Dok - Ночная смена Страница 30

В паре километров был опорный немецкий пункт с кучей блиндажей. Там немцы, представлявшие разные тыловые службы, жили долго, оставив в многочисленных помойках горы бытового мусора, а в блиндажах — даже мебель, натасканную из ближайших деревень, потом когда их колонна отходила на лесной дороге, им не повезло — догнала пара советских танков, раскатав колонну на марше вдрызг — мягонькие оказались штабники-тыловики, хоть и принадлежали к нашумевшей в то время элитной дивизии. Раздавленных немцев даже не похоронили, и весь хлам остался валяться на лесной дорожке и в канавах по ее обочинам.

А в четырех километрах еще в 41 году ожесточенно неделю дрались артиллеристы гаубичного полка РККА и полегли почти все. Чуток поодаль через пару лет держали позиции парашютисты Рейха — и им тоже досталось полной меркой. И это были только те драки, о которых Вите потом рассказали, а сколько всего было стычек и боев в этих местах — и местные оставшиеся не знали.

Большая часть бывших тут до войны деревень либо не пережила войну, либо во времена Хрущева пришла в упадок из-за централизованной ликвидации конского поголовья — а тракторами в этих болотистых местах работать было мученьем, либо окончательно были добиты при укрупнении и централизации — была такая манера у Никиты Сергеича, когда колхозников свозили из малых деревень в центральную усадьбу и селили в многоэтажных домах — но с печным отоплением и туалетами на улице…

Безлюдье оказалось тем не менее весьма относительным — район был вкусным для поисковиков — или чОрных копателей, как их величали не разбирающиеся ни в чем, но любящие хлесткие заголовки журналюги. Тут работали на вахтах памяти и официальные поисковые отряды, собиравшие останки советских солдат, валявшиеся по лесам все эти годы, тут рыскали и неофициальные одиночки и группы, занимавшиеся кто чем.

Разумеется, столь популярные на телевидении идиотские сюжеты о продажах найденных этими черными следопытами тоннах взрывчатки и складах "Шмайссеров" в масле международным террористам были чушью. Такой же чушью были и рассуждения о том, как легко жируют черные следопыты, продавая останки немецких солдат в Германию по 30 тысяч евро за комплект, как сотнями они продают "Рыцарские кресты с бриллиантами" и потом разъезжают по лесам на "Бентли".

Но Виктор, обнаружив, что кто-то из них нашел и унес припрятанную им тушенку в количестве трех ящиков, подумал, что стоит с этими бродягами познакомиться поближе.

Официалы, стоявшие крупными лагерями и работавшие открыто — с оформлением всех документов, его не заинтересовали. С его точки зрения тратить кучу сил для того, чтоб найти какого-то пропавшего без вести бедолагу и потом корячиться, узнавая по истлевшей бумажонке из "смертного медальона" кто он и откуда — было глупо.

А вот разжиться чем-нибудь стрелковым — пожалуй, стоило бы. С детства ему очень понравился МГ-34. И Витя иногда мечтал о том, что в его бункере будет стоять хорошо смазанный агрегат с элегантно свисающей из него лентой. Потом Вите было смешно вспоминать, как он, начитавшись журналистской херотени, полагал, что влегкую купит вожделенный МГ. За дело Витя взялся всерьез — и выйдя через инет на пару поисковых форумов и знакомясь с копателями в ходе их раскопок. Чорные следопыты разочаровали его сразу же.

Оказалось, что это не те строго законспирированные и чуть ли не принадлежащие к тайному копательскому ордену беспощадные демоны в человеческом обличьи. Оказалось, что неорганизованные неофициалы на редкость разношерстная компания. Потом оказалось, что и официалы — очень разные. Разобраться без стакана было сложно, а со стаканом — невозможно. То Витя узнавал о скандале в благородном семействе, когда оказывалось, что для улучшения отчетности вроде б "красные" следопыты сдавали собранные с немецкого воинского кладбища кости, как красноармейские, то чОрный следопыт оказывался вообще милиционером и при этом еще и порядочным человеком, что Витю, не любившего ментов вообще удивляло. И собирал этот мент как раз останки советских воинов — именно с тем, чтоб их идентифицировать и похоронить с почетом. И таких чОрных было немало.

Оказалось, что правительству Германии даром не нужны останки солдат Рейха, пропавших без вести в СССР — и их было не то, что продать, но даже и даром всучить непросто — по причине того, что в случае признания этого солдата погибшим правительству его родичам пришлось бы платить пенсию — за десятки лет.

Оказалось, что большая часть этих чОрных копателей — обычные фанатические коллекционеры, собирающие на досуге всякую с точки зрения Вити жбонь.

Особо поразил его один — в его квартире Витя увидел более 300 немецких касок. На первый взгляд они все были одинаковы, но коллекционер снисходительно показал — все декальки — рисунки на касках были разные. То, что одна каска была белой, а другая — зеленой, а щитки-эмблемки на них были одна больше, а другая — меньше — не вызывало у Виктора абсолютно никакого восторга. Другой чудак собирал стеклянные пузырьки. Часть ездила просто покопать — как другие ездят в лес поохотиться. Там были самые разные мужики — и по возрасту и по профессии и по взглядам на жизнь. Часть из них совершенно спокойно могла бы быть официалами, но чудовищно сложный путь оформления документов вызывал у них отвращение.

А МГ, который Витя наконец повидал и подержал в руках резко ударил по его мечте. Длинный ком сплошной ржавчины со сгнившим прикладом только перепачкал ладони. Попытки довести эту ржавчину до кондиции ни к чему не привели. Витя становился умнее и собранная по МГ информация тоже не порадовала — не зря сами немцы заменили эту машину другой — МГ-42, что в условиях войны было непросто. Потом оказалось, что кинематографический восторг был преувеличенным — пулемет этот оказался сложным, тяжелым, капризным по отношению к погоде и самое главное — патронов к нему было бы не запасти. Да в глубоких воронках и блиндажах под слоем воды в три метра найденные маузеровские патроны сияли на солнце… Но у большинства из них безнадежно подмокла гремучая ртуть в капсулях и сушить их было без толку.

Какой прок от пулемета без патронов? Или от пулемета, дающего выстрел через пяток осечек? На следующий год в бункере опять было по щиколотку воды, а боковая стена расперла доски так, что они треснули, выставив в помещение острую щепу на разломе и из-под них высыпалась на пол куча земли, превратившаяся тут же в жидкую грязь. Матрас на лежанке заплесневел. Все имущество либо разбухло, либо заржавело.

Кроме посуды. Посуду кто-то спер, найдя вроде бы отлично замаскированный бункер.