Николай Шпыркович - Злачное место Страница 34

Пока они с Иваном подымались на второй этаж больницы, он спросил его:

— А чего ей обязательно дежурить, что — мужиков-санитаров мало?

— А, это у Васильича пунктик такой — он считает, что настоящий доктор должен все сам уметь — хоть капельницу поставить, хоть упокоить. Он говорит, что, по его мнению, раньше в институтах лягух резали не столько для того, чтобы физиологические какие-то опыты подтвердить, сколько для того, чтобы, ну, живодерскость некую приобрести. А без нее, говорит, в медицине никуда — иногда, говорит, больно людям делать надо — причем хорошим, а не злодеям каким нибудь. Правильно, я считаю, учит.

Они зашли в кабинет на втором этаже с надписью "Ординаторская" на двери. Артем решил, что большая комната когда-то, наверное, предназначалась для нескольких человек, а сейчас, вон, один этот, Васильич хозяйничает.

Крысолов и Старый сидели в кожаных креслах возле стола. Перед ними стояла большая непочатая бутылка с коричневой жидкостью и непонятной надписью на этикетке, несколько узких рюмок. Самого хозяина в кабинете не было.

— Он сейчас придет, только Банана на аппарат ИВЛ посадит — "просветил" Артема Старый. Артем кивнул, в голове его возникла картина, как Банана без сознания сажают на какой то аппарат, типа сепаратора, что у них дома был. Он оттуда безвольно сползает, Васильевич этот в синем халате снова и снова пытается его на него посадить, а изо рта Банана торчит дурацкая трубка… Нет, наверное, так не бывает. А, может, бывает? Вот и поговори после этого с девчонкой этой, Варькой — суще олухом будешь выглядеть.

Они прождали еще добрых минут тридцать. Старый рассказал, что врач этот, Дмитрий Васильевич, — с ним когда-то работал. "Калека", он, мол, его. Так что: это, выходит Старый его так? За что же, интересно? И, вроде, тот на Старого не обижается, рад даже.

Наконец, дверь открылась, хромая, зашел Васильевич.

— Ну, вроде, нормально пока — тьфу-тьфу-тьфу чтобы не сглазить. Давление держит, зрачки, по-моему, сузились немного. Посмотрим, что будет через сутки, хотя бы. В общем-то, выскребались у меня такие. Олег ваш тоже ничего. Если все нормально будет — через пару дней можно будет трубку удалять, трахеостома сама закроется. Посипит, правда, некоторое время, и пошепчет, но, как закроется окошко — и разговаривать сможет. Кима берут на операцию, сформируют нормальную культю — но, конечно — он теперь не боец.

Артем силился понять, о ком этот доктор говорит, и что там с Куском и Сикокой- пока не сообразил, что это — они ж и есть! Строго тут у них, кликухи не катят… И вот их как зовут, оказывается, только недавно думал.

— Я Киму проводниковую анестезию выполнил, на операции за ним Варька последит, ей полезно будет, если что — меня позовет. Ну, что — за встречу?

Кстати, Артем, тебя так зовут? Подсаживайся ближе, попробуй настоящий "Реми Мартен" — довольно редкая нынче штука…

…- Так вот, ты тогда уехал на учебу, неделей раньше, а у нас все и началось. Помню, на дежурство заступил — первого и привезли, часов в одиннадцать утра. С поезда сняли. Типа, психоз, допился до галюников, ехал в купе, и всю ночь пил. Под утро, вроде, заснул, а потом проснулся, и давай кусаться. Там в соседней купешке спортсмены-дзюдоисты ехали, на соревнование, так скрутили его. А тут как раз — наша станция. "Скорую" по рации вызвали, выгрузили "психа", — а сами дальше покатили — ой, боюсь я, недалеко… в нашем районе, впрочем, поезда не разбивались, так что может и доехал он до очередной станции. Привез вагоны с шустерами….Спортсмены еще удивлялись — вот мол, какая у психов к боли нечувствительность — ему болевой прием сам чемпион Европы проводит — а тому хоть бы хны — знай, грызет руку. Ну, что, его к нам — вы, типа, хоть утихомирьте, а потом мы его в дурку отправим. Светку помнишь? Ну, беленькая такая, ты еще к ней клинья бил? Ага, приходит, плачет, говорит ее тоже куснул, пока она ему реланиум колола. Четыре ампулы, говорит, зафигачила — и похрен. Ну, раз реланиум не берет — давай тиопентал. Колем, он повязанный, глаза лютые, точно — куснуть норовит — мы смеемся, придурки, уворачиваемся. Полграмма ввели, грамм — не берет. Что за хрень? Я давление мерю — ноль! Ну, блин, передозировали, давление уронил, вон, аж серый какой — мы давай ему гормоны, дофамин струйно — живет, мечется, а давление не поднимается. Я за пульс — нету. Тут уже что-то екнуло — с таким пульсом, вернее, без него — так не бушуют. А все равно — надо же лечить. Ну, и лечим — льем растворы. Я ему даже подключичку ухитрился поставить — зря только, дурак, санитарку погубил — она пока я ему в вену лазил, голову ему отворачивала, он ее и цапнул. Ладно, прификсировали его, санитарке перекисью ранку промыли, смотрим на нашего "психа" — удивляемся, вот что водка с людями делает. Тут звонок со "Скорой" — со Светкой плохо. Жаловалась, говорят, на тошноту, блеванула. А сейчас легла что-то и не дышит, вроде. Пока мы с чемоданом прискакали — ожила Светка, водилу своего грызть начала. То есть, опять же никто не сообразил, что ожила она — хотя мысль об эпидемии уже тогда возникла — свиной грипп там, куриный, атипичная пневмония и прочая лабуда, что нам на конференциях впаривали… Оттащили мы Светку — я уже стерегся, чтобы не куснула она меня и других предупредил. Повязали — бах: водитель задергался — она ж ему в шею вгрызлась. Хоть и не в артерию, а все равно быстро получилось. После того, как Светкин водитель встал и на нас пошел — дураков ловить еще и этого — больше не нашлось, все ломанулись кто куда. И фельдшера, и санитары и водители. Он, слава Богу, не на меня навелся, побрел за кем то еще, кто ему поаппетитнее показался. Я в реанимацию — "где санитарка???", кричу — та выходит — нормальная, вроде. "Что чувствуешь?" — спрашиваю. "Да нормально все. Палец немного болел, а теперь и перестал, как будто". "Не тошнит, не рвет?" — "Да ну, нет". На всякий случай, изолировали ее. Я в администрацию — "так мол, и так, эпидемия. Чего? А хрен знает…. Сумасшествия…панику не поднимать… быть готовым к поступлению — ясно, пошел готовиться". Прихожу — первым делом — как санитарка? Нормально! Может, думаю, я пургу зря поднял? Хрен вам: тут и повалило — пошли поступать первые укушенные. Я-то спустился — попробовал командовать — типа, этих немедленно изолировать — так сопровождающие же орут — " ты что, коновал, охренел совсем, ему же хреново совсем, он же сейчас умрет совсем!!!". Вот, как про "умрет" сказали — у меня в мозгах и щелкнуло — а тут первые и оборачиваться стали. В момент двух-трех сцапали, горло им перекусили. Кровища — ты же знаешь, как из сонной артерии в потолок струя хлещет — помнишь того типа, которому топором шею перерубили? Ну, короче, полный абзац. В обморок некоторые попадали — ясно, первыми и сожраны были. Главное, машины подъезжают и подъезжают, все выбегают — и в холл, к веселью присоединяются. Паника, а новоприбывшие думают, что так и надо. Ну, теракт, типа, произошел, вот и суматоха, пока разберутся- их уже и сгрызли. Моментально в холле от мертвяков не протолкнуться стало. Я, честно скажу, — не геройствовал ни разу, сразу, как первые оживать начали и рванул подальше. Попробовал, правда, организовать эвакуацию ходячих больных через запасные пути — так народ же больной, и на голову — в первую очередь — "а куда вы нас, а мне вещи из гардероба забрать надо, а что там за шум — Зина, сходи глянь…", мертвяки к тому времени пошли подниматься по лестницам… Короче, через полчаса больницы не стало…