, встав рядом. Оглядев зал, произнес с презрением:

– Сам не ожидал, что дотяну до такого. Посмотри на этих придурков, скачут, чему-то радуются, – Васька посмотрел на притихшего Илью. – А чему радоваться, когда жизнь – дерьмо?

Хлопушкин отпил из бутылки, которую держал в руке, дыхнул в сторону собеседника. Севастопольский ясно почувствовал запах алкоголя, так пахла водка, которую мама использовала, когда ставила ему банки.

– Нечему, – на всякий случай согласился Илья. Он понимал, что сейчас лучше во всем соглашаться с выпившим парнем. Место где они стояли, было темным, да никто и не смотрел в их сторону.

Васька вновь отпил из бутылки, согласно кивнул головой.

– Будешь? – протянул водку Илье, тот отрицательно покачал головой. – Жаль, не привык я пить один.

– Может тогда не стоит?

Хлопушкин усмехнулся, выпил еще.

– Стоит. – Поставил открытую бутылку на пол, после чего проникновенно посмотрел на Севастопольского. – Знаешь, Илюха, я давно уже хотел сделать это…

– Что это? – не понял юноша и тут же захлебнулся собственным вопросом.

Кулак попал точно в солнечное сплетение, выбив из легких весь воздух. Илья задыхался, но сил вздохнуть не было. Хлопушкин медленно, даже заботливо опустил Севастопольского на пол, присел рядом на корточки.