Леонид Влодавец - Хозяин Гнилого болота Страница 30

— Не помогает боженька?! — хохотнул Хозяин. — Может, еще разок попробуешь?! Смотри, теперь я сердитый! Как только твой круг погаснет, змеещупальца тебя на восемь частей разорвут. Последний раз предлагаю: выходи из круга сам! Подарков, конечно, уже не дождешься, но и с этими зубами не познакомишься…

И все восемь змеещупалец одновременно разинули пасти с ядовитыми клыками и отвели головы слегка назад, как это делают змеи, готовясь укусить жертву.

Вовка совсем растерялся. Он чувствовал, что пропадет в любом случае. Перекрестишься еще раз — круг совсем погаснет и защитный купол исчезнет. В том, что змееголовые щупальца после этого разорвут его на восемь кусков, сомнений не было. Зато в том, что, подчинившись приказу Хозяина, Куковкин избавит себя от ужасной гибели, никто гарантии не давал.

И тут в ушах у Вовки заскрежетало, зашуршало, захрюкало, запищало и завыло. Куковкин догадался, что, должно быть, это Хозяин пытается заглушить голос прадедушки Макарыча, желающего что-то подсказать правнуку в минуту опасности. А потому напряг свой внутренний слух и сумел различить не очень ясные обрывки фраз:

— …Не верь… Спасайся… Руку ниже держи…

Последние три слова, как это ни странно, почти моментально разъяснили Вовке его ошибку. Да, именно так! Когда он в первый раз крестился, то сперва прикасался ко лбу, а потом опускал руку на уровень живота. Точно так же он и Хозяина крестил. И все получалось как надо. А после того, как появился Черный осьминог со своими змеещупальцами, Вовка заторопился и опустил руку только до уровня груди. И второй раз так же. То есть если в первые два раза нижняя часть креста до «перекладины» была длиннее верхней, то в обоих последних случаях — короче. И такой, неправильный, как бы перевернутый крест, не только не защищал от Хозяина, но и ослаблял уже имевшуюся защиту.

Хозяин болота, конечно, успел прочесть эти мысли Куковкина, и Вовке вдруг показалось, будто к правой руке у него привязана не то целая гиря, не то, по меньшей мере, гантеля. Даже пальцы сложить вместе удалось с большим трудом, а когда Куковкин поднял руку на уровень лба, у него заныли мышцы, суставы и сухожилия, словно он неподъемную тяжесть держал на весу. Но все же главные усилия потребовалось приложить позже, уже после того, как Вовка коснулся лба тремя пальцами.

Правда, сначала он почувствовал облегчение. И тяжести на руке не ощущалось, и боль унялась. Щепоть легко пошла вниз, но… только до уровня груди. Появилось ощущение, будто к запястью кто-то привязал не то веревку, не то какую-то мощную резиновую тягу от эспандера. Рука не хотела идти дальше вниз! Кроме того, вопреки Вовкиному желанию, щепоть стала неуклонно приближаться к груди, будто на нее давила какая-то неведомая сила. Куковкин понял: Хозяин хочет заставить его еще раз неправильно перекреститься. И если Вовка не сумеет воспротивиться и хоть чуть-чуть коснется груди кончиком среднего пальца, то защищающий его круг и купол-колпак исчезнут, а все дальнейшее будет зависеть только от настроения Хозяина.

Вовка собрал все остатки мужества и силы воли. Где-то в глубине сознания у него откуда-то всплыла фраза, которую он слышал от бабушки Нины: «Спаси и сохрани!»

Произнес он эту фразу вслух или только про себя — Куковкин даже сам не понял. Но так или иначе, Вовкина рука освободилась от воздействия злой силы и опустилась до уровня пояса.

— Уо-а-а-а! О, Дьявол! — отчаянно заорал Хозяин болота.

Круг сразу же вспыхнул, засиял оранжево-белым светом, колпак обрел сиреневый оттенок. Ядовитые пасти змеещупалец прямо-таки шарахнулись от черты, испустив какой-то испуганный шипящий писк.

А Вовка, ощутив, что может свободно двигать рукой, не спеша и по всем правилам перекрестил себя еще два раза.

— И-и-и! О-о-о! Уо-а-а-а! — визг, рев, стон, одним словом, вся та дикая смесь звуков, которую издали сам Черный осьминог — Хозяин и пасти змеещупалец, прозвучала для Вовки слаще музыки.

— Схлопотали? — торжествующе заорал Куковкин. — А вот еще получите, чертовы отродья!

И, направив острие щепоти на первую попавшуюся на глаза голову змеещупалец, Вовка перекрестил ее.

Шарах! — алый крест, гораздо более яркий, чем тот, которым Куковкин повалил Черного великана, сорвался с острия и ударил по змеиной голове. Пш-ш-ш! — синее пламя мгновенно охватило змеещупальце и, быстро сжигая его до пепла, побежало, будто по бикфордову шнуру, в сторону главной, то есть осьминожьей головы.

На сей раз звуки, которые вырвались из пастей змеещупалец, никакому описанию не поддавались. Это была дикая смесь воя циркулярной пилы с поросячьим визгом и ревом взлетающего реактивного самолета. Вовке даже показалось, что если синее пламя доберется по щупальцу до осьминожьей головы, то произойдет какой-нибудь страшный взрыв, от которого и Куковкину не поздоровится.

Однако ничего особо ужасного не случилось. Просто Черный осьминог не дал синему пламени добежать до своей головы. Он попросту оторвал от себя горящее щупальце, и оно, догорев до конца, оставило после себя на траве только узкую и извилистую дорожку из серого пепла. Синее пламя, пожрав змеещупальце, само по себе погасло.

Вовка, сильно приободрившись от этого успеха, тут же нацелился перекрестить еще одну голову. Да еще и произнес при этом всплывшую из памяти фразу: «Во имя Отца, Сына и Святаго Духа!» То ли по телевизору какую-то церковную службу показывали, то ли еще где-то услышал и сейчас вспомнил.

Ба-бах! С его пальцев слетело сразу три креста, причем не алого, а оранжевого цвета. И попали они не только в ту змеиную голову, куда целился Куковкин, но и в две соседних. Сразу три щупальца вспыхнули синим пламенем, ужасная смесь воя, рева и визга сотрясла воздух. Черный осьминог судорожно задергался, отрывая от себя горящие змеещупальца.

— Я вам все головы поотшибаю! — торжествующе завопил Вовка, но вдруг подумал, что вовсе не обязательно отшибать у этой твари уцелевшие четыре головы. Конечно, с Хозяином можно покончить одним ударом, если перекрестить его главную, осьминожью голову.

Однако, несмотря на все увечья, Хозяин еще не разучился читать мысли. И в мгновение ока отреагировал.

Все уцелевшие змеещупальца стремительно втянулись куда-то внутрь осьминожьей головы, огромные треугольные глазищи мгновенно погасли, и эта голова сжалась в объеме, превратившись в черный шар размером с большой арбуз. Этот самый «черный арбуз» подскочил на метр в воздух, повисел пару секунд, а затем, окутавшись зеленоватыми огоньками, с большой скоростью унесся куда-то в сизый туман, окружавший островок.

Глава XXII