Едика Кабаг - Эпоха альтернативно живых Страница 30

Я хохотнул от избытка чувств, попрыгал на коленках по спине поверженного, загоняя его поглубже в нечаянную ловушку. Мужик вяло трепыхался. Не то чтобы вяло – характер его движений был неуловимо чужд. Не зря, видимо, пришло мне в голову сравнение с роботом или самодвижущимся манекеном в одежде, ой не зря. К тому же воняло от него – хуже чем из помойки. Когда адреналиновая волна схлынула немного, все эти детали стали ощущаться намного глубже. Настолько что желудок взбунтовался и сделал попытку извергнуть содержимое наружу, окатив горло противной желчной горечью. Я отскочил от трепыхающейся тушки противника подальше на пару шагов – насколько позволяло пространство лестничной клетки, словно это могло спасти меня от вони и, всмотрелся в мужика повнимательнее. Отсюда, с этой точке зрения неестественность движений бросилась в глаза ещё сильнее. Очень трудно сформулировать для себя точнее, что же именно меня смущает, поэтому я продолжал всматриваться в шевеление застрявшего в прутьях тела. Мысль никак не желала формироваться. Да кто ж ты такой!? Что за тип? Медленно я двинулся в обход своего противника намереваясь заглянуть ему в лицо с безопасного расстояния. Какое-то глубинное чувство, опасение, неосознанное до конца, заставляло меня держаться подальше от поверженного противника, прижимаясь к стенам.

Калужская область, лесной массив. 19 марта 2015 года.

Заканчивался март. Зима нехотя отступала, птицы яростно пели хвалебные гимны солнцу, снег на пригорках с каждым днём становился всё темнее В обычный ритм жизни мелодичным звоном вмешалась капель, но в лесной глуши данное природное явление ещё не стало сильно заметным. Тем более под землёй.

Будильник, всем своим существом настаивающий на наступлении утра, пропел навязчивую мелодию, вырывая Фармера из объятий сна. Привычка верить чуду инженерной мысли и в этот раз не оставила хозяина будильника, долго спать утром он просто не имел права – работа ещё не закончена, и кроме него сделать её некому. Наскоро сделав разминку и выпив молочного коктейля, хозяин подземелья переключил режим работы генератора на основной и запустил водяной насос. По дороге в тренажёрный зал Николай на автомате сделал отметку в настенном календаре и щёлкнул рубильником гидравлического подъёмника крышки люка – сегодня среда, значит надо делать внешний осмотр. За время тренировки давление в системе как раз поднимется до рабочего и можно будет сразу выйти в шлюз, а затем и на улицу. Усмехнувшись в усы вспомнил о своих первых шишках – то гидравлику включит перед самым выходом и, отставая от графика, сидит на ступеньках в ожидании подъёма давления, то шлюз откроет раньше положенных 15 минут – как раз из-за спешки, и потому оказывается облитым ледяной, не успевшей уйти в отстойник, водой. Теперь же, спустя три года, многие важные вещи делались автоматически, вот недавно, пару месяцев назад, по дороге из спортзала в мастерскую Николай зачем-то выключил освещение. Как оказалось, не напрасно – засорился водяной чип-фильтр и когда пришлось лезть в абсолютно тёмную, во избежание роста водорослей, яму отстойника, глаза уже привыкли к темноте. Всё таки человек привыкает ко всему, будучи добровольным отшельником, Фармер в этом неоднократно убеждался. Не утратив никаких из своих физических свойств и умений, он приобрёл дополнительно способность видеть в почти абсолютной темноте и практически нечеловеческой выносливостью – набранная при строительстве мышечная масса заставляла держать тело в тонусе, для чего приходилось пробегать на беговой дорожке по 60 километров в день, тратя на это час утром и три часа перед отбоем.

Мешок цемента, бывший первое время почти неподъёмным, теперь переносился на манер пакета из супермаркета, одной рукой, раскачивая за уголок, а во время вечерних пробежек в течение часа лежал на плечах

Закончив тренировку Жовтобрюх надел тёмные очки и обулся, для часовой прогулки по свежему воздуху хватит и велосипедных шорт. Шлюзовая бронированная дверь громко сказала «Пффф», выравнивая давление с бункером и на добровольного заточенца обрушился свежий запах весны.

Порадовавшись за свою проницательность, Николай откинул контрольные запоры внешнего люка и запустил механизм. Ручной привод позволял не бояться вечного заточения, тем более, что Фармер, как любой мудрый хозяин крепости, ещё на стадии проектирования заложил в бункере даже не один, а три запасных выхода. Точнее, выходов было всего четыре, и все они использовались в своё время года. Осенний и зимний выходы были герметичными, летний и весенний – нет. На такой конструкции настаивали проектировщики, и в первую же весну Николай с ними согласился, облитый ледяной водой в момент выхода на поверхность через зимний люк – скопившаяся в низинке талая вода как будто специально ждала этого момента и обрадованно рванула вниз, весело журча и подчиняясь неумолимым законам гравитации. Зато такое расположение входа в бункер позволяло зимой не опасаться обнаружения – захлопнувшись, люк мгновенно покрывался хорошим слоем снега, сползающего со склона небольшого холма.

Негерметичное устройство «весеннего» внешнего люка не препятствовало проникновению жидкости в шлюзовую камеру после открытии основных запоров, с целью дальнейшего её использования в системе водоснабжения Убежища. Естественно после отстаивания и фильтрации.

Выйдя на поверхность, Николай зажмурился – даже почти чёрные очки не спасали от лучей яркого весеннего солнца, в добавок очень удачно отражавшихся от ещё пока местами белого снега.

Плановый осмотр территории предполагал проведение дозорно-караульного мероприятия на специально подготовленной точке – случайно построенном прародителе бункера, впоследствии названным летней кухней – сырой, постоянно протекающий и не очень удачно расположенный погреб служил хранилищем листов и чушек нержавеющей стали, и выполнял роль сигнального устройства.

А для проверки наличия металла в месте постоянной дислокации имелась нехитрая приспособа, основанная на умении всех металлов проводить электрический ток, замыкая тем самым электрическую же цепь. Проще говоря, лампочка, подсоединённая к питанию от бортовой сети бункера через металлосклад. К этой самой лампочке и бежал лёгкой трусцой Николай, попутно оглядываясь по сторонам и вдыхая широкой грудью целебный кислород. Тишины весеннего леса, кроме щебетания птиц, не нарушало ничего. Человеческого присутствия не ощущалось, хотя данное умение выживателю пока развивать не приходилось, по этой причине он и не был уверен на сто процентов в своих ощущениях.