Шон Хатсон - Слизни Страница 3

Скелет Рона Белла остался лежать на полу в центре комнаты, один несъеденный глаз сумасшедше смотрел из глазницы черепа. Вокруг еще ползали слизни, которым не удалось поесть, и они беспокойно шевелились, как будто чувствуя, что все это лишь начало.

Глава 2

Будильник зазвонил ровно в семь, его раздражающий трезвон заполнил комнату. Майк Брэди, не раскрывая глаз, протянул руку, чтобы заткнуть глотку будильнику, но только сумел столкнуть его с тумбочки. Продолжая звенеть, будильник упал на ковер и откатился в сторону. Заставив себя открыть глаза, Брэди увидел, что чертов будильник лежит в футе от постели и дотянуться до него невозможно.

– Черт бы тебя побрал, – застонал он, уставившись на будильник и как бы пытаясь взглядом остановить звон.

Через несколько секунд завод кончился. Брэди вылез из постели, схватил эту чертову штуку и нажал кнопку, а потом посидел на краю постели, глядя недоброжелательно на циферблат. Рядом с ним свернувшееся под одеялом тело даже не пошевелилось. Брэди с улыбкой посмотрел на спящую жену, потом наклонился и слегка куснул ее за оголившееся плечо… Она сразу перевернулась на бок и поглядела на улыбающегося мужа. Он держал перед ней будильник и пальцем указывал на стрелки.

– Поднимайся и свети, – процитировал Брэди и, просунув руку под одеяло, пощекотал ей живот. Она засмеялась, хотя и с трудом, все еще не проснувшись.

Ким Брэди выпростала руку из-под одеяла и ткнула мужа в живот.

– Толстяк! – сказала она смеясь.

Сделав вид, что он обиделся, Брэди встал и подошел к зеркалу, которое отразило всю его фигуру с головы до ног. Стоя перед зеркалом, он втянул живот, глубоко вздохнул и задержал дыхание. Потом, не меняя позы, повернулся к жене.

– Толстый у меня только зад, – сказал он и не уследил за собой – живот опять выкатился вперед. Оба добродушно расхохотались.

– Это всегда приходит с возрастом, – заметила Ким, наблюдая, как Брэди опустился на четвереньки и начал отжиматься от пола.

– Послушай, – сказал он, – когда тебе уже сорок, это достаточно плохо само по себе и совсем не обязательно об этом все время напоминать! – Его лицо уже приобрело от натуги цвет перезревшего помидора. Он вскочил на ноги: – Черт с ним, с жиром, тебе придется любить меня таким, каков я есть.

– Не обижайся, я просто пошутила. – Ким улыбнулась и рукой указала ему на местечко рядом с собой. Он сел рядом с ней, любуясь ее красивой полной грудью, мягко вздымавшейся и опускавшейся при дыхании. В свои тридцать пять, Ким все еще могла гордиться своей фигурой.

Она близоруко заморгала в ответ на его взгляд и потянулась к тумбочке, где поверх последнего романа Эрики Джонс лежали ее очки. Но Брэди остановил жену, привлек к себе и с жадностью поцеловал в губы. Потом ласково погладил ее по щекам и поцеловал в лоб. Нащупав наконец очки, она водрузила их на нос.

– Хватит говорить о том, что тебе сорок, да и будет это еще через месяц. – Она тихо засмеялась. – И жизнь в сорок только начинается…

– Я знаю, мне это все не перестают повторять.

– А знаешь, я тут думала, – сказала она с хитрой улыбкой, – быть замужем за человеком на пять лет старше очень удобно.

Майк удивленно поднял брови.

– Ведь это означает, что пенсию мы с тобой начнем получать одновременно, – пояснила Ким.

– Послушай, уже восьмой час. Не пора ли тебе вставать?

Он подошел к гардеробу, выбрал галстук и рубашку и повесил их на вешалку, где висел его повседневный серый костюм-двойка.

– Я сегодня не иду на работу, детский сад закрыли на несколько дней.

– Почему?

– Пришло какое-то распоряжение, – ответила Ким.

– Можно бы и вообще его закрыть. При той зарплате, что платят воспитателям. И могу тебе сказать, что мне тоже не хочется идти сегодня на работу! – С этими словами он вошел в ванную, и Ким услышала жужжание электробритвы.

– Почему это вдруг? Ты же любишь свою работу. Так мне казалось всегда.

– Моя работа не такая уж плохая, – ответил он, выключив бритву. – Просто мне не нравится то, что придется делать сегодня.

Ким сидела на кровати, прислушиваясь, как льется вода в ванной. Через секунду в спальню прилетели брошенные его рукой пижамные штаны. Она засмеялась. Через несколько минут душ был выключен, и в спальне появился Брэди, завернутый в большое полотенце. Он вытерся насухо и стал одеваться.

– Дело в том, что сегодня придется вручать ордер на выселение Рону Беллу. Ты его знаешь, он живет в старом доме, недалеко от центра.

– Там, где начинается целая улица новых домов? – уточнила она.

– Да. Он уже шесть месяцев не платит по счетам, и соседи на него постоянно жалуются. Дом разрушается, за садом Белл тоже не следит, трава поднялась, как в джунглях. Мне просто страшно подумать, какой бедлам у него творится внутри.

– Но я не понимаю, почему должен ехать ты? – недоумевала Ким.

– Я должен отвезти туда помощника шерифа. Они уже посылали уведомление бедному парню и по поводу неуплаты налогов и по поводу жалоб от соседей, но этого недостаточно для нашего совета. Они хотят, чтобы я написал им специальный отчет о состоянии дома, о том, что творится внутри, и о неспособности Рона содержать свое жилище в порядке. Ему и так уж плохо, а они хотят, чтобы я его совсем добил. Не нравится мне эта миссия.

Он затянул потуже галстук, разгладил складки на рубашке и полюбовался своим отражением в зеркале. Глубоко вздохнув, Брэди надел пиджак. И еще раз обозрел себя в зеркале: Майк Брэди, инспектор совета по здравоохранению. Он приветливо улыбнулся своему отражению. Он занимал этот высокий пост уже четырнадцать лет, на два года дольше, чем он женат на Ким. По удивительному совпадению они и встретились в офисе. Она была секретарем у начальства, он только что приехал из Лондона, где занимал тот же пост. Но его работу в Мертоне можно было считать просто детской игрой после того, с чем ему приходилось сталкиваться в Лондоне. Там он навидался такого, что волосы становились дыбом. Если бы ему в те давние времена платили по фунту за каждый изъятый гамбургер и за каждого продавца, которого он спроваживал с улицы за антисанитарию, то ему бы теперь вообще не нужно было работать, говорил он себе.

Мухи, облепившие несвежее мясо, сосиски, сделанные из вываренных свиных голов, гамбургеры, в которых можно было отыскать любой вид бактерий, грязные, с сантиметровым слоем жира подносы в кафетериях. Не лучше было и в иных ресторанах. Он до сих пор помнит случай, когда сам съел карри, в котором потом нашли мышиный кал. Или тот случай, когда он зашел на кухню и увидел, что шеф-повар перед тем, как поставить кусок говядины в духовку, вынимает из него личинки мух.