Владимир Лещенко - Время Черной Луны Страница 30

Дело в том, что я представляю московских и до некоторой степени всех советских вампиров.

Чтобы не тратить время на пространные объяснения, скажу лишь – да, мы вампиры, и вампиры существуют. Однако это совсем особый и долгий разговор, поэтому я позволю себе сразу перейти к сути моего предложения.

Не разделяя утвердившуюся ныне в России политическую доктрину, тем не менее, хочу указать, что как лично я, так и мои соплеменники всегда были лояльными к любой власти, какой бы она ни была, и не вмешивались в дела людей. Но в нынешнее время я и ближайшие ко мне соплеменники сочли, что нам будет выгоднее во всех отношениях получить легальный, пусть и тайный, статус в рамках сложившейся в России социально-политической системы.

Нам будет во всех отношениях удобнее не таиться от власти, а с ней сотрудничать, благо религиозные предрассудки, прежде не позволявшие даже думать о чем-то подобном, не имеют в глазах сегодняшних правителей России никакой силы.

Но и Вы не будете разочарованы. Мы обладаем рядом способностей, которые могут быть весьма полезны как возглавляемому Вами ведомству, так и в целом государству.

Например, мы могли бы оказывать помощь Вашей организации в розыске и допросе преступных элементов – присущие нашему народу способности это позволяют.

Да и в разведывательной деятельности тоже можем немало: наши собратья разбросаны по всем странам мира, и им многое известно, чем они не откажутся поделиться с себе подобными.

И это далеко не все, чем мы можем быть полезными существующей власти.

В частности, мы накопили значительный медицинский опыт и владеем разнообразными способами врачевания человеческого тела, который готовы предоставить в Ваше распоряжение.

Что же касается специфики нашего образа жизни, в частности питания, то, полагаю, тут не возникнет никаких проблем. Насколько я знаю, ежегодно в России казнят десятки тысяч человек, признанных врагами Советской власти.

Этого количества более чем достаточно для обеспечения потребностей моих соплеменников. Мы даже готовы взять на себя исполнение высоких приговоров власти и сокрытие трупов – по понятым причинам мы имеем немалый опыт в данном вопросе.

В случае, если Вы намерены продолжить переговоры, мы бы хотели получить доказательство Ваших добрых намерений. А именно – Вам следует арестовать причт храма Всех Святых на улице Семецкого (бывшей Большой Поповской) и провести там тщательный обыск. Уверяю Вас, Вы найдете много такого, что Вас заинтересует и во многом подтвердит мои слова.

На этом позволю себе закончить.

Ваш слуга

Чижинский Станислав Петрович.

– Ну и что ты на это скажешь, Андрей Иванович? – осведомился нарком.

Старший майор[5] госбезопасности Дьяконов, отложив странное послание, внимательно посмотрел на Ягоду, стараясь понять, что хочет услышать от него шеф. Но на непроницаемом лице наркома нельзя было прочесть ровно ничего. Вновь посмотрел на белый лист, покрытый рядами мелких безупречно начертанных букв с завитушками и извивами. Именно таким четким разборчивым почерком заполняли анкеты всякие арестованные «бывшие люди» да еще именно им писали свои заключения эксперты из числа старорежимных профессоров.

В конце концов Дьяконов сдался.

Машинально разглаживая на зеленом сукне стола письмо, он передернул плечами и сказал:

– Психи, товарищ генеральный комиссар[6], совсем уже, видать, того! Раньше Наполеонами себя воображали, теперь вот до кровососов разных докатились!

Ягода промолчал, поджав губы. Потер щеточку усов…

– Значит, ты думаешь, что автор этой цидули сумасшедший?.. Что нарком внутренних дел Эс Эс Эс Эр потратил твое и свое служебное время на бред какого-то ненормального?! – в речи Ягоды звучал злой сарказм. Знаешь – он вдруг невесело усмехнулся – а ведь хорошо бы чтобы и впрямь это было так! Только вот не вытанцовывается! Потому что это кто угодно, только не сбрендившие придурки писали!

Он щелкнул зажигалкой и нервно затянулся папиросой из зеленой с золотом коробки.

«Герцеговина Флор», – машинально отметил Дьяконов. Сейчас многие их курят в подражание хозяину Кремля. Чутье матерого контрразведчика подсказывало майору: дело плохо. Когда шеф – опять-таки в подражание Самому– начинал говорить о себе в третьем лице – жди неприятностей.

– Знаешь, как я это письмишко получил? Нет? – демонстративно выпустил Ягода дым в сторону Дьяконова. – Так вот, я его сегодня вынул из пакета, доставленного фельдъегерем, – печати, адрес, распишитесь в получении – все честь по чести. А знаешь, откуда пакет?

Привстав, нарком наклонился к уху майора и прошептал несколько слов.

– Не может быть!! – только и выдохнул Дьяконов в ответ.

– Не может, – согласился Ягода. – Но вот прислали же!

– Провокация! – воскликнул старший майор. – Надо пройти по всей цепочке и всех, у кого этот пакет хоть на минутку оказывался, взять в разработку! И вытрясти из них…

– Да погоди ты! – раздраженно унял старого товарища Ягода. – Вам бы всем только трясти, а тут думать надо! Да и проследили уже… И даже трясти никого не пришлось! Выяснили. Вот. Читай!

Он вытащил из груды бумаг несколько сколотых канцелярской скрепкой листков.

– Иванова Нина Прохоровна, девяносто второго года рождения, беспартийная, из крестьян, сотрудница отдела спецсвязи Управления делами Центрального Комитета. Вдова красного командира, инвалида Гражданской войны, двое детей, трудится на своем месте с двадцать пятого года, принята на работу по рекомендации Орджоникидзе, – он выдержал короткую паузу, – в свое время лично знавшего ее мужа еще по Северо-Кавказскому фронту. Сообщила, что, когда запечатывала очередной конверт со спецпочтой, неожиданно потеряла сознание на пару минут. По ее словам, ощущения непонятные, но слегка похожи на обмороки при беременности – она даже испугалась, хотя, как говорит, после смерти мужа ни с кем дела не имела. Все семь лет.

Дьяконов подавил скабрезную улыбку.

– Да… Видать, тогда-то бумажку и подсунули, – резюмировал нарком. – Еще есть показания фельдъегеря, но другого, не того, что пакет доставил. В дверях служебного входа он столкнулся с неизвестным, которого прежде не встречал, хотя работает давно и многих сотрудников знает в лицо. Бледный худой мужчина неприятной внешности и белогвардейского, как он отметил, облика. Никто похожий в управлении не работает.

Ну, так что скажете, товарищ старший майор государственной безопасности? – Ягода впился взором в подчиненного.

– Гипнотизеры? – осторожно предположил Дьяконов. – Нужно ускорить нашу работу…