Алексей Атеев - Тьма Страница 32

– Так говорите, матушка, отец Владимир в воздух поднимался? – едва сдерживая смех, переспросил Мишка.

Попадья молча кивнула.

– Истинная правда! – заверещала постная старушка. – Своими глазами зрела.

– И высоко ли?

Тут до попадьи, похоже, дошло, что ей как будто не верят.

– Я бы, ребята, и сама засомневалась, если бы мне кто-нибудь подобное рассказал, но все видели… А про Картошкина тоже правда… Вот матушкой Богородицей клянусь, – и попадья перекрестилась.

– И кто же за этим, по-вашему, стоит? – поинтересовался Иван.

– А стоит один проходимец, – тут же ответствовала попадья. – Мужчина средних лет, зовут Шуриком, длинноволосый, с бородкой, ходит в джинсовой одежде… Собрал вокруг себя шатию из местных алкоголиков, шатается по городу и народ смущает. Да вы сами видели… Вызывает народные волнения.

– Но если судить по вашим рассказам, – снова перехватил инициативу Мишка, – он чудеса творит.

– Не знаю, какие уж чудеса, скорее их можно назвать мерзостями.

«Ну, вот предсказание и сбылось, – думал Иван. – Выходит лжемессия все же объявился! Неужели подобное возможно? Значит, Нострадамус или кто-то другой, сделавший предсказание, оказался прав. Но почему сейчас? И как могло случиться, что именно в этот момент он, Иван Казанджий, оказался рядом? Совпадение? Но вряд ли подобные совпадения возможны. Сначала к нему в руки попадает книга пророчеств, и как только он с ней знакомится, одно из пророчеств начинает сбываться. Как пишет желтая пресса: «Невероятно, но факт!» Нужно познакомиться и пообщаться с этим лжемессией, или кто он там на самом деле…»

И тут случилось следующее.

В проеме двери в холл возник сам отец Владимир – чернобородый красавец с солидным брюшком. Выглядел он довольно своеобразно. Из одежды на священнике имелись только синие трусы и майка фирмы «Аdidas», зато на груди болтался золотой наперстный крест на массивной цепочке. Длинные волосы страшно всклокочены, взор дико блуждал.

Попадья тихонько воскликнула: «Ах!»

– Истинно реку вам!.. – возгласил отец Владимир и поднял указательный палец правой руки к потолку. – Истинно реку: явился Антихрист! Да, Антихрист! А с ним глад, мор, геенна огненная, звери из моря, саранча и скорпионы…

Он замолчал, окинул присутствующих отсутствующим взглядом, и было заметно – мысли его где-то очень, очень далеко.

– Ну вот, приехали, – констатировал Мишка. – Ку-ку!

6

В последнее время в средствах массовой информации довольно часто упоминается имя Григория Грабового. Этот, как его величают некоторые, «светлый маг», оказывается, готов воскресить погибших в Беслане, стоит лишь собрать энную сумму. Каким образом он это сделает, остается неясным, однако часть тех, чьи родственники, в первую очередь дети, погибли в ходе бесланских событий в сентябре 2004 года, видимо, уверовали в подобную возможность. В беседе с представителями «светлого мага» «уверовавшие» настойчиво интересовались, в каком виде вернутся к ним дети, как они будут выглядеть и т. д. Нам инициатива «светлого мага» кажется весьма сомнительной. Пока что не известно ни об одном подлинном воскрешении умерших с помощью каких-либо манипуляций, заклинаний или молитв. Как известно, успешно воскрешал мертвых лишь Иисус Христос. Хотя Грабовой называет себя новым воплощением Сына Божьего…

Жила-была в Верхнеоральске молодая семья по фамилии Соколовы. Муж – Соколов Гена – работал электриком на хлебокомбинате, жена – Соколова Света – продавала косметику и парфюмерию в верхнеоральском универмаге, именуемом нынче «Купеческий пассаж». Имелся еще и Соколов Слава – ребенок трех лет от роду. Вот об этом Славе и пойдет речь.

Надо же такому случиться, что Слава заболел. Он, попросту говоря, довольно сильно простыл после того, как соседская девочка Таня напоила его холодными сливками. День был жаркий. Слава находился под присмотром означенной Тани, поскольку родители в это время трудились в вышеуказанных организациях, а его родная бабушка Анна Григорьевна отлучилась из дому на часок-другой окучивать картошку и одновременно бороться с колорадским жуком. Слава играл в песке во дворе, а Таня сидела рядом и читала книжку. Но читала невнимательно, потому что была ответственной девочкой и старалась не спускать глаз с малютки. В один прекрасный момент ей стало жарко, она пошла в дом, спустилась в погреб и, нацедив себе в поллитровую банку сливок, вернулась во двор. Слава увидел, что девочка пьет, и потребовал дать и ему. Таня охотно согласилась, потому как сливки на ее вкус оказались чуть кисловаты. Малютка выдул почти всю банку и вновь отправился возиться в песке. А вечером он заболел.

Тут нужно заметить, что Слава не просто простыл, а подцепил не часто встречающуюся в наше время дифтерию. Поскольку ни в ясли, ни в садик он отродясь не ходил, то прививок ему не делали. То, что ребенок болен, заметили не сразу. Кашляет – и пускай себе кашляет… Однако к ночи поднялась температура. Кашель стал каким-то лающим, Слава сильно потел и скоро впал в забытье. Мать, едва дождавшись утра, побежала в больницу. На ее беду, стоял июль, городская медицина в основном пребывала в отпусках, и Светлана со Славой попали на прием к совсем молоденькой врачихе, и даже не врачихе, а практикантке, которая редкую болезнь не распознала, поскольку училась на «тройки», и, решив, что это обычная простуда, назначила малютке кальцекс и отпустила с миром. Однако таблетки Слава отрыгивал. Ему становилось все хуже, лающий кашель превратился в хрип, температура поднялась почти до сорока. Вызвали «Скорую помощь». Но к тому времени, когда она приехала, ребенок скончался, задохнувшись собственной мокротой.

Смерть Славы стала для семейства потрясением. Беременность у Светы проходила очень тяжело. Опасались выкидыша, мальчик родился недоношенным, и под вопросом стояло появление дальнейшего потомства. Тут же стали искать виновных. Теща в слезах призналась Гене, что отлучалась на картошку и ребенка доверила девчонке-несмышленышу. Начали по душам толковать с Таней. Всплыли злосчастные сливки… Короче, в смерти Славы оказался виновен не один, а сразу три человека, включая и бестолковую докторицу. Спросить по такому случаю не с кого. Нужно было хоронить усопшее чадо. И тут теща, Анна Григорьевна, вспомнила о последних событиях в Верхнеоральске и о факте оживления Толика Картошкина, благо он имел место всего лишь три дня назад. Гена ничего об этом не ведал, Света вроде слышала, но краем уха, зато Анна Григорьевна располагала подробной информацией. Она и рассказала: кто конкретно оживлял. Последняя надежда посетила сердца скорбящих родителей. Света схватила холодное тельце сына, завернула его в голубое покрывало и побежала к дому Картошкиных. Следом, захватив все имеющиеся в доме деньги (тридцать две тысячи рублей) и ценности (два золотых обручальных кольца, золотой кулон – сердечко с синим камешком, на золотой же цепочке, и старинные золотые серьги в виде полумесяцев), отправился и Гена, а теща унеслась к Картошкиным самой первой.