Артем Тихомиров - Русская готика Страница 37

Призраками…

Это наконец прозвучало в его сознании. В старых домах и замках живут привидения – так принято считать. И сам он видел что-то на втором этаже и чувствовал… запахи, движение. Это нельзя сбрасывать со счетов. Виктор привык доверять объективным ощущениям. Вероятно, призраки могут там быть. Пока не доказано иное, будем придерживаться этой версии. Вопрос в том, как себя с ними вести. Осторожно… прежде всего. (Да-да, знаю, что это очень похоже на то, что думает Наталья, когда мается от безделья; но я не фантазер! Окончательные выводы подождут!)

Он вполне способен справиться со страхом. В конце концов ему не впервой попадать в сложные ситуации. Ему удалось пережить дикие девяностые, не только пережить, но и пойти в гору.

Виктор посмотрел в сторону и увидел, что к машине приближается жена. Наталья шла, сунув руки в карманы. Прогуливалась. Виктор ощутил раздражение. Ей кажется, что это всего-навсего отдых…

Да, но я сам ей об этом сказал. Ладно, пусть думает как хочет. Мне важен результат. Виктор сделал еще глоток минералки, выбросил сигарету, прополоскал рот. Наталья приблизилась к джипу.

– Ты звал?

– Конечно, – сказал Виктор. Казалось, он был удивлен вопросом. – Хочу тебе показать, что и как. Вроде бы пока накладок не ожидается. Эта бригада будет работать пять дней. Если я тут не появлюсь в течение этого времени и если возникнут вопросы, сообщишь. У меня найдутся еще дела. Завтра привезут новые материалы, в десять часов утра. – Виктор протянул Наталье листок бумаги, на котором его минималистическим почерком были расписаны ближайшие события. Прогноз на будущее. По пунктам. С цифрами. Наталья сдержала ухмылку. Педантом родился, педантом и умрет.

Прихватив телефон, Виктор повел жену к особняку. Рабочие закончили обедать и принялись за работу, не так резво, как сначала.

– Если начнут отлынивать, подгоняй, – сказал Виктор жене. Она кивнула. – Если что, говори просто… За несоблюдение условий договора, я его расторгаю и приглашаю других. Плюс к этому, они выплачивают неустойку. Я составил документы как положено, им не отвертеться. В споры не вступай, просто говори: так, мол, итак. Твое дело – доводить до их сведения факты реальной жизни, а в реальной жизни всем правят деньги. Если они им нужны, работа пойдет. Нет – на нет и суда нет.

– Короче, спуска не давать.

– Правильно. Если машина не приезжает завтра в десять, ждешь полчаса и звонишь мне. На бумаге все телефоны указаны.

Наталья посмотрела на обороте. Подробная справка: кого спрашивать, что говорить, куда обращаться. Предельно ясно.

Он мне отомстил, подумала Наталья. За то, что я отстранилась от официальной части его жизни и предпочла заниматься собой. Он свалил на меня всю административную работу. Ну ладно, поиграем по правилам.

Вместе с бригадиром Барышевы еще почти час расхаживали по дому, заглядывая во все углы. Говорили, в основном мужчины, а Наталья занималась другим делом: искала следы пребывания прошлого покупателя. Их не было. Куда делись все те материалы, которые он успел сюда привезти? Наверное, увез обратно после того случая… Концы в воду. Почему вообще умерли те женщины? Какой в этом был смысл? Они покончили с собой – такова официальная версия, ничего не попишешь. Дело закрыто. Но ответа на главный вопрос все равно нет, впрочем, на все остальные тоже. Олег сказал, что особняк плохое место и любит злые шуточки. Значит ли это, что тройная смерть относится к разряду этих самых проказ? Наталья размышляла над этим все время, пока таскалась за мужем и бригадиром по пустым комнатам. Запустение и разруха и вправду были ужасными, а этот затхлый запах… Немудрено, что тут поселились призраки.

Наталья осмотрела место, о котором говорил Олег. Где повесились девочки и женщина. До обнажившейся балки было не меньше трех метров высоты. Чтобы осуществить самоубийство таким способом, понадобится лестница. Наверное, она и была, кто знает.

Многое в этой истории есть абсурдного и нелогичного. И лучше не застопориваться на этих мыслях.

До кухни они так и не дошли – и Наталья этому только порадовалась. Ей не хотелось повторять прошлый опыт. Она слышала, правда, как в кухне раздаются голоса рабочих и стук. На ее глазах два человека вынесли полные носилки осыпавшейся штукатурки и прогнившего дерева. Звуки ремонтных работ при свете дня разрушали тягостную атмосферу в особняке. Пока ничего страшного.

Каково будет Олегу ночью, подумала Наталья, ведь он все знает… многое скрывает – то ли чтобы не травмировать мою психику, то ли еще по какой-то причине. Придется нажать на него. Мне нужно знать, в каком доме нам с Лидой предстоит жить. Я имею право.

– …Ну хорошо, – сказал Виктор, пожимая бригадиру руку. – Тогда я сейчас уезжаю. По всем вопросам к Наталье Николаевне…

– Понятно.

Наталья включилась в разговор только сейчас. Виктор собрался уезжать. Она подумала: все, он бросает меня одну.

Бригадир, пузатый мужчина в бейсболке и с бородой, поглядел на нее. На его щеках были пятна от солнечного ожога, толстые губы лоснились. И ни малейшей эмоции на лице.

Еще три минуты прощания – и Виктор направился к машине, ведя жену за собой. Барышев поцеловал Наталью в губы, легко, и сел в джип.

– У меня еще сегодня дела, надо успеть в город до шести вечера. – Он глянул на часы, которые показывали без пятнадцати пять. Наталья удивилась, как много прошло времени.

Она оглянулась через плечо. В мертвых провалах-окнах можно было видеть фигурки рабочих. Что-то упало, эхо разнеслось под сводами высоких потолков.

– Ну, пока, – сказал Виктор, захлопнул дверцу и завел двигатель. Наталья отступила на несколько шагов назад.

Барышев помахал и стал разворачиваться. Через минуту машина скрылась за поворотом. Наталья вытащила сигарету. Острая тоска сжала ей сердце. Что-то готовится.

8. Сумасшествие

у нее такое лицо, словно я предлагаю ей съесть дохлую крысу. Как так можно

Джип как раз свернул с проселка на трассу, Виктор поглядел по сторонам, надавил на газ, закладывая вираж.

То, что происходит вокруг особняка, ему совсем не нравится. Он даже не знал, что именно его беспокоит. Механизм закрутился, заработал, так о чем волноваться?

Но лицо жены, ее странное озабоченное выражение. Словно… Словно она хочет свыкнуться с неприятной мыслью, но никак не может себя перебороть. Сражается со своими эмоциями – отрицательными – но получается только притворяться. Она же ненавидит мою идею, подумал Виктор. Никакого компромисса внутри нее нет, и не может быть…

Виктор ударил правым кулаком по рулевому колесу. Эта чертова идиотка, писательница бедовая! Воображает о себе невесть что! Виктор ощутил, как его обжигает гнев. Вспомнил ее взгляд, которым она наградила его в последний момент, перед тем, как машина развернулась в сторону подъездной дорожки.