Ричард Матесон - Узник Страница 3

— Выслушайте меня, — снова сказал он. — Я не Джон Райли. Мое имя Филип Джонсон.

Священник болезненно поморщился.

— Сын мой…

— Вы обещали выслушать, — напомнил ему узник. Священник опустил веки. На лице появилась печать мученичества.

— Что ж, говорите.

— Я — физик-ядерщик.

Узник умолк, потом вдруг спросил:

— Который сейчас год?

Священник открыл глаза и вяло улыбнулся.

— Но вы наверняка…

— Умоляю, скажите.

Чувствовалось, беседа слегка раздосадовала святого отца. Он пожал сутулыми плечами.

— Тысяча девятьсот пятьдесят четвертый.

— Что? — встрепенулся узник. — Вы не шутите?

Он пристально глядел на священника.

— Не шутите? — снова спросил узник.

— Сын мой, нет смысла шутить.

— Значит, тысяча девятьсот пятьдесят четвертый?

Священник раздраженно поглядел на него и кивнул.

— Да, сын мой.

— Тогда все объясняется, — сказал узник.

— Что, сын мой?

— Выслушайте и постарайтесь поверить, — попросил узник. — Я физик-ядерщик. Во всяком случае, был им в тысяча девятьсот сорок четвертом году.

— Не понимаю, — признался священник.

— Я работал в секретной атомной лаборатории, которая находилась в недрах Скалистых гор.

— В Скалистых горах? — недоверчиво спросил священник.

— Об этом никто не знает, — продолжал узник. — Сведения о ней не публиковались. Завод построили в сорок третьем для экспериментов с расщеплением атомного ядра.

— Мы знаем об Окридже[1],— сказал священник.

— Наша лаборатория была небольшой и строго засекреченной. За ее пределами лишь немногие знали, над чем там работают.

— Но…

— Слушайте дальше. Мы работали с ураном двести тридцать восемь.

Священник сделал новую попытку заговорить.

— Это изотоп урана. Природный уран на девяносто девять процентов состоит из этого изотопа. Однако способа расщепления урана никто не знал. Мы пытались найти этот способ и заставить уран расщепляться. Понимаете?

Лицо священника выражало полное замешательство.

— Впрочем, вам незачем это понимать, — поспешно добавил узник. — Важны не технические детали. Важно то, что произошел взрыв.

— Вз…

— Да, взрыв.

— Однако… — попробовал возразить священник.

— Это было в тысяча девятьсот сорок четвертом, — сказал узник. — То есть… десять лет назад. И вот я просыпаюсь и обнаруживаю, что нахожусь… Кстати, где мы находимся?

— В государственном исправительном учреждении, — привычно отбарабанил священник.

— Штата Колорадо?

Священник покачал головой.

— Нет, штата Нью-Йорк.

Узник поднес ко лбу левую руку и нервно запустил пальцы в волосы.

— Две тысячи миль, — пробормотал он. — Десять лет.

— Сын мой…

Узник взглянул на священника.

— Вы не верите?

Священник грустно улыбнулся. Узник беспомощно развел руками.

— Что мне сделать, чтобы вы поверили? Понимаю, это звучит как выдумка. Оказаться переброшенным через пространство и время.

Он нахмурил брови.

— Быть может, вместо переброски через пространство и время меня вышвырнуло из собственного разума. Возможно, я стал кем-то другим. Наверное…

— Выслушайте меня, Райли.

Узник сердито поморщился.

— Я же вам говорил. Я не Райли.

Священник опустил голову.

— Вам нужны эти ухищрения? — спросил он. — Вам так нужно пытаться избежать правосудия?

— Правосудия? — воскликнул узник, — Я не преступник. Я даже не являюсь человеком, именем которого вы упорно меня называете.

— Полагаю, нам было бы лучше вместе помолиться, — сказал священник.

Узник отчаянно оглядывался по сторонам. Потом наклонился и схватил священника за плечи.

— Не смейте…

— Не бойтесь, я не причиню вреда, — скороговоркой произнес узник. — Просто расскажите про этого Райли. Кто он такой?.. Хорошо, хорошо, — пошел на попятную узник, заметив умоляющий взгляд священника. — Кто я такой? Каково мое происхождение?

— Сын мой, зачем вам понадобилось…

— Прошу вас, расскажите. Ради бога. Меня же должны каз… Да? Это так?

Священник непроизвольно кивнул.

— И двух часов не пройдет… Почему бы вам не сделать то, о чем я прошу?

Священник вздохнул.

— Какое у меня образование? — спросил узник.

— Не знаю, — ответил отец Шейн. — Мне ничего не известно о вашем образовании, происхождении, семье и…

— Но согласитесь, что Джон Райли не может обладать познаниями в ядерной физике, — торопливо проговорил узник. — Разве такое возможно?

Священник осторожно пожал плечами.

— Полагаю, что нет, — сказал он.

— Что он… что я натворил?

Священник закрыл глаза.

— Прошу вас, — прошептал он.

— Что я натворил? — снова спросил узник.

Священник стиснул зубы.

— Вы воровали, — сказал он, — и убивали.

Узник в полном недоумении глядел на святого отца. У него сперло дыхание. Он сжал кулаки и даже не заметил, как из них закапала кровь.

— Хорошо, — упавшим голосом продолжал узник. — Если я… если он все это сделал, может ли он быть образованным физиком?

— Райли, я…

— Может или нет?

— Нет. Думаю, что не может. Но какой смысл в ваших вопросах?

— Кое-что я вам уже рассказал. Могу сообщить и другие факты из области ядерной физики. И вы согласитесь: Райли бы этого никогда не рассказал.

Священник тяжело вздохнул.

— Слушайте, — поспешно начал объяснять узник, — наши сложности проистекали от несовпадения теории и фактов. Теоретически, уран двести тридцать восемь захватывает нейтрон и превращается в новый изотоп, уран двести тридцать девять, поскольку нейтрон всего лишь увеличивает массу…

— Сын мой, это бесполезно.

— Почему? — воскликнул узник. — Почему? Я вас спрашиваю. Вы же согласились, что Райли таких вещей знать не может. Но я их знаю. Разве это не доказывает, что я не являюсь Райли? А если я вдруг стал Райли, то лишь из-за потери памяти. Причиной был взрыв, произошедший десять лет назад. Тогда стихия вырвалась из-под нашего контроля.

Вид у отца Шейна был мрачный. Он качал головой.

— Разве вы не ощущаете правоты моих слов?

— Вы могли где-нибудь прочитать об этом, — сказал священник. — А потом, в состоянии необычайного напряжения, вдруг вспомнили прочитанное. Поймите, я не обвиняю вас в…

— Я сказал правду!

— Вы должны справиться с этим унизительным малодушием, — сказал отец Шейн. — Думаете, мне непонятен ваш страх смерти? Он присущ всем. Это…

— Боже мой, неужели такое возможно? — простонал узник. — Неужели возможно?