Джим Браун - Точка разрыва Страница 31

Пот лил со лба Пайпер ручьями. Брови уже не сдерживали его.

Так чего же боялся хозяин руки?

Ослепительная вспышка света, но не белая, бесцветная… темная…вспышка темного света. И боль.

…жизни в мире среди таких существ.

Раздался сигнал больничной тревоги.

глава 12

Чем ближе Мейсон подъезжал к Черной Долине, тем хуже становилась погода. Совпадение. Когда он оставил позади мост Вилламет, пересекая черту города, дождь уже низвергался с небес миллионами пневматических трассирующих капель-пуль. Шум дождя заглушал даже рев мощного мотора «Дельты-88». Мейсон ехал наугад, практически лишенный видимости.

Инстинкт подсказал ему потихоньку взять с одного из строящихся объектов три блока динамита и запереть их в машине.

Как я собираюсь найти ее?

Конечно, Черная Долина не Бог весть какой город, но достаточно большой для того, чтобы стучаться в каждый дом. И даже если так сделать, что он скажет? «Простите, я Мейсон Эванс, подрядчик из Портленда, и я ищу свою дочь Тину. Может быть, вы ее видели? Ее рост сто шестьдесят, вес пятьдесят, длинные темные волосы. Улыбка озаряет ее лицо, вид у нее счастливый, и она в компании…» С противным Богу, справедливости, самой жизни – в компании с дьяволом или прихвостнем дьявола.

Все сочтут его сумасшедшим. И возможно… Возможно, они будут правы. Эмоционально, физически и душевно он на грани, он просто не сможет все провернуть один. Единственная надежда в поисках Тины – его брат Джон. Но как все это состыковать? Они много лет не разговаривали. Вернее, между ними не было ничего общего. Мейсон не склонен был думать, что ради него брат готов что-то сделать. Поэтому единственным человеком, который мог понять невозможное, оставался Дин.

Ему был нужен Дин Трумэн.

Пожарная сигнализация выла, перекрывая шум многочисленных приборов, требовавших внимания и действия.

Пожар.

Служащие больницы двигались рывками, как в мультфильмах со стоп-кадром, не зная, куда податься. Все наработки, все обязательные инструкции были забыты, оказались бесполезными в этой вспыхнувшей панике, развившейся под вой оглушительной сирены.

На втором этаже обе сестры выбежали из отделения интенсивной терапии, устремившись по коридору к центральному пункту, чтобы получить руководство к действию. В любом случае пациенты блока интенсивной терапии не в состоянии самостоятельно передвигаться. По меньшей мере один мужчина был подключен к аппаратам. Отсоединить, передвинуть означало убить его.

Одинокая тень мужчины, нажавшего на сигнал тревоги, проскользнула в палату номер один блока интенсивной терапии.

Клик.

Флип.

Страх полосовал ее тело, как сыромятный хлыст. Пайпер Блэкмор не вполне осознавала, что происходит. Она на полной скорости вылетела из морга. Потом резко затормозила, чуть не налетев на помощника шерифа Чиверса. На какую-то секунду ей показалось, что он явился причиной тревоги. Скорее всего Чиверс увидел, как она вошла в морг, и сейчас его напарник прокладывает себе путь в больницу Черной Долины под аккомпанемент сирены. Пайпер ожидала, что он наденет на нее наручники.

«У вас есть право хранить молчание…»

Но его побелевшие глаза ничего вокруг не замечали. Он был испуган, или смущен, или и то и другое сразу. Даже если Чиверс и увидел, как Пайпер Блэкмор выходит из морга, то не зафиксировал в памяти этот момент. Они обменялись взглядами, исполненными паники и недоверия, потом свернули каждый в свою сторону.

«Глупая, суеверная женщина, – журила себя Пайпер. – У меня и так нервный срыв, а что я делаю? Я вламываюсь в окружной морг. О, благоразумная Пайпер! Ведь ничто так не успокаивает, как общение с мертвецами и забавы с отрезанными частями тела!»

Кроссовки «Найк» жалобно скрипнули, но выдержали, когда она на полном ходу завернула за угол и побежала к выходу. Пайпер выбралась на свободу, во внешний мир как раз в тот момент, когда смолкла сирена.

Она замерла на пороге.

Что-то.

Пайпер оторвалась от дверного косяка.

Стерильные стены вибрировали от сотен бегущих ног.

Что-то.

Она сложила руки, вонзив ногти в кожу. Ощущение, которое появилось тогда, у гостиницы, вернулось, троекратно усилившись.

Что-то.

Ее страх невозможно было распознать. Хотя…

Практически не осознавая, что она делает, Пайпер Блэкмор резко развернулась и бросилась вверх по лестнице. Ее целью был второй этаж.

Проклятый дождь. Проклятый прогноз погоды, треклятый грунт. Рыхлая и тягучая почва засасывала его ноги, как новорожденный щенок материнский сосок. Он пробирался через лужи глубиной метр-полтора. Вода заливала через верх ботинок и лизала щиколотки, отчего, несмотря на дорогое водоотталкивающее снаряжение, появилось неуютное ощущение беспомощности.

Проклятое водоотталкивающее снаряжение.

Ему хотелось лишь немного поохотиться. Просто побыть одному в лесу. С ружьем в руках, с добычей на мушке, со звуком выстрела в ушах, с запахом пороха в ноздрях. Черт, даже опасность охоты в межсезонье не остановила его, но теперь жалкий дождик грозил сделать то, с чем не в силах был совладать закон и что сводило Кирби Борея с ума.

Черт подери, с ума.

Через три часа, через три часа настоящего ада он сдался. Пусть Библия идет к чертям. Аид не был больше хозяином огненного озера – оно стало обычным озером, милями и милями воды. Вода до подбородка и в ботинках, вода на волосах и под рубашкой. И он потратил на это воскресенье?

Проклятая неудача.

Кирби Борей блуждал где-то около грузовика или, по крайней мере, того места, где, по его мнению, должен был быть грузовик, как вдруг земля подалась вниз. Кирби, разбрызгивая грязь и расшвыривая листья, покатился по склону, как шайба по льду. Скользя, переворачиваясь, вертясь, проклиная. Или пытаясь сыпать проклятиями. В его рот, глаза, бороду набились обрывки листьев, веток, комки грязи. Капюшон соскочил, и дождь выбивал соло по черепу, как по барабану, нащупывал те немногие сухие места, которые еще оставались на его теле.

Очутившись у подножия холма, Кирби Борей имел вид тот самой земли, по которой ходил не так давно. Грязь, листва, мох и ветки сплошь покрывали его ноги, спину, лицо и руки. Борей потрогал ружье. По крайней мере оно было на месте. Он умудрился не повредить руки, что давало надежду, поскольку оружие оставалось заряженным.

И в стволе ружья тоже оказалась грязь.

– Только не ружье! Дерьмовая стрельба и вонючие пули! Проклятая грязь. Проклятые листья. Проклятый мох.

Кирби приподнялся на локтях, прочищая глаза от грязи. Он увидел что-то совершенно невероятное, поэтому закрыл глаза и открыл их снова. Но оно все еще лежало там.