Николай Шпыркович - Злачное место Страница 32

Тем временем не слишком уверенно озирающиеся по сторонам, спасатели погрузились таки в машину, и они поехали — сначала по территории завода, затем вырулили за ворота. Во, блин! А он то думал, что никто не придет! За воротами стояло порядочно народа, и все с любопытством смотрели на то, как они выруливают на центральную улицу. Обернувшись, Артем заметил, как довольно большая группа людей с оружием двинулась на территорию завода. Старый и Крысолов тоже заметили это и последний, хмыкнув, произнес:

— Ну, может, "сторожевика", какого и подстрелят, мало ли… Контракт был на уничтожение морфа — его мы выполнили.

— Я думаю, они скорее торопятся кабинет начальства убрать, чтобы не воняло. — отозвался Старый.

А, кстати — выглядел он как-то хреново — был бледный, пару раз потер грудь ладонью — так что Артем на всякий случай украдкой осмотрел открытые части тела Старого — нет ли там какого малозаметного укуса. Нет вроде…, а все равно — нездоров Старый, ясен перец. Крысолов тоже заметил это, и, наклонившись, с тревогой спросил:

— Сережа, что с тобой?

— Да понимаешь, сердце что-то, — с вымученной улыбкой, ответил тот, достал маленькую красную горошину и положил под язык, еще через пару минут другую.

— Ну, что, отпускает? — с надеждой спросил Крысолов.

— Да, вроде. Нитроглицерин — хреновый, — пожаловался Старый. — Нового никто не делает. А у этого срок годности — полгода назад истек…Ага, мы уже приехали.

Автомобиль остановился во внутреннем дворе трехэтажного здания, расположенного буквой "П". Спасатели, с тревогой посматривавшие на их раненую и больную команду, и тихо переговаривающиеся между собой, едва машина остановилась, попытались по-быстрому слинять — типа: "… ну, мы вас спасли, довезли — дальше вы сами…", и только свирепый рык Крысолова, заставил их с неохотой взяться за носилки, на которых лежал Банан. Иван, правда, поползновений смыться не высказывал. Старый спустился сам, оклемался, наверное. Лежащий Сикока попробовал приподняться, но его так резко повело в сторону, что если бы его не поддержал Артем — он точно, долбанулся бы головой о решетку кузова.

— Блин, голова кругом пошла, — пожаловался щуплый следопыт. — пока лежал — ничего, вроде было.

— Ты что! — рявкнул на него окрепшим голосом Старый. — Тебе пока лежать и лежать! И ты — куда собрался? — это он уже Куску, тоже собравшемуся было встать, но после ора смирно улегшегося на пол

— Ого! Мне послышалось — или это и вправду ты, Сергей? — послышался голос от дверей приемного покоя. Артем оглянулся на голос, и увидел фигуру в синем халате, стоящую в тени. Человек, обратившийся к Старому, сильно хромая, вышел на свет, под лучи послеполуденного солнца, и Артем увидел, что по нему Песец прошелся всеми своими клыками.

Левая половина его лица когда-то побывала в сильном огне, зажила потом плохо, так что багровые рубцы жгутами стянули угол рта на бок, а глаз почти спрятавшийся в складках кожи, мутно, совсем по мертвецки, смотрел на их компанию. Из-за чего хромал человек — тоже стало ясно когда он подошел поближе — правая нога совсем не гнулась в колене, а на правой же руке, цепко сжимающей трость, не хватало двух пальцев. Тем не менее, правый глаз блестел живо, и с любопытством наблюдал за их командой. И, удивительно — он был без бороды!. Ну, у Артема, или Васьки покойного та — ясно, не растет пока. Так, пух. А у всех остальных мужиков, что Артему встречались, включая и команду, кроме, разве, Сереги-торгаша — у всех бороды. Так Сереге положено — у них, у торгашей — все скобленые. Может, и он — торгует немного?

— А вы, кто будете…, начал Старый, и вдруг, дрогнувшим голосом произнес:

— Димка, ты, что ли? А мне говорили…

— Нет, живой я, потом расскажу — покачал головой вышедший к ним человек. К нему подскочил Иван, и затараторил:

— Двое раненых, у одного — ампутация после укуса, кровопотеря — до литра, ориентировочно. Второй — трахеостома. После асфиксии, но в сознании. Третий — кома, тоже после асфиксии.

— Ее Марина звали, а не Асфиксия, — буркнул Артем. Обожженный удивленно глянул на него, хмыкнул, Иван же вообще загоготал, дурак. А чего? Старый, вон тоже лыбу давит.

— Ее Марина звали, — упрямо повторил Артем, краснея.

— Ладно, как кого звали, разберемся — проговорил искалеченный человек. — Я тебе сколько раз говорил:- повернулся он к Ивану- первого докладывай самого тяжелого! Учишь вас, учишь… Где эта кома?

Он прохромал к носилкам, на которых лежал Банан, и присел возле них, неловко отставив негнущуюся ногу в сторону. Оттянув большими пальцами веки Банана вверх, он вгляделся в его глаза.

— Интубировать надо, — пробормотал он. — подержать на "Рошке".Эй, давай набор! — повернулся он к двери, откуда медсестра в привычно белом халате вынесла оранжевый чемодан с прозрачной крышкой. Из кармана своего синего халата он достал кожаные перчатки, почти такие же как и у них, только обтянутые тонкой кольчужной сеткой и натянул их на руки. Артем отметил, что перчатки шились явно спецом на руки этого…, (кто он? доктор, что ли?), потому что на правой перчатке было только три пальца. Расстегнув застежки-липучки, он открыл крышку и достал оттуда две железяки. Ловко соединив их вместе он получил странный металлический инструмент, больше всего походящий на миниатюрную кирку, который взял в левую руку. Тремя пальцами правой, он сжал прозрачную изогнутую трубку, очень похожую на ту, что Старый запихнул Куску в шею, только длиннее.

— Держи голову на стволе, — властным тоном приказал он Крысолову. Сам же вытащил изо рта Банана воздуховод, и осторожно ввел в его рот острие этой "кирки". Банан дернулся и закашлялся.

— Ага, глоточный рефлекс сохранен, — глубокомысленно пробормотал "синехалатник" себе под нос, Старый, видно понял, потому что кивнул. Крысолов, сжав челюсти до желваков на скулах, нацелил ствол пистолета в висок Банана. "Синехалатник" же, нацелился на что то в глубине рта Банана, подождал чего то, будто ловил момент — а затем ткнул трубкой в глубину горла.

Тело Банана выгнулось и обмякло. Быстро стащив зубами перчатку с с левой руки, "синехалатник" приложил три пальца — указательный, средний и безымянный к артерии на шее Банана, не забывая подстраховываться правой — отворачивая голову пострадавшего в сторону.

— Живой… — процедил он сквозь зубы, и Крысолов, видно было, немного расслабился. Все из того же чемодана искалеченный доктор достал овальный мешок, присоединил его к трубке и начал ритмично сжимать его — в такт его движениям грудная клетка Банана вздымалась и опадала.

— Подыши-ка, Ваня, за него. А мы остальных посмотрим — скомандовал он фельдшеру, тот согласно кивнул и перехватил мешок. Старый же со своим, надо полагать знакомцем, подошли, тем временем к Сикоке.