Жан Александр - Кровавая луна Страница 37

Волны обдавали брызгами, ударяясь в вырубленный в скале причал. Начинался прилив. К тому времени, когда уровень воды спадет, вернется Пауль. Мысль о нем согревала, прогоняя тревожные предчувствия.

У себя в спальне Дженни развела камин, сняла с кровати одеяло и, не раздеваясь, завернулась в него, после чего забралась с ногами в стоявшее возле огня высокое кресло. Несмотря на усталость, словно свинцом налившую тело, она чувствовала, что не сможет уснуть, пока не вернется Пауль.

Прошел почти час, когда в дверь осторожно постучали. Вошла Беатрис Лэнгдон с серебряным подносом.

— Увидела у вас свет, — проговорила она, — и подумала, может быть, вы не откажетесь от чашки горячего шоколада.

— Спасибо, это будет как нельзя кстати, — Дженни подвинула ей второе кресло.

— Вы не будете возражать, если я принесу шитье и немного посижу с вами? — голос пожилой леди был так безутешен, что Дженни не могла отказать, хотя и предпочла бы побыть в одиночестве.

— Конечно, — ответила она. — Мы подождем Пауля вместе.

После шоколада ее потянуло в сон. Когда Беатрис вышла, она вылила обратно в кофейник жидкость, остававшуюся в чашке. Однако даже те несколько глотков, которые она успела сделать, навевали невероятную сонливость. Сквозь полудрему она слышала, как вернулась Беатрис.

— Не беспокойтесь, спите, — ласково проговорила хозяйка, останавливаясь возле ее кресла. — Я сама дождусь сына.

Дженни встряхнула головой, пытаясь отогнать вязкую немоту.

— Нет-нет, сейчас все пройдет. Если бы вы открыли окно…

— Конечно, — Беатрис пересекла комнату, распахнула створки.

Ночной бриз ворвался в спальню; его холодное дыхание слегка освежило Дженни, одновременно заставив плотнее укутаться в одеяло. Беатрис замерла у окна, вглядываясь в темноту. Колышущаяся в струях воздуха занавеска коснулась ее плеча.

— Из этого окна упала ваша сестра, — не оборачиваясь, проговорила она. — Я стояла тогда почти там же, где вы сидите сейчас.

Глаза Дженни широко раскрылись. Где-то в глубине мозга забился тревожный колокольчик, однако мысли упрямо не желали подчиняться ее воле. Туманная пелена покачивалась, мешая сосредоточиться… комната расплывалась…

— …Она была ненавистна мне, о! — с горячностью продолжала Беатрис. — Заставляла нас вымаливать свои проклятые деньги. В ту ночь я на коленях просила ее. Она прекрасно знала, в каком безнадежном положении мы находимся, но только смеялась мне в лицо…

Шоколад, подумала Дженни. У него был странный, горьковатый привкус. Она не хотела спать, пока не выпила его. В темнеющем сознании робко шевельнулась мысль; может быть, нескольких глотков недостаточно? Я не засну, если буду сопротивляться. Изо всех сил…

— …говорила, что мы получим деньги только через ее труп…

Туман на секунду рассеялся.

— Вы назвали Сюзанн моей сестрой, — с трудом выговорила Дженни, ощущая непривычную припухлость и неповоротливость языка. — Вы знали обо всем?

— А вам было бы удобнее считать меня выжившей из ума старухой? — Беатрис Лэнгдон рассмеялась. — Ваша подмена была раскрыта почти в самом начале. Рэй съездил в город и расспросил видевших вас людей. Ваша таинственность лишь позабавила его: у мальчика слишком легкомысленный характер. Совсем как у вас. Только глупец мог решиться в одиночку проникнуть на остров.

Волнами накатывалась мягкая пелена сна: каждый новый прилив приносил необоримый приступ сонливости; за каждым провалом следовало секундное просветление. Усилием воли Дженни выпрямилась в кресле, сфокусировала взгляд на фигуре, застывшей возле окна. Дьявольская гримаса исказила лицо Беатрис.

— Вы убили Сюзанн, — произнесла девушка.

Беатрис снова рассмеялась, ее глаза полыхнули пламенем.

— Ну нет, я вовсе не собиралась убивать эту полоумную. Она спала, когда я вернулась: наглоталась до одури своих пилюль и порошков — тех самых, которые были в вашем шоколаде. Я знала, что ее время пришло… К сожалению, она стала кричать, когда проснулась и увидела кровь. Едва понимая, что делает, безумица встала и подбежала к окну. Я видела, как она сорвалась вниз.

— Значит, Варда?.. — губы Дженни едва двигались.

Вновь нахлынула всепоглощающая темнота; удушающий туман, словно ласковый ужас… Она попыталась сбросить одеяло, защищавшее ее от холода; широко раскрытым ртом вдохнула морской воздух.

— Я поднялась к ней в комнату. Мне показалось, ее испугают крики, но она спокойно спала. Я поцеловала ее, вышла из спальни…

Как глупо сопротивляться, если можно плыть, погрузившись в пушистый туман, — безмятежно, легко, успокаивающе. Розовое облачко сна, словно давно забытая сладкая вата, которую родители покупают детям в парке аттракционов, обволакивало и несло вдаль…

Веки Дженни затрепетали, открываясь.

— …Франц позаботится о тебе, как он заботился об остальных. Пауль вернется и узнает, что ты сбежала: увы, ты любила Рэя и не желала оставаться без него. Все девушки влюблялись в него, все до единой… беззащитные глупышки… Мы будем счастливы в одиночестве; остров будет вновь принадлежать Лэнгдонам…

Вкрадчивый голос приближался, убаюкивал.

— …когда ты будешь спать. Спи, моя девочка. Беатрис побудет с тобой, пока ты заснешь…

Глаза Дженни раскрылись еще раз, перед тем как сомкнуться снова. Погрузившись в мягкую обивку кресла, она глубоко вздохнула. Мерно вздымалась грудь…

Глава двадцать первая

Словно издалека, из бездонной пустоты, до нее донесся звук закрываемой двери. Пора, решительно приказала она своему телу. Я должна открыть глаза и прогнуться. Немедленно!

Наконец ей удалось разомкнуть веки. Комната плыла, искажаясь, словно в разбитом зеркале. Сознание отказывалось пробуждаться. Ступни ног не чувствовали пола, бессильные помочь подняться.

Возле кресла стоял столик с серебряным подносом и кофейником. Первая попытка дотянуться до него оказалась неудачной. Со второй Дженни неловко ухватила край подноса и потянула: кофейник со стуком упал на пол, забрызгав кресло и одеяло, укрывавшее ноги. Капли горячей жидкости обожгли руку.

Это был необходимый шок. Резко встряхнув головой, Дженни проснулась; неуверенно пошатываясь, поднялась с кресла. Пистолет… о Боже! Она отдала его Паулю, а до его возвращения оставалось несколько часов.

Ощущение времени странно сместилось. Как долго нет Беатрис? Несколько секунд? Может быть, минут или часов?

Она с силой хлестнула ладонью по щеке. Еще раз. Обжигающая боль привела ее в чувство. Нетвердо ступая, Дженни приблизилась к окну, оперлась о деревянную раму. Каждый, новый глоток свежего воздуха постепенно прояснял мысли.