Джим Батчер - Перемены Страница 30

— Что это? — поинтересовалась Молли.

— Ремингтон двести тридцать третьего калибра, — ответил я. — Предположительно. Так мне кажется.

— И что это значит?

— Что это может быть почти кто угодно. Этот патрон используется почти во всех НАТОвских штурмовых винтовках. Да и во многих охотничьих. — Тут меня осенило, и я хмуро покосился на нее. — Эй. Откуда это ты узнала, где меня искать?

— Я дала вести Мышу.

Хлоп-хлоп-хлоп хвостом.

Я чертовски устал. У моего мозга ушла целая секунда на то, чтобы распознать в ее голосе шутливые нотки.

— Когда этим занимается кто угодно, Молли, это уже не смешно. Я не готов сейчас к твоей чертовой хитрозадости.

Она отозвалась ухмылкой до ушей — что ж, очко в ее пользу.

— Воспользовалась поисковым заклятием и вашим волоском, который вы мне дали как раз на такой вот случай.

Ну разумеется.

— Ага, ясно. Отменно проделано.

— Э… — сказала она. — Я не очень знаю, куда нам ехать. Насколько я понимаю, дома у вас до сих пор орудуют эти типы.

— Всему свое время, Кузнечик. Есть дела и поважнее.

Она внимательно на меня посмотрела.

— «Бургер-кинг», да?

— Помираю есть хочу, — признался я. — А потом домой. Думаю, к этому времени они уже уберутся, а это единственное место, где со мной могут связаться Сьюзен и Мартин.

Она нахмурилась.

— Но… Но обереги отключены. Там теперь небезопасно. Так ведь?

— Полной безопасности не бывает, — спокойно ответил я. — Когда кто-то по-настоящему хочет тебя убить, помешать этому нелегко. Все, что можно сделать, — это как можно сильнее затруднить ему выполнение задачи и надеяться на то, что противник сочтет цену слишком высокой.

— Ну да, — согласилась Молли. — Но… Без оберегов не станет ли эта цена слишком уж дисконтной?

Девочка говорила правду. У любого, кто хотел меня замочить, появлялся прямо-таки соблазнительный шанс. Желающие, приготовиться! Праздничные скидки на жизнь Гарри Дрездена! Чуть поюзанного, без гарантии, по одной штуке в руки. Распродажа! Праздничная распродажа!

Я прижался виском к окошку и зажмурился.

— Чего тебе сказал Фортхилл?

— Все как обычно. Что он не может ничего обещать, но сделает все, что в его силах, чтобы помочь. Сказал, чтобы я перезвонила через несколько часов, и он посмотрит, что ему удастся узнать от своих соглядатаев.

— Не сомневаюсь, что у служителей римской католической Церкви не бывает соглядатаев, — с серьезным видом заметил я. — Это слишком трендово и… эфемерно, что ли? Вроде автомобилей. И печатного станка.

Молли не вскинулась в ответ на мои слова, пусть я и произнес их вполне шутливо. Судя по всему, в том, что касалось ее отношения к Церкви, она пребывала в раздрае, и на мой взгляд, это не худшее состояние из всех, в каких можно пребывать. Люди, способные задавать вопросы и задумываться насчет своей веры, менее всего склонны придерживаться догмы — и вряд ли свернут с пути, раз уж они его выбрали. Я не сомневаюсь в том, что Всевышний, какое бы имя ни значилось у Него сегодня на бейджике, как-нибудь справится с парой-другой вопросов, заданных ему людьми, искренне ожидающими ответа. Черт, да это Ему, возможно, даже нравится.

— Гарри, — задумчиво сказала она. — Мы могли бы поговорить с папой.

— Нет, — спокойно, но бесповоротно отрезал я. — Это даже не обсуждается.

— А может, стоит попробовать? Может, он мог бы помочь вам отыскать Мэгги?

На меня накатила волна злости и боли — до ужаса живое воспоминание. Майкл Карпентер, рыцарь Меча, верный друг, которого едва не разорвало в клочки, когда он пытался помочь мне. Носитель Меча, клинок которого был выкован из сплава, включавшего в себя один из гвоздей Распятия (и врученного ему не кем-нибудь, а настоящим архангелом), он был оплотом против самых что ни на есть настоящих — в буквальном смысле этого слова — сил зла. Наличие рядом такого союзника ободряет. Еще как ободряет. Мы с ним ввязывались в самые разные смертельно опасные авантюры и выходили из них более или менее сухими.

Кроме последнего раза.

Теперь он вышел в отставку и жил счастливо, ходил без костылей, всего лишь с тростью, не мочил больше злодеев, зато строил дома и проводил больше времени с семьей — как хотел всегда. В общем, пока он оставался на пенсии, я надеялся на то, что злобные сверхъестественные силы ему почти не угрожают. Меня бы не удивило, если бы где-то у него за спиной обнаружился ангел, охранявший его и членов его семьи. Вроде агента спецслужб, только с мечом, крыльями и нимбом.

— Нет, — повторил я. — Он больше не воюет. Он заслужил покой. Но если я попрошу его о помощи, он обязательно откликнется, не думая о возможных последствиях. Только теперь он не сможет защитить ни себя, ни твоих родных.

Молли глубоко вздохнула и кивнула, хмуро глядя на дорогу.

— Все верно, — сказала она. — Ладно. Просто…

— Ну?

— Я, наверное, привыкла к тому, что он рядом. Привыкла знать, что… что если мне нужна его помощь, он всегда поможет. Что если дело совсем, совсем хреново, он окажется рядом. — Она сделала легкое ударение на двух последних словах.

Я промолчал. Мой отец умер, когда я был совсем еще маленьким, когда я не знал еще, что, на свете бывают вещи сильнее его. Всю свою жизнь мне приходилось обходиться без такой поддержки. Молли же лишь теперь вынуждена осознавать, что во многих отношениях ей предстоит теперь полагаться только на себя.

«Интересно, — подумал я, — знает ли моя дочь, что у нее есть отец? Знает ли, что на свете есть кто-то, отчаянно желающий оказаться рядом?»

— Если у тебя дома вдруг прорвет трубы, он и сейчас придет на помощь, — негромко сказал я. — Или если какой-нибудь парень разобьет тебе сердце, он придет утешить тебя с мороженым. У многих, очень многих нет папы, готового на такие штуки. И поверь, в большинстве случаев нет ничего дороже этого.

Она поморгала и кивнула.

— Да. Только…

Я понял, что она хотела сказать, но не договорила. Что когда тебе нужно, чтобы кто-то выбил дверь и надрал кому-нибудь задницу, это, как правило, нужно очень, очень сильно. А этого Майкл для своей дочери сделать больше не мог.

— Я тебе вот что скажу, Молли, — заявил я. — Если тебя потребуется спасать, я с этим как-нибудь справлюсь. Идет?

Она посмотрела на меня глазами, полными слез, несколько раз кивнула, взяла меня за руку и крепко сжала. А потом снова уставилась в ветровое стекло и прибавила газу.

Мы заехали в забегаловку и вернулись ко мне домой. Дверь мне выбили грамотно. На ней осталось, конечно, несколько вмятин, но не более того. Крепкая дверь. А вот деревянная рама, в которую она вставлялась, разлетелась в щепки. Чтобы вставить дверь обратно, требовался дорогой ремонт — своими силами я не обошелся бы никак.