Брайан Ламли - Путешествие в Мир Снов Страница 3

Да это и не удивительно. Ведь де Мариньи был любителем таинственного — так же как и вы, мои слушатели. Разве смог бы он отказаться? А вы смогли бы?

1.

Впервые де Мариньи летал в часах две недели назад под бдительным присмотром Титуса Кроу. Теперь Кроу отправился обратно на Элизию к своей возлюбленной — девушке-богине Тиании, и де Мариньи, который решил-таки последовать за другом, ничего не оставалось, как самостоятельно воспользоваться таинственными «часами».

Впочем, Кроу основательно потрудился во время коротких совместных полетов, обучив де Мариньи, и тот чувствовал себя уверенно, очутившись в брюхе фантастической машины. Для благополучного полета требовалось только телепетически слиться с метальной системой управления.

И вот, тихой лондонской ночью, когда тьма окутала усталую землю, Анри-Лоран де Мариньи отправился в путь, решив проверить, насколько прекрасна волшебная жизнь Элизии. Он отправился навстречу судьбе, выбрав единственно возможный путь — с помощью своего корабля он нырнул в потоки пространства-времени. Бескрайняя вселенная распахнулась перед ним, и, задыхаясь от восторга, де Мариньи понесся сквозь пустоту в странной машине. Он направлялся к Ориону. Где-то там, за невидимыми барьерами пространства и времени его ждала сказочная Элизия! Еще на Земле де Мариньи пришел к следующему, вполне логичному выводу: поскольку Элизия расположенна по соседству с Орионом, значит эта звезда должна стать начальной точкой его поисков.

Для себя Де Мариньи решил так: хотя Титус Кроу и говорил, что в случае непреодолимых трудностей он всегда готов придти путешественнику на помощь, а связаться с ним можно посредством «часов» — де Мариньи не воспользуется этим, если только речь не пойдет о жизни и смерти. Из рассказов самого Кроу следовало, что путь на Элизию для любого, не рожденного там существа, своего рода паломничество, восхождение на некую вершину. Лишь достойные могут наслаждаться чудесами Элизии, и де Мариньи вовсе не собирался пользоваться протекцией Титуса Кроу, обладавшего таким правом от рождения.

Право рождения… Элизия принадлежала и ему, Анри-Лорану, по праву. Титус Кроу намекал на это. Что же такое говорил ему друг?

— Вы такой же любитель оккультного, Анри, как и ваш отец, но совершенно не собранны. Хорошо, выскажусь более определенно, но вообще-то эта мысль должна была придти в вашу голову гораздо раньше! В вас тоже есть крошечная частица, искра от пылающего на Элизии пламени. А еще вам следует знать, что Мир Снов, о котором я как-то упоминал, так же реальен и осязаем, как земля под вашими ногами. Это измерение, вытянувшееся параллельно Мирам Реальности… На Земле много мечтателей и фантазеров, но очень мало тех, кто живет во снах — сновидцев… Ваш отец был одним из них. И он по-прежнему остается им — потому что он теперь лорд-канцлер Илек-Вада, правая рука своего старого друга Рендолфа Картера — ныне справедливого и высокочтимого короля!.. Я собираюсь когда-нибудь навестить их, в Илек-Ваде. Хотя это довольно далеко вы тоже можете поехать со мной…

Вспоминая слова Титуса Кроу и пытаясь понять их значение, смертельно усталый и эмоционально опустошенный успешным началом полета, де Мариньи улегся на полу и, воссоединившись с ментальным «сканером», стал созерцать космический пейзаж. Разноцветные звезды покачивались и шевелились в чернильной пустоте — так велика была скорость «часов», несущихся сквозь холодные безвоздушные просторы.

«Сны так же реальны и осязаемы, как земля под вашими ногами!»

Но если Титус Кроу сказал так, значит так оно и есть. Разве Герхард Шрах не намекал на это еще в тридцатые годы? Разве не о том же самом упоминали великие мыслители и философы древности? Тайна уже перестала быть тайной, но этого почему-то никто не заметил. Де Мариньи смог вспомнить слова Шраха:

— …Мои собственные сны — они живые и реальные, до такой степени, что я никогда не знаю наверняка, сплю я или бодрствую… Мне не хочется спорить о том, какой из миров — реальный мир или мир грез — имеет большее значение в человеческой жизни. На первый взгляд реальный мир кажется более прочным… Но поразмыслите над тем, что наука говорит нам о структуре атомов так называемых сплошных тел… и с чем вы тогда останетесь?

Убаюканный подобными обрывками мыслей и завороженный захватывающей панорамой бархатных глубин с мириадами светящихся камешков, де Мариньи попросил «часы» увеличить скорость и погрузился в сон, нетерпеливо раскрывший перед ним свои объятья и унесший его в бесконечную даль…

Вне всякого сомнения, сон, радостно вцепившийся в де Мариньи, вовсе не был естественным. Если бы Титус Кроу не рассказывал так часто и так подробно об Элизии — в особенности о скрытом в толще горного ледника зале из жемчуга и хрусталя, о нерушимом убежище Ктханида, Высшего Существа, Старшего Бога — де Мариньи вполне мог счесть себя жертвой отвратительного кошмара, потому что возникшее перед ним существо напоминало ужасную тварь — самого Ктулху! Впрочем, это был не Ктулху, а Ктханид, отличавшийся от своего свинцово-черного зловещего антипода удивительным золотым цветом кожи.

В то время, как тело де Мариньи мчалось сквозь звездную пустоту внутри «часов», разум, или точнее дух, де Мариньи перенесся в зал из хрусталя и жемчуга, который ему так подробно описывал Титус Кроу. Оказалось, Кроу нарисовал почти безупречную картину величественного, но бесконечно чужого дворца, скрытого льдами «полярных» областей Элизии.

В колоссальном зале был высокий, с мощными перекрытиями арочный потолок, пол выложен крупными шестиуголными плитами. Нарядные колонны поддерживали высокие балконы, частично скрытые розоватой дымкой и перламутровым туманом. Повсюду сверкал хрусталь — белый, розовый, ярко-красный — все оттенки, странным образом рассеянные и перемешанные создавали неповторимую игру света на поверхностях. В центральной части сияющего помещения располагалась огромная розовая подушка, на которой покоился большой молочно-белый хрустальный шар. И еще здесь находился сам Ктханид…

Кхтанид — Высшее существо, Старший Бог и, одновременно, близкий родственник Великого Ктулху… Тело его имело поистине чудовищные размеры! Он медленно перемещался — точнее, полз. Его откинутые назад фантастические крылья трепетали от напряжения, а громадная голова осьминога с выступающими лицевыми щупальцами поворачивалась то туда, то сюда, словно в испуге.

И хотя существо это казалось чужим, даже ужасным, все же оно было и величественным! Гигантское создание, сияющее драгоценнными камнями и алмазной пылью, смотрело на мир огромными глазами полными сочувствия, любви и тревоги, которые светились, словно расплавленное золото. Ктханид нервно двигался по залу, то и дело заглядывая в хрустальный шар.