Роберт Маккаммон - Участь Эшеров Страница 36

— Ваш отец ценит свое уединение. Он хочет защитить имя Эшеров. Можно ли ставить это ему в вину?

Рикс помедлил с ответом. Лицо Кэсс выражало такую твердую уверенность, что он почувствовал, как склоняется к ее точке зрения.

— Нет, — сказал он. — Полагаю, что нет.

— В настоящий момент, — продолжала она, — любая публикация принесет вред семье. Рано или поздно репортеры пронюхают о смерти вашего отца. Они, не дай бог, заполонят весь Эшерленд. Но я надеюсь, что это будет после того, как поместье и дело перейдут в другие руки.

Рикс фыркнул, взял чашку и отхлебнул кофе.

— Кому папа отдает предпочтение? — спросил он, стараясь казаться безучастным. — Буну или Кэт?

— Не знаю. Эдвин думает, что мистер Эшер сделал выбор в пользу вашей сестры. У нее лучше образование.

Рикс отрицательно покачал головой.

— Не думаю, что она этого хочет. Кэт слишком увлечена своим нынешним занятием. — Следующий вопрос вырвался у него сам собой: — Она не употребляет наркотики?

— Насколько я знаю, нет. — Кэсс пожала плечами. — Кэт совсем не пьет, не считая случайного стакана вина. Она все еще слишком много курит, но это обычные сигареты, без всяких там штучек. После того, что случилось в Токио… — Она прервалась на полуслове.

Кэт схватили несколько лет назад при въезде в Японию — она должна была участвовать в показе мод — с двенадцатью граммами кокаина и унцией марихуаны в косметичке. Японская полиция крепко насела на нее, и шумиха продолжалась около месяца. Рикс, занятый в то время работой над романом о ведьмах под названием «Ковен», читал репортажи в газетах. На одной из фотографий Кэт, унылая и непричесанная, шла между отцом и Буном к лимузину, стоявшему перед полицейским участком. Уолен грозил тростью фоторепортерам, а Бун кривил рот.

— Так вы читаете это ради развлечения, — Кэсс махнула в сторону дневника, — или для работы?

— Если я скажу, что действительно твердо намерен написать эту книгу, ты пойдешь к Эдвину или к папе?

Кэсс нахмурилась, и две морщинки между глазами углубились.

— Я поклялась вашему отцу соблюдать лояльность, — сказала она. — То же сделал и Эдвин. Согласно присяге, я обязана сообщить, если почувствую: происходит что-то, о чем он должен знать.

Внезапно Рикса поразила ужасная мысль: «Кэсс даже не придется ничего рассказывать Уолену. Если у него настолько острый слух, чтобы различать голоса в гостиной, то он, конечно, подслушивает! Но поймет ли Уолен, о чем мы говорим, или нет?»

— Он нас слышит? — спросил Рикс нервным шепотом. — Ты хочешь, чтобы он узнал все прямо сейчас?

— Нет. Час назад я приносила миссис Рейнольдс завтрак, и он спал. Медсестра дала ему транквилизаторы, так как он провел беспокойную ночь.

Кэсс никогда не лгала ему, и Рикс видел сейчас по ее лицу, что она говорит правду. Но все равно встревожился.

— Ты скажешь ему? — спросил он, не повышая голоса. Не дав ответить, Рикс схватил ее за руку. — Пожалуйста, не говори, Кэсс. Я умоляю тебя. Дай мне шанс. С тех пор… как умерла Сандра, дела у меня идут не слишком хорошо. Я больше не могу заставить свои идеи работать. Все выходит невнятным и запутанным. Сандра помогала мне выговориться и идти вперед. Без нее… у меня все из рук валится. Я должен начать работу над новой книгой, Кэсс. Если я этого не сделаю, папа окажется прав: я всего лишь жалкий писака, которому однажды улыбнулась удача.

— Почему вы так уверены, что сможете воссоздать историю семьи? Мне кажется, написать роман гораздо проще.

— Я не уверен, но должен попытаться. Работа будет трудной, но ведь фабула уже есть! Все, что мне надо сделать, это собрать все воедино. Что, если Уилер Дунстан успеет первым?

У него шесть лет форы! Если я не использую свой шанс, то просто не знаю, как жить дальше.

На ее лице отражались противоречивые эмоции.

— Я… дала клятву.

— Вы с Эдвином вот-вот уйдете. К тому времени как я окончу книгу, вы будете далеко. Все, что я прошу у тебя, — это немного времени. Если ты скажешь отцу, он отошлет все документы обратно в Лоджию, и тогда мне их уже не достать.

Пожалуйста. Время — это все, о чем я прошу.

Кэсс высвободила руку.

— Я должна подумать. Я не могу вам ничего обещать.

Рикс почувствовал, как покрывается испариной, его сердце продолжало бешено стучать.

— С вами все в порядке? — спросила Кэсс. — Вы побледнели.

Он кивнул.

— Полагаю, мне нужно немного подкрепиться.

— Так ешьте, пока не остыло. — Кэсс пошла к двери и на пороге остановилась. — Вы поставили меня в неловкое положение, Рикс, — тихо сказала она. — Я люблю вас, но мистера Эшера я тоже люблю.

— Кого ты любишь больше? — спросил он.

Кэсс вышла, не ответив.

Рикс почувствовал себя отвратительно. Поставить Кэсс перед нелегким выбором было манипуляцией в духе отца. Однако если о его затее узнает Уолен, можно спокойно о ней забыть. Но эта идея по праву принадлежит ему, а не чужаку! Он потрогал виски и почувствовал холодный пот.

Скелет с кровавыми глазницами медленно покачивался в его сознании взад и вперед. Капельки крови сбегали по черепу. Волосы Сандры плавали в красной воде.

«Неудачник, — слышал он слова отца. — Ты не кто иной, как обычный неудачник…»

Рикс схватился руками за стол. Он был в страшном смятении.

Золотой свет, заполнявший комнату, начал превращаться в резко-желтый, ослепительный, режущий глаза. Он слышал, как в трубах Гейтхауза булькает вода. Храп Буна за стеной напоминал завывания бензопилы. Шум, сперва слабый, как жужжание москита, становился все громче и постепенно превратился в вой. Это был вертолет, приближавшийся к Эшерленду.

Нужно найти место, чтобы укрыться. Ближайшая Тихая комната у Буна, но, чтобы туда попасть, надо пройти мимо Паддинг. Еще был, по словам Уолена, чулан в комнате Кэт. Следует поторопиться, пока приступ не набрал силу. Он, шатаясь, пошел к двери, голова у него раскалывалась.

Но как только он потянулся к дверной ручке и взялся за нее, она преобразилась. Это был уже не большой хрустальный восьмигранник, теперь ручка была из полированного серебра, с выгравированной на ней мордой ревущего льва.

Рикс отдернул руку, как от огня. Резкая боль обожгла голову, и в это мгновение он увидел истощенное тело, лежащее в темноте на кровати, и понял, что это не его отец, а он сам гниет в Тихой комнате.

А затем все закончилось. Приступ миновал, оставив его, потного и дрожащего, стоять, упершись лбом в дверь. Интенсивность света и звуков ослабла.

Рикс посмотрел на дверь. Морда льва исчезла. Он видел серебряную ручку раньше, но не мог вспомнить где. Наверное, в своих постоянных кошмарах о Лоджии?