Сергей Зюзин - Не стать упырём. Зло из глубины веков Страница 35

Поморщившись, Руслан всё же не отвёл от монстра глаз, теперь переведя взгляд на его голову.

Морды чудовища было не разглядеть, потому что он, судя по всему, дремал, уткнувшись носом в свои страшные «руки». Видны были только шея и уши, которые тоже были отдалённо похожи на человеческие, на такой же безобразной коже которых росла такая же, как и по всему телу, похожая на толстую проволоку, щетина, да пучок более густой и длинной, чем в остальных местах, щетинистой растительности на макушке.

И тут!

Вздрогнув, видно, услышав или как-то ещё почуяв вошедших в подземелье, страшилище с грозным рыком стало подниматься. Каждое его движение сопровождалось довольно громким металлическим звоном, из-за которого все сразу обратили внимание на то, что чудовище сидело на цепи.

Очень быстро поднявшись, почти что вскочив, на ноги, страж подземелья предстал перед вошедшими туда во всей своей «красе», словно нарочно давая себя получше рассмотреть. И оказалось, что внешне монстр и в самом деле напоминал собой циклопа. Хотя морда его формой больше походила на собачью, с тем лишь отличием, что зубы в её пасти были почти полной копией акульих. Почти, потому что окрашены они были сплошь черным цветом, из-за которого была хорошо видна налипшая на них белесая пена. Последняя премерзкими ошметьями слетала с них при каждом из сопровождавших жуткое рычание монстра выдохов.

«Любование» чудовищем продлилось ещё несколько секунд. Едва же последние истекли, оно с такой яростью бросилось на вошедших, что при его массе и мышцах казалось просто чудом, как смогла удержать того монстра его, казавшаяся не такой уж и масивной, цепь! Отвратительная липкая пена с его чёрных зубов полетели на столпившихся перед беснующимся чудовищем «гостей», сами же те зубы, бросая в дрожь, клацали в каком-то полуметре от их лиц.

Стоявший впереди всех, Степан сделал шаг навстречу чудовищу.

– 

Всё! – оглушительно гаркнул он на всё то небольшое подземелье. – Хватит, Лоцр!

Увидев, вернее сказать, рассмотрев и узнав Степана, чудовище, только что названное Лоцром, нехотя попятилось назад. Хотя и продолжая свирепо порыкивать на стоявших за спиной у осадившего его упыря незнакомцев. Отойдя к тому месту на стене, где был закреплён конец его недлинной цепи, оно, продолжая настороженно озираться, уселось на каменный пол и злобно уставилось на вошедших.

– 

Подождите меня здесь, – обернувшись к своим спутникам, проговорил Степан. – Я доложу о нашем приходе Повелителю.

Едва это сказав, он прошёл к стене, возле которой уселось только что названное Лоцром чудовище, и, ничуть не сбавляя шага, в неё вошёл, словно влился. Как будто та стена была какой-то дымкой. Впрочем, Руслан ведь уже видел такое совсем недавно, когда Степан первым «вошёл» в стену подземного тоннеля метро…

· · ·

Вернулся Степан где-то через пол-часа, так же таинственно из каменной стены появившись. Осмотрев своих, ожидавших его в подземелье с чудовищем, спутников с появившимся у него на лице выражением величественности и не делая к ним ни единого шага, он проговорил:

– 

Повелитель хочет взглянуть на новеньких. Нам же придётся подождать пока здесь.

В ответ никто не сказал ни слова. И Степан продолжал.

– 

Идите сюда, – выдал он тоном, не терпящим возражений, посмотрев на Руслана и Ольгу.

Когда же те подошли, он молча взял их обоих за руки и развернулся с ними к стене. Чудовище же, недавно названное им Лоцром, по-прежнему возвышаясь надо всеми и всём там жуткой смрадной глыбой, теперь даже не пошевелилось.

– 

Предупреждаю, – проговорил Степан, – Повелителю ни в чём не перечить. Он этого очень не любит.

Проговорил и сразу шагнул в стену. И Руслану с Ольгой ничего не оставалось, как тут же последовать за ним.

…Когда накрывшая их непроницаемым покрывалом тьма исчезла, перед глазами Руслана и Ольги предстал внушительных размеров грот, убранство которого восхитило бы своей роскошью любого как из ранее живших, так и ныне живущих монархов. Брат с сестрой сразу же смогли начать там осматриваться благодаря не меньше чем полусотне факелов, ярко горевших на стенах подземелья. И то, что они увидели в следующие мгновения, настолько привело их в восторг, что поначалу они едва не забыли, куда и зачем попали. Не мудрено. От такого обилия сияющего золота, переливающихся бриллиантов, искрящихся рубинов, сверкающих изумрудов, которыми там было усыпано буквально всё, впору было ослепнуть. Неровные, как и положено в пещере, стены были сплошь затянуты, иного и не скажешь, красивейшей объёмной и узорчатой ковкой из усыпанного драгоценными камнями золота, среди которой в неё гармонично вписывались такие же узорные золотые крепления для факелов. Во многих местах было закреплено отделанное золотом, серебром и самоцветными камнями холодное оружие, красота которого притягивала к себе взгляд ещё сильнее, словно отвоёвывая его у остального великолепия сказочных подземных покоев. Такой же ажурной золотой ковкой с бесценными кристаллами были «опутаны» и своды. На полу же красовались внушительных размеров груды золотых монет, блестящих в свете факелов сапфиров, крупного жемчуга и других удивительных сокровищ. Там же, где он не был покрыт драгоценностями, его устилали дорогие шкуры редких животных, рыжеватый, угольно чёрный, белоснежный мех которых роскошно искрился в свете пылающего на стенах грота пламени.

Посреди подземелья, на шикарном, мягком и пышном, диване, обтянутом парчой тёмно-красного цвета с частыми золотыми прожилками, Руслан и Ольга увидели развалившегося среди толстых подушек из такой же тёмно-красной, с золотыми нитями, парчи крупного мужчину лет сорока пяти-пятидесяти, в одежде, во многом напоминающей облачение повелителей Востока. Широкие массивные плечи, мощные руки, объёмная грудная клетка словно кричали всем и всему вокруг о том, что их обладатель наделён недюжинной силой. Об этом же говорила и его мощная, словно бычья, шея, крепко державшая монолитно посаженную на неё голову. Последняя была выбрита наголо и имела, из-за лезших из своих луковиц и уже показавших наружу свои кончики волос, насыщенный чёрный оттенок. Завершало же столь суровый, даже грозный, образ незнакомца его хищное, монголоидного типа лицо, которое было, подстать державшей его голову толстой шее, большим, с грубыми, словно высеченными из камня, чертами. В глаза особенно бросались крепкий, почти что квадратный, с чернотой едва пробивавшейся из кожи щетины подбородок, крутые, словно стены, с заметными вертикальными ложбинами, грубо переходящими в глазные впадины, скулы, высокий и массивный лоб, отгородившийся ото всего остального на лице почти горизонтально расположенными над узкими прорезями зловеще прищуренных карих глаз густыми чёрными бровями.

На столике перед грозным незнакомцем, в большой фарфоровой пиале красовалось угощение, которое ему только что принёс Степан – аккуратно нарезанные куски мёртвой человеческой плоти.

…Едва в квартире упырей Степан закончил расчленять только что выложенный им в большую медную чашку труп, Руслан увидел, как тот выбрал среди мертвечины несколько кусков без костей покрупнее и отложил их в ту самую фарфоровую пиалу. Рус тогда ещё подумал, что упырь откладывает на потом. Степан же ничего никому не сказал. Впрочем, никто ни о чём и не спрашивал. Самому Руслану было не до того, чтобы долго этим заморачиваться, в тот момент его больше беспокоило, что ему сейчас, возможно, придётся есть мертвечину! Ведь он понимал, что бесконечно от этого увиливать у него не получится…

Так вот куда Степан откладывал «самое вкусное»!

Едва только Рус подумал о последнем, тяжёлый взгляд Повелителя, – брат с сестрой сразу поняли, что на роскошном диване перед ними восседал именно он, – поднялся на него и на Ольгу. И в тот же миг они оба, и сами не поняв, как это у них получилось, грохнулись на колени и согнулись перед ним в рабском поклоне, упершись лбами в каменный пол.

Степан же, едва только заведя Руса и Ольгу в роскошно украшенный грот, в то же мгновенье исчез, бесшумно и безмолвно растворившись в стене, из которой только что появился. Руслан это сразу почувствовал.

И в ту же секунду в подземелье раскатами грома прогремел похожий на рычание огромного злобного тигра голос его хозяина:

– 

Так это ты смеешь не принимать мою волю! Что ж! Значит, ты мне не нужен.

Согнувшись перед Повелителем, – о том, чтобы хоть как-то этому воспротивиться, от ужаса в сознании у него, как, наверняка, и у его сестры, не возникало даже мысли, – Рус в то же мгновение почувствовал, как его рассудком вдруг полностью завладело предчувствие неминуемой гибели. Он и сам не мог понять, как именно он тогда это почувствовал, однако сомнений никаких не осталось сразу, – в те недолгие секунды каждой клеточкой своего тела он ощутил жуткое дыхание смерти.