Олег Кожин - Темная сторона Сети (сборник) Страница 33

Юсуп подошел к спальне, потянул на себя дверь и заглянул в щелочку. Запахи мочи и пота ударили в нос, но после скотобойни в соседней комнате это даже освежало. Пленница его не слышала. Ее кожа блестела в свете ламп, электрические отблески ласкали молодую плоть, веревка делала девочку такой беспомощной, беззащитной… И такой красивой.

Юсуп вернулся в комнату с компьютером и приоткрыл окна, оставив шторы плотно задвинутыми. Втянул воздух с улицы, помусолил сигарету. Поставил второй стул напротив монитора с девочкой и стал смотреть. У Юсупа давно не было женщины. Слишком давно. Он любовался пленницей, пока истлевшая сигарета не обожгла пальцы. Не найдя ничего похожего на пепельницу, Юсуп затушил окурок в крови на полу. Взор упал на резиновую голову кабана. Юсуп поднял ее, немного оттер и огляделся по сторонам, будто кто-то мог за ним наблюдать. Покрутил маску в руках, а потом примерил.

Кабанья голова села как влитая.

Альберт Гумеров

Дорогой паука

© Альберт Гумеров, 2015

Подъезд был грязным. Обычный подъезд типовой многоэтажки с вырванным с корнем кодовым замком, бычками в обрезанных пластиковых бутылках, озлобленными соседями и стойким запахом мочи на первых двух этажах.

Четвертый этаж. Жму на звонок. Я сосредоточен. Как всегда в такие моменты. Парень остался дома один – в этом я был уверен на все сто. Третий длинный звонок, а мальчишки все нет… Может, случилось чего? Нет… Шаги. Торопливые. Как будто боится опоздать куда-то. Не волнуйся, малыш, ты уже везде успел…

Едва дверь приоткрывается на достаточную ширину, со всей силы пинаю мальчугана и с удовлетворением слышу, как он отлетает и сползает по стенке. Не вырубился, крепыш, но деморализован и шокирован, а потому сейчас я могу делать с ним все, что захочу. Лишнее доказательство, что надо сперва спрашивать, кто там, за дверью, и только потом открывать.

Время зря тратить не стоило, а потому я просто вырубил пацана ударом в голову, связал, заткнул кляпом рот, закинул на плечо и вынес из подъезда. Спокойно, без суеты, положил его в багажник, сел за руль и поехал.

Когда домой вернутся родные мальчугана, здесь начнутся форменный бедлам и столпотворение. Такая истерия мне только на руку.

Еду по городу с лицом работяги, умиротворенно возвращающегося домой, к семье, жене и детишкам. Больше всего не хотелось бы грохнуть сейчас не вовремя остановившего меня блюстителя дорожного порядка. К радости моей, путешествие прошло без каких-либо осложнений, и я благополучно добрался до места. Естественно, не домой, к семье, жене и детишкам, а в очень даже глухой гараж на окраине промзоны.

Вообще, я считаю, что промышленные зоны любого города – самые страшные места на земле. Не скотобойни, не пустыри и стройки, а именно промзоны. Почему? Да потому, что здесь проще всего спрятать абсолютно любое преступление.

С этими мыслями я и открыл багажник. Мальчишка уже пришел в себя и зажмурился, поскольку яркое солнце било ему прямо в лицо через распахнутые ворота. Мелочь, а мне приятно. Подняв мальчугана на руки и не обращая внимания на конвульсии и доносившееся из-под кляпа мычание, я отнес его в самую глубь гаража. Сперва положил на верстак, но, немного подумав, спустился в подвал. Там все уже было готово к приему дорогого гостя: инструменты, набор пробирок с различными кислотами, система блоков, тросов и подвесов, аквариум, в котором мог бы поместиться человек.

– Я месяцами могу делать с тобой все, что захочу, – никто не узнает. Никогда. – Я улыбнулся в его перекошенное паникой лицо. – Даже если зайдет в гараж.

С этими словами я взял молоток и без замаха, но сильно стукнул его по коленной чашечке. В ответ – мычание и сопли.

– Зачем ты хамил мне, малыш? – Я говорил почти ласково.

Мальчишка сжался, ожидая от меня очередной подлости. Не стоит его разочаровывать, правда? Второе колено – для симметрии, так сказать. Мычание и сопли: он тоже повторяется.

– Теперь ты поймешь, что не надо издеваться над взрослыми дядями, – для драматизма я тяжко вздохнул. Очень жаль, что нет зрителей. Ничего, очень скоро появятся – ради них ведь я все это и затеял.

Сколько себя помню, я всегда был крупным ребенком. Вернее, даже толстым. Я думаю, никому не надо объяснять, что происходит с абсолютно любым толстым мальчишкой в абсолютно любом классе. Кроме всего прочего, я был круглым отличником, что совсем не добавляло мне авторитета. Причем, если в начале издевки и унижения касались исключительно моего телосложения, со временем они приобретали более глобальный характер, касаясь меня, моих умственных способностей, моей семьи и даже домашних животных. Самые жестокие существа на земле – это дети. Меня унижали словесно. Унижали при всем классе, и учителя ничего не могли с этим поделать. Ни одна чертова диета не помогала. Я при любой возможности старался не идти в школу.

Потом папа с мамой разошлись. Для меня это стало не просто ударом – это стало постоянно давившим меня шоком, той самой соломинкой, что переломила хребет верблюду. Я не просто замкнулся в себе, я использовал единственный способ снять напряжение – принялся заедать эту личную трагедию. Плакал и ел. И ежедневно терпел унижения. День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом…

Со временем я начал фантазировать, как мщу этим насмешникам, как нахожу их одного за одним и, оставаясь неузнанным, казню. Заставляю ответить за все свои слезы, за каждое мгновение бессилия и ничтожества. Причем делаю это на глазах у всех остальных. Чтобы они боялись оказаться следующими в списке. И при этом знали, что обязательно рано или поздно так и случится.

В таких вот фантазиях и мечтах я понял, что все это может так и остаться неосуществимым, если лежать на диване, жрать и ничего не делать.

Я принялся бегать. Каждое утро, в любую погоду наматывал на шаги километры на школьной спортивной площадке. Бегал, подтягивался, качал пресс, имитировал боксерские удары. Постепенно тело менялось…

Но отношение одноклассников оставалось прежним. Любая попытка сломать систему оборачивалась избиением и новыми унижениями. Учителей больше не стеснялись и не боялись.

Издевательства прекратились лишь после окончания школы. Сдав экзамены в университет, я с неописуемым облегчением уехал в другой город, где осел, нашел работу, обзавелся приятелями, – наконец-то все в моей жизни стало складываться как нельзя лучше. Мечта, да и только.

Однажды я зарегистрировался на всем известном сайте и теперь в свободное от работы время с головой окунался в танковые баталии.