Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир Страница 3

Она уже подошла к дверям подъезда и стала открывать дверь электронным ключом от домофона, когда услышала позади себя шушуканье двух старушек, которых без освещения на улице и будучи вся в своих мыслях, не заметила:

— О, шалава денежная, — злобно, но тихо процедила одна из бабулек. — Своим ремонтом уже надоела.

— Да, эти молодые при деньгах сидят и наши квартиры скупают, — вторила ей другая.

Злость и обида одновременно подкатили к горлу как ком, глаза налились влагой. Первый порыв был ответить и ответить резко и в том же духе. Но, собравшись с духом, она решила сделать вид что ничего не слышала и не опускаться столь низко, до уровня этих двух старых и злобных женщин.

"Господи! — мысленно взмолилась она — Откуда в людях столько злости? Я ведь им ничего не сделала. Я получила эту квартиру от бабушки после её смерти… Я… я не в состоянии купить была свою, потому что никто не в состоянии купить даже крохотную комнату, если он просто честно выполняет свою работу!!. А иначе я работать просто не могу! И иду я с неё сейчас на своих двух и дома меня никто не ждёт… Ремонт делаю мизерный в этой маленькой квартирке, а тут сразу столько грязи вылили… Откуда столько ненависти? Почему?"

Что и говорить. Эти вопросы задавали себе многие и уже многие же годы. Мир изменился и, увы, изменился к худшему. Он разделился на несколько частей. Были богатые. Были бедные. И были…мёртвые. И за исключением последних, которые давно отошли от всей этой мнимой суеты успеха и достатка, оставшиеся так и норовили укусить друг друга. Богатые кусали друг друга по-крупному. Бедные же применяли доступное им оружие — нахамить, унизить, причинить боль любым доступным им способом. Можно было закрывать на это глаза и, в принципе, преспокойно жить в прострации, делая вид что всё хорошо. Многие так и делали. Но Мария была из числа других — она по-прежнему считала что самое важное в жизни — оставаться Человеком при любых обстоятельствах и не закрывать глаза на несправедливость в любых её проявлениях. Но может ли что-то кардинально изменить один человек? Нет. Но ведь таких людей на самом деле и не так и мало…

Войдя в квартиру и закрыв за собой входную дверь, Мария в отчаянии опустилась на стул, что стоял в маленькой прихожей у зеркала и, закрыв лицо ладонями, заревела… Нет, это не были рыдания навзрыд с огромным количеством слёз и всхлипыванием носа. Это был тихий, но горький плач сильного человека, который просто уже устал быть таковым — сильным. Нельзя постоянно пребывать в состоянии некой войны с этим жестоким внешним миром, который чудовищным образом изменился за последние двадцать лет. Выживать в таком обществе нелегко и оттого становилось ещё больнее, потому как не было рядом того самого человека, с которым любые невзгоды по плечу, а любые радости желаннее во много-много раз. Это было одинокое время. Кто-то переживал его в одиночку, кто-то в одиночестве с другим, что было ещё страшнее на самом деле. Большинство с юных лет просто сожительствовало друг с другом, называя это красиво — "гражданский брак" — что на деле являлось элементарным блудливым образом жизни с отсутствием всякой ответственности друг за друга и друг перед другом. "Бесплатный секс и бесплатная кухня", — как говорила не раз Мария, когда некоторые подруги начинали проводить с ней очередную беседу на тему "Пора бы тебе завести мужика уже". Она никоим образом не осуждала их и не учила жизни, но вот почему они в ответ позволяли себе подобное для неё оставалось загадкой. "Живёте так и живите на здоровье, — говорила уже в который раз им Мария. — Но для меня такие отношения неприемлемы. Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало." Но мудрость Омара Хайяма далеко не всем была близка и понятна, ибо следовать ей несоизмеримо тяжелее, чем просто соглашаться с ней. И вот сейчас был один из тех многочисленных моментов, когда Мария почувствовала эту тяжесть вновь. Она пришла домой, но встретить, обнять, защитить её в конце концов было некому.

— Ладно, хватит сопли лить, — приказала она самой себе. — На обиженных воду возят, а на дураков не обижаются.

Она уверенно поднялась со стула и, глубоко вдохнув, от души выдохнула домашний воздух, в котором присутствовали ещё запахи ремонта. Мария ограничилась небольшим косметическим, так как квартира у бабушки была и оставалась чистенькой, уютной и, конечно же, обжитой. Да и с самим ремонтом она не слишком хотела связываться в больших объёмах. Во-первых, это весьма дорогое удовольствие даже для однокомнатной квартиры в пятиэтажке, а, во-вторых, найти хороших ремонтников была большая проблема. У одной знакомой девочки на работе пришли работники из официальной ремонтной фирмы, составили договор, взяли аванс на материалы, поработали день и… исчезли. На следующее утро из квартиры исчезли и строительные материалы. Искали фирму долго и упорно, но так и не нашли. Другие знакомые наняли частников, но ремонт тянулся более полугода. Третьи намучались и еле отвязались от семьи гастарбайтеров. И так далее и тому подобное. Вообще многие проблемы в этой современной жизни были именно из-за человеческого фактора. Неуважение друг к другу, цинизм, безответственность, лень, наглость и хамство, эгоизм — всё это являлось неотъемлемыми составляющими любых сфер современной жизни. Поэтому ограничившись вызовом специалистов из местной жилконторы, Мария решила не искушать судьбу и поберечь свои собственные нервы и деньги.

Переодевшись в домашнее, умывшись и пройдя на кухню, она включила одну из своих любимых песен. Сейчас, немного потанцевав под озорную и успокаивающую мелодию, она приготовит себе вкусненький ужин и, удобно расположившись на мягком диване в комнате перед телевизором, будет смотреть очередную серию какого-нибудь очередного сериала. Потом можно почитать книгу, поболтать по телефону или заглянуть в Интернет… А затем спать — ведь завтра с утра снова на работу. Привычный режим, привычный ритм жизни, который уже давно хочется изменить, но так же давно не получается. Видимо ещё не время…

— Нет! Нет, я не одна в этом лесу! Он есть! Он рядом! — кричала она, находясь в полном одиночестве посреди мрачного густого леса, чьи деревья почти все без исключения выглядели больными и наполовину прогнившими.

— Уш-шёл…давно уш-ш-шёл, — словно коварная ядовитая гадина, прошипел мрачный гнилотворный лес.

— Нет! Это не правда! Это не может быть правдой! Он рядом! — полным отчаяния голосов, прокричала она, подняв голову вверх — туда, где шумели полуопавшие кроны ужасных деревьев.

— Ты слиш-ш-шком долго ш-ш-шла одна…, - не успокаивалась гадина. — Всё кончено!…