Жан Александр - Кровавая луна Страница 33

— Да, голос сказал, что она будет ждать тебя в западном флигеле. Ей нужно передать тебе послание.

Дженни постаралась придать серьезное выражение своему лицу.

— Наверное, это очень важное послание?

— Так говорил голос. Еще он сказал, чтобы ты сразу шла туда.

Мысли беспорядочно заметались. Какой странный сон. Или чей-то загадочный план… но чей? Неужели Сюзанн… Она коснулась висков рукой: Боже! еще неделя — и суеверия Лэнгдонов превратятся в реальность.

— Скажи, — она наклонилась к Варде, — это был мужской или женский голос?

За спиной вздохнула Мария.

Девочка лишь пожала плечами.

— Это был ангел, — она словно объясняла известную истину. — Только ангелы могут разговаривать в снах.

Дженни обняла и поцеловала ее в щеку.

— Большое спасибо, малыш, ты очень точно передала его послание. А теперь забудь об этом, обещай.

— Обещаю, — Варда облегченно откинулась на подушку.

Возле двери ее остановил встревоженный шепот Марии:

— Никто не живет в западном флигеле.

Не отвечая, Дженни возвратилась в свою комнату. То, что западный флигель оставался необитаемым, не было для нее секретом. В своих экскурсиях Рэй объяснял, что это самая ветхая часть дома. Сидя возле тлеющего камина, Дженни размышляла над странным посланием. Было бы слишком просто приписывать его целиком воображению — хотя и богатому — Варды. Внушение во сне? В медицинских книгах рассказывалось о такой разновидности гипноза. Пациента погружают в сон, и пока он находится в бессознательном состоянии, отдают приказ, который ему предстоит исполнить по пробуждении. Кто-то мог зайти и разговаривать с Вардой, пока ребенок спал… Но кто и зачем?

Взяв со стола зажженную лампу, она выскользнула из комнаты. В коридоре было темно. Все обитатели замка собрались внизу в гостиной, предоставив Дженни превосходную возможность без помех удовлетворить свое любопытство. Лучшее время было бы трудно выбрать.

Минуя мглистые переходы, она достигла заброшенного флигеля, двинулась вдоль длинной анфилады комнат. Печать запустения, дряхлости витала в воздухе, покоилась на покосившихся предметах мебели. Толстый слой непотревоженной пыли покрывал пол. Тишина и мрак… кроме них, во флигеле не было ничего. Никто не заходил сюда по меньшей мере десятилетие.

Пустынную анфиладу заключала зала, очевидно когда-то служившая библиотекой. Гигантские полки громоздились у стен, лежали в пыли на полу. Дженни внимательно осмотрелась, отыскивая вход на чердак. Где он мог находиться, оставалось только догадываться. В дальнем углу, между повалившихся полок виднелась лестница; шаткие ступени подпирали маленькую деревянную дверь. Дженни с сомнением покачала головой: доверять им свой вес было бы настоящим безрассудством.

Ее размышления прервал луч света, неожиданно блеснувший в щели под дверью. Подрагивая, мерцающий огонек отдалился, но тут же разгорелся снова. Кто-то ходил в комнате наверху с зажженной свечой.

Сюзанн? О нет, Господи, нет, не думать об этом! Дженни с усилием отвела взгляд от пляшущего в просветах между досками огонька. Души умерших не освещают свой путь свечками. Кто-то ходил в комнате за дверью. Кто-то во плоти, реальный, как окружающие Дженни стены. Лестница выдержала вес незнакомца, значит, она должна выдержать и Дженни. Из всех обитателей замка только Варда весила меньше. Подняв лампу над головой, Дженни начала подниматься.

До двери оставалось четыре ступени, когда лестница угрожающе зашаталась. Первое впечатление ненадежности всего сооружения оказалось верным. Доски с предательским треском подломились, легко рассыпаясь под тяжестью рухнувшего вниз тела.

Глава восемнадцатая

В забытьи рождались странные грезы. Чудовище Лэнгдонов волочило Дженни вдоль тускло освещенного коридора; от стен глухим стоном отражался его рык. Приоткрыв глаза, она различила лицо Пауля, несшего ее на руках, но тут же сознание вновь ускользнуло в бездонную пропасть, оставив лишь обрывки снов. Ее снова сжимало в могучих объятиях чудовище; острые клыки терзали нежную плоть. Из рваных ран вместе с кровью на землю сочилась сама жизнь. Дженни отчаянно сопротивлялась, однако ничего не могла сделать с удерживающими ее руками.

— Тише, не двигайтесь. Лежите спокойно.

Она замерла. Кошмар отступил, и через какое-то мгновение Дженни почувствовала, что в состоянии открыть глаза. Над ней снова склонился Пауль; его пальцы заботливо проверяли пульс.

— Все в порядке, — он мягко остановил ее, когда Дженни попыталась приподняться. — Отдыхайте, я буду рядом.

Его присутствие успокаивало: на этот раз сон был безмятежен. Когда она проснулась, за окнами стемнело. Пауль дремал в кресле, которое передвинул от потухающего камина. Услышав шорох, он встрепенулся, протирая глаза.

— Как самочувствие, лучше?

Дженни слабо кивнула, улыбаясь. Ныла левая рука; в сумраке смутно белела повязка, наложенная чуть повыше локтя. Сон совершенно слетел, когда она начала ощущать остальные ушибы и ссадины.

— Похоже, вы просто неравнодушны к таким украшениям, — Пауль указал на руку. — Вам крупно повезло: ни одной серьезной царапины. Но если вы и дальше намерены нарушать все мои распоряжения, — он посерьезнел, — вам стоит запастись конечностями. Я предупреждал, чтобы вы не гуляли по дому одна. Почему вы не слушаетесь меня?

— Я не гуляла, — честно призналась Дженни. — Меня позвали.

— Позвали? — он удивленно привстал в кресле. — Кто?

— Не знаю. Кто-то ждал меня за дверью на чердаке, рассчитывая, что я сорвусь с лестницы, когда начну подниматься.

Она пересказала события, предшествовавшие падению: послание, которое ей передала Варда, путешествие по заброшенным комнатам и свечной огонек, подзывавший жертву.

— Теперь вы станете обвинять меня? — он тяжело посмотрел на Дженни.

Она выдержала взгляд не шелохнувшись.

— Нет. Последнее время я много думала о… о разном. Однако сейчас я не могу поверить, чтобы вы хладнокровно желали моей смерти.

Его лицо оставалось непроницаемым.

— Но вы продолжаете думать, что я послужил причиной гибели моей жены, может быть, даже подтолкнул ее в ту роковую ночь?

Протянулась долгая пауза, пока Дженни собиралась с мыслями.

— Нет, что бы ни случилось, я не верю, чтобы вы были убийцей.

Теперь в глазах Пауля явственно читалось облегчение.

— Я не любил ее, это правда. Но у меня не было причин желать ей смерти. Вы… вы сумели понять меня.

Она не спрашивала, почему для него так важно ее мнение. Ответ был бы очевиден. Пауль принадлежал к людям, которые стараются избегать ненужной шелухи слов. Его чувства не требовали подтверждения.