Наталья Александрова - Шкатулка Люцифера Страница 30

В глубоком кресле что-то пошевелилось.

Мастер подошел ближе, взглянул… и с трудом узнал старого советника.

Если прошлый раз он был похож на полуразрушенный дом – теперь он напоминал руину, развалину, в которой не осталось уже почти ничего живого.

Только глаза, глаза советника еще горели тусклым безумным огнем.

– Это ты?.. – проговорил старик едва слышно. – Ты пришел… ты пришел, чтобы получить с меня обещанную плату? Повремени еще немного, Господин, я хочу, чтобы была завершена картина…

Мастер удивленно взглянул на старика.

Почему тот обращается к нему с таким страхом, с таким смирением? Почему называет его господином? Почему просит его повременить? Ведь до сих пор он только торопил его, просил как можно скорее завершить работу?

За кого советник его принял?

И тут старик приподнялся на локте, вгляделся в своего гостя – и проговорил совсем другим голосом, слабым, но решительным:

– А, это ты, мастер Нотке?! Прости, я принял тебя за Другого… Ты пришел сказать, что твоя работа завершена?

– Да, это так, – ответил художник почтительно. – Я закончил картину и хотел показать ее вам, почтенный господин советник. Однако я вижу, что вы больны и не сможете дойти до церкви…

– Да, я болен… – Старик рассмеялся сухим, каркающим смехом, который перешел в мучительный кашель. – Только это не болезнь, мастер Нотке… это Болезнь! Она нашла меня, как нашла одного за другим всех моих детей… но это ничего не значит, мастер! Ты закончил свою работу, а, следовательно, я выиграл пари…

– Пари? Какое пари? – удивленно переспросил художник.

– Неважно, не слушай меня! – отмахнулся советник. – И запомни – никогда не заключай пари с Дьяволом… Как бы не обернулось дело – ты всегда проиграешь!..

«Не иначе у советника жар! – подумал художник. – Не иначе он бредит под воздействием болезни!»

– Не слушай меня, – повторил советник. – Ты выполнил свою часть договора – значит, и я выполню свою. Я обещал наградить тебя по-царски… быть по сему.

Старик снова приподнялся, хлопнул в ладоши.

Он был очень слаб, поэтому хлопок получился едва слышным, однако из-за тяжелой бархатной портьеры вышел старый слуга.

Этот слуга был еще старше своего господина, однако оставался высоким и крепким, и на поясе его висел меч, оружие, которое не подобает носить простолюдину.

– Что вам угодно, хозяин? – спросил он почтительно.

– Принеси шкатулку! – приказал советник.

– Какую шкатулку?

– Ту самую шкатулку, Бруно! Ты знаешь…

Слуга почтительно склонился, подошел к камину, отодвинул закрывавший его экран и достал из-за каминной доски небольшой ларец, отделанный жемчугом и перламутром. Повернувшись, он подошел к советнику и поставил шкатулку так, чтобы он мог ее легко достать.

Советник достал из-под одежды небольшой ключ, вставил его в замочную скважину и повернул.

Крышка шкатулки откинулась, и мастер Бернт на мгновение ослеп от залившего полутемную комнату сияния.

В шкатулке были ярко-алые рубины и изумруды, зеленые, как морская вода в полдень, крупные дымчатые топазы и тускло сияющие опалы, лиловые аметисты и алмазы, прозрачные и холодные, как родниковая вода в жаркий июньский день.

Никогда прежде мастеру Бернту не приходилось видеть такого богатства.

– Я обещал по-царски наградить тебя – и я это сделаю! – проговорил советник Вайсгартен, опустив руку в шкатулку и перебирая камни, как перебирают шерсть любимой собаки. – Тем более что мне некому оставить свое богатство. Сегодня утром я потерял младшего сына, моего любимца…

Старик шумно, со всхлипом вздохнул и закончил:

– Самому мне осталось жить совсем недолго, а в могилу богатство не унесешь, так что все это – твое, мастер Нотке!

Мастер взглянул на содержимое шкатулки – и душа его утонула в этом сиянии и блеске, как тонут беспечные люди и животные в зыбучих песках. Сначала они пытаются бороться, пытаются выбраться из неодолимого плена и только быстрее погружаются в коварный песок. И наконец силы покидают жертву, а самое главное – ее покидает воля, желание жить. Без сил, без надежды жертва замирает в смертельных объятиях песка, молча ожидая гибели.

Так и художника внезапно охватила странная истома, он не в силах был пошевелиться, не в силах отвести взгляд от искрящейся россыпи драгоценных камней. Камни притягивали его, как мощный магнит притягивает железную безделушку, неспособную противиться мертвой природной силе.

Мастер Бернт не сводил глаз с драгоценностей, поэтому он не заметил странное выражение, промелькнувшее на лице советника Вайсгартена, как волк мелькает в густом кустарнике.

Это было выражение злорадства, коварной радости человека, который умудрился перехитрить судьбу.

– Да, все это твое, мастер Нотке! – повторил советник, стерев с лица странную усмешку. – Ты честно заслужил эту награду. И это… и это еще не все!

Старик поднял сухую морщинистую руку, снял с нее свой знаменитый перстень, перстень крестоносцев, и положил его поверх россыпи драгоценных камней.

– Мне трудно расстаться с этим перстнем, – проговорил советник едва слышно. – Но смерть уже стоит за моим правым плечом, а в могиле этот камень мне не нужен. Так что забирай все, мастер Нотке, забирай все до последнего камешка.

Кровавый рубин ярко и тревожно блеснул, словно злой и кровавый глаз взглянул на художника из шкатулки.

Мастер невольно вздрогнул, но он все еще оставался в плену нестерпимого сияния и блеска, он все еще не мог пошевелиться, как муха, заключенная в янтаре.

Советник Вайсгартен захлопнул крышку шкатулки, и в комнате стало темнее.

Художник снова вздрогнул и очнулся. Он поднял глаза на умирающего старика и поразился тому, как жизнь еще держится в этом больном, изможденном теле.

Воротник кафтана распахнулся, и художник увидел на шее советника страшную метку Болезни – набухший, готовый прорваться черный чумной бубон.

Страх охватил мастера, но жадность, желание завладеть шкатулкой было еще сильнее.

– Благодарю вас, почтеннейший господин советник, за вашу неслыханную щедрость, – проговорил мастер, низко поклонившись. – Благодарю и надеюсь, что вы победите Болезнь и проживете еще долгие годы…