Фрэнсис Вилсон - Замок Страница 34

— Я сам впервые услышал об этом заболевании, лишь когда мне поставили диагноз. Вообще-то говоря, первые два врача, обследовавшие меня, тоже ошиблись с диагнозом. Ну, я не буду вдаваться в подробности, а если вкратце, то эта болезнь поражает не только руки.

— Но как она действует на ваши руки? — настойчиво продолжал Ворманн.

— При резком падении температуры в пальцах сразу нарушается кровообращение, практически совсем прекращается. Мне сказали, что руки надо беречь, не то разовьется гангрена и придется их ампутировать. Поэтому я и ношу перчатки круглый год, за исключением, может быть, только самого теплого летнего месяца. Не снимаю их даже ночью. — Он огляделся по сторонам. — Ну-с, я готов.

Магда поежилась от холода, идущего снизу из подвала.

— Мне кажется, там слишком холодно для тебя, папа.

— Ну уж ради него мы не станем тащить трупы сюда, — бросил Кэмпффер и махнул рукой солдатам.

Эсэсовцы вновь подхватили коляску вместе с седоком и протащили сквозь пролом. Капитан Ворманн с керосиновой лампой шел впереди. Майор Кэмпффер, тоже с лампой, замыкал цепочку. Магда неохотно двинулась вперед, держась поближе к отцу. Она опасалась, как бы солдаты не оступились на скользких ступеньках и не уронили его, и лишь когда колеса коляски коснулись твердой поверхности пола, вздохнула с облегчением.

Один из эсэсовцев покатил коляску к каким-то восьми предметам, накрытым простынями. Магда осталась у подножия лестницы на маленьком освещенном пятачке. Предстоящее зрелище было не для нее.

Она заметила, что капитан Ворманн чем-то явно смущен: подойдя к загадочным предметам, оказавшимся мертвецами, он наклонился и начал расправлять на них простыни. Этот подвал… Они с отцом облазили весь замок вдоль и поперек за эти годы, но даже не подозревали о существовании еще одного подвала. Магда потерла ладонями локти и плечи, пытаясь согреться. Ну и холод!

Она внимательно огляделась, ища следы крыс. В новом районе Бухареста, куда они вынуждены были переехать, подвалы буквально кишели крысами, чего нельзя было сказать об их прежнем доме возле университета. Магда патологически боялась крыс и понимала, что это смешно, но ничего не могла с собой поделать. Один их вид вызывал омерзение… то, как они двигались, голые, волочащиеся по земле хвосты — Магду просто тошнило от всего этого.

Но, к счастью, здесь их не было. Капитан одну за другой приподнимал простыни так, чтобы была видна голова и шея, и что-то говорил при этом. Но Магда, слава богу, ничего не видела и не слышала.

Наконец мужчины вернулись к лестнице, и она услышала голос отца:

— …Вряд ли эти раны связаны с каким-то ритуалом. За исключением обезглавленного солдата, все остальные умерли от разрыва основных кровеносных сосудов шеи и гортани. Следов зубов, звериных или человеческих, я не обнаружил. Но при этом совершенно очевидно, что раны не нанесены каким-либо острым или режущим предметом. Глотки просто разорваны или даже вырваны, если хотите. Но каким образом, я определить не в состоянии.

«Ну как может отец спокойно рассуждать о таких страшных вещах!» — ужаснулась Магда.

Голос майора Кэмпффера прозвучал уверенно и угрожающе:

— Опять ты умудрился наговорить кучу слов и при этом не сказать абсолютно ничего путного!

— У вас недостаточно материала для работы. Может быть, есть что-нибудь еще?

Майор двинулся наверх, не потрудившись ответить, однако капитан Ворманн, словно вспомнив что-то, щелкнул пальцами и воскликнул:

— Слова! Слова на стене — те самые, написанные кровью на языке, которого никто не понимает!

Глаза профессора мгновенно загорелись.

— Я должен их немедленно увидеть!

Коляску подняли наверх, и Магда снова поплелась в хвосте до выхода во двор. Там она опять взялась за ручки и покатила коляску вслед за немцами к задней стене замка. Вскоре они оказались в конце тупикового коридора перед буро-коричневой надписью на стене.

Буквы были разной толщины и, совершенно очевидно, написаны пальцем. От этой мысли Магда вздрогнула и стала изучать надпись. Она узнала язык и была уверена, что сможет ее перевести, если, конечно, сосредоточится и перестанет думать о том, что автор надписи использовал вместо чернил.

— У вас есть какие-нибудь идеи на этот счет? — спросил Ворманн.

— Да! — кивнул профессор и замолчал, уставившись, как загипнотизированный, на письмена.

— Ну! — нетерпеливо рявкнул Кэмпффер.

Магда понимала, насколько ненавистна этому эсэсовцу зависимость от какого-то еврея, который к тому же еще и медлит с выводами. Только бы отец не вывел из себя немца каким-нибудь неосторожно сказанным словом.

— Здесь написано: «Чужаки, оставьте мой дом!» Это повелительное наклонение, — произнес профессор бесстрастно, как автомат.

Что-то в этой надписи встревожило старика.

Кэмпффер хлопнул рукой по кобуре:

— Ха! Значит, все-таки это убийства по политическим мотивам!

— Возможно. Только, видите ли, это предупреждение или требование — называйте как хотите — написано на безукоризненном старославянском языке. А это — мертвый язык. Такой же мертвый, как латынь. Буквы нисколько не отличаются от тех, что писали в глубокой древности. Это я знаю точно, поскольку видел много подлинных рукописей.

Теперь, когда отец назвал язык, Магда смогла наконец сосредоточиться на словах. И тут поняла, что так встревожило отца.

— Ваш убийца, господа, — продолжал между тем профессор, — либо великий ученый, либо человек, которого пятьсот лет назад заморозили и теперь он проснулся.

Глава 14

— Похоже, мы впустую потратили время, — раздраженно бросил майор Кэмпффер, вышагивая кругами и попыхивая сигаретой.

Все четверо снова находились на нижнем этаже башни.

Стоя в центре комнаты, Магда устало привалилась к спинке коляски. Она чувствовала, что эти двое играют в своего рода перетягивание каната, но не могла понять ни правил этой странной игры, ни замысла игроков. Единственное, в чем она была абсолютно уверена, — от результата этой игры зависела жизнь отца и ее собственная.

— Не согласен. — Капитан Ворманн стоял, прислонившись к стене возле двери, скрестив на груди руки. — Насколько я понимаю, сейчас мы знаем гораздо больше, чем утром. Хоть и маленький, но все-таки прогресс… Сами мы не продвинулись бы ни на йоту.

— Этого недостаточно! — рявкнул Кэмпффер. — Мы не узнали практически ничего!

— Что ж, в таком случае мы должны покинуть замок немедленно, поскольку никаких других доступных источников информации у нас нет.