Наталия Ломовская - Кольцо предназначения Страница 31

Внешностью Любу бог не обделил, а вот мозгами... Она не сориентировалась в ситуации даже тогда, когда в дверях кухни увидела Лешку, она не поняла, что ее игра окончена, она даже выбежала за ним на улицу – в шлепанцах по сугробам! – и все просила вернуться, уверяла в любви и верности!

Ну и что? Первая любовь мало у кого бывает удачной. Но Алексею Быкову это предательство запало глубоко в душу. Может быть, если бы он поделился с кем-нибудь, высказался, получил пусть даже не совет (что тут посоветуешь?), а живое, понимающее сочувствие – отлегла бы от сердца обида. Но этого не произошло. Родители были слишком заняты предстоящим отъездом, а друзей у мальчишки не водилось. Ответ можно было найти только в книгах, и вышло так, что попалась в руки Быкову-младшему «Госпожа Бовари» Флобера. Из романа, проникающего в потайные глубины женской души, Алексей вынес следующее убеждение: красивые женщины (а они все красивые, если не цепляют синтетических бантов на начесы) любят только напористых, наглых, жестоких, самоуверенных людей. Толстым, смирным тихоням предназначены роли нелюбимых мужей. Мужья всем мешают, их водят за нос, над ними смеются. Их даже не жалко, потому что так и надо. И если ты не самоуверенный красавчик – тебе лучше вообще с женщинами дела не иметь. Во избежание. Так что Лешка махнул рукой на любовь-морковь и приналег на английский.

Потом и в Лондоне, куда его отправили-таки учиться, и в Женеве, и в прочих других городах в его жизни непременно присутствовали подружки. Просто потому, что так надо, так полагается, у взрослого мужчины должны быть романы. Стандартные, как яйца в инкубаторе: цветы, ресторан, уютный отельчик на уик-энд, ни к чему не обязывающие отношения, незадумчивое расставание. Но женщины, своей женщины, нужной, как воздух, как вода, у него не было. Никогда.

Отец сокрушался, переживал. Особенно в последний год своей жизни – как чувствовал, что до внуков ему не дотянуть. Мать... Мать давно не замечала вокруг ничего. Ей стало не до этого. Большую часть времени она проводила в клиниках и санаториях, и просветы между ремиссией и лечением с каждым годом все сокращались. Почему она начала пить? Неужели была несчастна в тихой Швейцарии? Увы, да.

Алексей помнил три ипостаси матери. Первая была знакома с детства. Издерганная, увядшая до времени женщина с сорванным голосом и костлявыми руками. Она заботилась о муже и сыне, но особой любви не проявляла. Смыслом ее жизни была борьба за существование – достать сыну зимнее пальто, сапоги опять прохудились, в универмаге «выбросили» туалетную бумагу, удалось разжиться мандаринами к Новому году. О себе не думала. Салон красоты? Не салон, а парикмахерская № 8. Раз в год, перед праздником Восьмое марта. Лучшая косметика – «Дзинтарс», но ее не достать. Лучшие духи – «Красная Москва», «Серебристый ландыш» тоже ничего. Сшила платье по выкройке из «Работницы», приколола брошку с «Незнакомкой» Крамского, купленную за копейки в киоске «Союзпечати», начистила потрескавшиеся туфельки... Вот и готова она хоть в пир, хоть в мир! За границей выявилась новая ипостась. Анна Вадимовна обомлела от окружающей роскоши, от возможности ухаживать за собой и безделья. Накупила нарядов, косметики, духов. Научилась водить машину. Посвежела и похорошела. А для кого? Ни друзей, ни знакомых, пойти некуда, языка не выучила. Заняться нечем – как только зашевелились деньги в кармане, наняли приходящую помощницу. Потихоньку Анна Вадимовна стала прикладываться к спиртному. Говорят, женский алкоголизм развивается стремительно, но русской бабе с железным здоровьем понадобилось пять лет, чтобы употреблять по бутылке вина в день и не терять человеческого облика. Однако когда она перешла на виски...

– Что за диво, вчера купил бутылку, а она уже полупустая, – удивлялся глава семьи, вертя в руках квадратный флакон. Ему в голову не приходило, что Анюта пьет в одиночку. Правда, жена стала больше спать...

Катастрофа случилась в тот день, когда Анна Вадимовна, употребив свою традиционную дозу, отправилась на машине за покупками в ближайший магазинчик. Могло случиться самое худшее – но она только сбила несколько столбиков заграждения и была остановлена полицейскими. Возмущенная вмешательством власти, женщина охарактеризовала ее представителей несколькими чисто русскими словами (чего они не поняли), расцарапала одному из них лицо и плюнула в другого. Вот это они поняли прекрасно, и через месяц суд приговорил госпожу Быкову к солидному штрафу и прохождению курса лечения от алкоголизма. Дурнопахнущая проблема вылезла на свет. Лечение помогло, но ненадолго. Анна Вадимовна провела трезвые полгода и снова угодила в клинику. С тех пор все повторялось с удручающей регулярностью – лечение, трезвость, срыв, лечение. Психиатр советовал найти для мамы какое-нибудь занятие, завести ей кошку или собаку, путешествовать или вышивать. Но и лечебно-трудовая практика результатов не давала... К тому времени Петр Васильевич Быков стал полновластным хозяином предприятия, сотрудничал с Россией, и он, и Алексей часто летали туда в командировки. Мысль возникла у обоих Быковых разом – что, если поездка на родину поможет Анне Вадимовне? Родной язык, родная почва... Но нет, не помогло. Петр Васильевич взял жену с собой в деловую поездку. Еще когда жили в России, еще когда молода была Нюра – мечтала съездить хоть на денек в Ленинград, посмотреть на белые ночи, на легендарные мосты и сфинксов, посетить Эрмитаж, купить платье в Гостином дворе и хвастать потом перед сотрудницами и подружками... Но денег на прогулку по колыбели революции тогда не нашлось. Зато сейчас можно ни в чем себе не отказывать, хоть поселись ты в Эрмитаже этом! Но поездка не удалась. Родни и друзей в России не осталось. Интерес к бывшему Ленинграду с годами, как выяснилось, угас. Во второй же вечер своего пребывания в Петербурге Анна Вадимовна выпила все содержимое мини-бара в гостиничном номере и учинила роскошный скандал администрации. На русском языке!

По возвращении в Швейцарию и мать, и отец попали в больницу. У Анны Вадимовны – запой, у Петра Васильевича – инфаркт. Следом – еще один. От страха за мужа Анна Вадимовна очнулась и вышла из клиники в рекордно короткий срок. Но как только выяснилось, что жизни Быкова-старшего больше ничто не угрожает, – снова напилась на радостях...

И мужу, и сыну Анны Вадимовны стало ясно: мать чувствует себя счастливой, только находясь на лечении. Тогда она занята серьезным делом, тогда ей уделяют внимание, приносят цветы и открытки с пожеланиями выздоровления. В клинике у нее появляются приятели среди врачей и пациентов, она нужна, она на месте. Дома – вынужденное безделье, красивые, но не родные комнаты, порядок, скука, опротивевшее вязание на спицах. Единственное спасение – бутылка с янтарной жидкостью, веселое пламя, огненное проклятие.