Татьяна Осипова - Тьма придет за тобой Страница 3

Анне исполнилось восемнадцать лет и, затевая собственное расследование, она не думала о последствиях. Прокравшись по узкой лестнице к комнате Риммы, она услышала их голоса, ее смех, поцелуи, то, как они занимаются любовью. Сначала Анна испытывала отвращение и ненависть к обоим, потом ей стало не хватать этого. Томление и любопытство тащили ее к двери комнаты Риммы снова и снова, звуки поцелуев и тихие голоса, все это возбуждало, и Анне страстно хотелось увидеть, что происходит за дверью комнаты служанки. Когда она видела Тэо, то ненавидела его. Ласки матери, поцелуи матери, что предназначались ему, теперь казались чем-то пошлым. Сначала она жалела мать и хотела рассказать правду о том, чем занимаются служанка и ее муж — любимый Тэо. Потом Анна испугалась, что мать не перенесет этого известия о предательстве. Оливер учился в Европе, и ей не у кого было спросить совета. Она стала плохо спать и, долго ворочаясь в постели, понимала, что думает о тайной страсти, которой владели Тэо и Римма. Анна закрывала глаза и видела, как Тэо ласкает Римму, девушка представляла, как открывает дверь и входит к ним. Ей не страшно, наконец она увидит, то, о чем так сильно просит ее плоть. Анна облизывает пересохшие губы и чувствует, как горят ее щеки. Римма оборачиваясь, улыбается ей и, протягивая руки, манит к себе. Тэо снимает с Анны одежду и впивается губами в ее маленькую грудь. Она чувствует, как страсть захватывает ее, как становится тепло внизу живота, как ноги становятся ватными, а тело податливым. Римма целует ее, запуская свои пальцы в ее волосы, Анна отвечает ей тем же, ощущая, как горячие пальцы Тэо прикасаются к ней, сжимают ее мягкую кожу. Ей не страшно. Истома мягким покрывалом окутывает ее, Анна все еще улыбается, лаская себя, все еще ощущая сладкий вкус губ Риммы.

Эти сны. Анна стыдилась своих желаний, и каждый раз испытывала чувство вины, встречаясь глазами с матерью. Иногда она опасалась того, что ей все известно, и все тайные желания ее снов перестанут быть известными только ей.

— Тебя словно что-то гложет, — однажды сообщила мать за завтраком. Анна посмотрела на Тэо, потом на Римму, разливающую чай. Их глаза встретились, зеленые Анны и темные карие глаза Риммы. Анна почувствовала тоже, что перед тем, как окунуться в ночной сон. Губы пересохли и, облизав их, девушка, вернулась к завтраку.

— Ты не ответила, — продолжила мать. — Я же вижу, с тобой что-то происходит.

— Мама, есть вещи, которые я не буду обсуждать при Тэо.

— Хорошо, — улыбнулась мать, отпивая чай из чашки, — поговорим позже.

Анна ловила себя на мысли, что ей невыносимо хочется подняться в комнату Риммы, спрятаться в укромном месте и все увидеть собственными глазами. Теперь в ней не осталось места для осуждения и неприязни к Тэо, теперь она хотела, чтобы он сделал с ней все то, что делает с Риммой, когда наступает ночь и свидетелем становится лишь тьма, смотрящая в окна.

Лето подходило к концу, и вскоре Анне предстояло уехать в Англию. Мать определила ее в пансион при университете, в который она должна поступить после окончания колледжа. Размышления об Англии заполнили все уголки мыслей девушки. Она с радостью собиралась, представляя себе новое место, новых друзей, мир, где нет запретов матери, где нет одиночества огромного поместья, и места фантазиям, там нет Риммы и Тэо. Анна закрыла глаза и, вспомнив свои эмоции, ощутила, как краска прилила к щекам. Выглянув в окно, она увидела, как Римма вешает белье и, посмотрев на часы, поняла, что сегодня или никогда, она должна увидеть все своими глазами, ощутить порами танец страсти и плоти, которые были для ее юного разума под запретом.

Снова узкая лестница и множество ступеней. Анна знала, где Римма хранит ключ. Он лежал на подоконнике, под цветочным горшком, именно там она оставляла его для Тэо. Дыхание становилось учащенным, страх и страсть боролись между собой, пока наконец Анна не открыла дверь комнаты Риммы.

Странно, эта комната не была похожа на обитель простой девушки. Богатое убранство скорее говорило о том, что Римма что-то хочет скрыть под маской простушки, которой всегда казалась. Или хотела казаться. Дверь захлопнулась, Анна посмотрела на ключ, который был у нее в руке. Она не увидела замочной скважины, понимая, что сама не сможет выйти отсюда. Страх и стыд заставили ее покрыться потом, Анна огляделась, в поисках места, где можно было спрятаться, ее сердце колотилось так, словно было готово вырваться из груди. Тишина сковала ее своим покрывалом, словно кандалами, Анна не могла сделать и шагу, чувствуя, что сейчас упадет, уже жалея о своем поступке. Двигаясь по комнате, она отметила, что все здесь выглядит таинственным и в некотором смысле жутким. Драпировка красного цвета венчала ложе — огромную кровать, на которой были богатые простыни и подушки с вышитыми на них непонятными символами. Темные свечи, хранившие запах чего-то сладкого, возбуждающего, пугающие картины с любовными играми, перемешивающимися со сценами насилия и изображением самого дьявола. Анна отступила назад, понимая, что Римма не просто служанка, но зачем ей Тэо? Или для чего Тэо нужна Римма? Анна попыталась вспомнить, когда горничная появилась в их доме и не смогла. Пугающие образы, мягкий ковер под ногами, запах ароматизированных свечей. Анна закрыла глаза и поняла, что уже видела эту комнату, которая тогда не пугала ее. В ней она получала наслаждение, здесь ее никто не отвергал, услаждая все немыслимые фантазии.

Звуки шагов заставили ее вздрогнуть, посмотрев по сторонам, Анна не нашла ничего лучшего, как спрятаться за портьерой, которая отлично скрывала ее от посторонних глаз. В комнату вошла Римма, подозрительно посмотрев под ноги, подняла ключ, который Анна по своей неосторожности выронила из рук. Анну начала бить дрожь, и она никак не могла ее унять. Страх и любопытство, желание и страсть, сплелись воедино в юной душе, успевшей пригубить напиток, что зовется пороком, и что так пьянит разум и чувства. Анна винила себя в своей распущенности, в том, что добром все это не кончится, пока не увидела, как Римма, начала раздеваться. Женщина зажгла свечи и принялась натирать свое красивое, полное тело какой-то ароматной мазью. Анне показалось, что ее кожа начинает светиться, и от действия этой мази Римма стала похожа на волшебную фею. Она почувствовала, как ей хочется выйти и прижаться своим телом к прекрасной груди Риммы, которая была так хороша в своей наготе и была сравнима с богиней, спустившейся с небесных чертогов. Анна чувствовала, как аромат свечей заполняет ее легкие, образы вокруг начинают выглядеть иначе, они дышат, живут, неподвижные, прежде, предметы. Время останавливается, оставив терпкий привкус, похожий, то ли на вино, то ли на кровь, а возможно на звездную пыль.