Филипп Мартынов - Древняя кровь Страница 37

Воодушевленный Дима сбегал несколько раз на улицу, приволок ветки, начал ломать их на щепки. Прошло еще минут десять, и костер набрал силу, разгорелся. Не хватало только походного котелка да рыбы для ухи.

Мы стащили гидрокостюмы, оставшись в трусах, уселись в круг, греясь. Нипочем были раскаты грома и грохот воды. Свет костра сделал черноту вокруг еще чернее, сгустил ее до вязкой субстанции, сквозь которую не хотелось продираться. Зато возле костра было уютно и спокойно.

Дик достал из походного рюкзака пачку крекеров и бутылку воды:

– Стратегический запас, елы-палы. Как знал.

Крекеров вкуснее я не ел никогда в жизни.

Часы показывали почти три ночи. Самое время было немного отдохнуть. Не самое удобное место для ночлега, но хотя бы немного уютное. Я устроился у стены, поджав ноги, и быстро уснул.

Мне снилось, как блики костра выхватывают из темноты чьи-то лица, а глубоко в пещере затаился морской змей, ожидая, когда же мы, наконец, оставим его в покое.

22

Как это всегда бывает в жизни – если ложишься в десять вечера, спишь до девяти утра в уютной кровати, то обязательно просыпаешься разбитым и уставшим, будто кирпичи всю ночь таскал. Но вот если уснуть в три часа ночи на холодном полу, под шум дождя в продуваемой всеми ветрами пещере, то обязательно встанешь не позже восьми и будешь чувствовать себя бодрым и выспавшимся. По крайней мере, непродолжительное время…

Так со мной и случилось. Спать не хотелось совсем. Я поднялся, обогнул потухший костер, в котором дотлевали последние бордовые угольки, спящих Дика с Димой и вышел из пещеры.

Утро случилось серое. Дождь уже не казался разбушевавшимся маньяком, шел тихо, шелестел в листьях. Хмурое солнце едва проглядывало сквозь низкие ровные тучи, время от времени окрашивало мир вокруг в привычные изумрудно-яркие краски.

В утреннем свете следы змея проглядывались очень хорошо: широкий лаз из поваленных деревьев, примятой травы и комьев земли. В этом извилистом земляном углублении скопилась вода, с журчанием устремляющаяся в пещеру на встречу с горным ручьем. Змеиная тропа становилась глубже по мере удаления от пещеры. Земля продавилась на полметра или даже больше.

Я как был в трусах, так и пошел по грязи и воде. На стенках тропы налипла вырванная трава, торчали корни и листья, свисала комьями бурая глина. Будто тут не змей прополз, а гигантский земляной червь. Расчистил себе удобную дорогу к пище.

Я выбрался наверх, сел среди травы. Моросящий дождик приятно холодил обнаженное тело. Несмотря на раннее утро, духота обволакивала, хотелось пить. Джунгли вокруг нависли густые, дикие, совсем не похожие на те, сквозь которые мы мчались на квадроциклах. Может быть, здесь и людей-то никогда не было. А что? Затерянный мир по ту сторону горного хребта. И я в трусах. Красота!

Впрочем, фантазия эта быстро развеялась – через пару минут я услышал шум двигателя, а затем из-за деревьев вынырнул вдруг бледно-голубой старенький пикап, примерно такой же, на котором мы ехали из Сисакета несколько дней назад.

Он лавировал в зарослях, подпрыгивая на кочках, тарахтел, что старый трактор, распугал живность и заставил встревоженно вспорхнуть в небо стаю птиц.

– Здрасьте, – пробормотал я. – Так и ждем гостей, обнаженные и голодные.

Отчего-то мысль эта показалась смешной. Я захихикал, поднялся и приветливо помахал рукой. Тайцы народ дружелюбный, подвезут… пусть даже не бесплатно.

Пикап круто повернул в сторону, затормозил у кромки змеиной тропы. Из-под колес брызнула желтоватая грязь и клочья травы. Открылась дверца, на землю соскочил Иван Иваныч собственной персоной, а за ним – Андрей.

– Не ожидали нас, а мы приперлися, – нараспев произнес Иваныч и дернул ногой, будто пританцовывал. – Фил, очень рад!

Одеты оба были в военную форму, берцы. Иваныч сжимал в руках «АКМ» с вставленным рожком. В том, что у него там боевые патроны, я не сомневался.

Андрей хмурился. Во взгляде его мелькала сумасшедшинка, присущая предпринимателям, заработавшим свой первый миллион в середине девяностых. Эти люди чувствовали проблемы, пробовали их на вкус, щелкали, как орешки. Щелкали, разумеется, не самыми законными способами. Такие, как Андрей, привыкли не отступать и принимать быстрые решения. Раз быстро – значит, правильно. А поступающие проблемы будем решать по порядку.

– Спрятались, блин, – буркнул он. – Думали, не найду, что ли?

Нас разделяла змеиная тропа. Капли дождя ползли по позвоночнику. Из кабины пикапа тревожно поглядывал в нашу сторону щуплый таец в бейсболке. Я смотрел на автомат в руке Иваныча.

Этот пристрелит и не заметит.

– Мы не убегали, – отозвался я. – Так, пикник на обочине. Спрятались от дождичка, с друзьями поскайпились, заинстаграмились.

Слова выпрыгнули сами собой. Социальные связи – спасительная соломинка. Андрей моргнул:

– Чего?

– Фотки, говорю, выложили в Интернете, как круто проводим время. Ну, там, смотреть до конца, жесть, – продолжал я скороговоркой, не сводя глаз с Андрея. Видел краем глаз, как Иваныч переминается с ноги на ногу. – Глеб обещал прилететь скоро. Говорит, отлично у нас тут, в пещерах, под водопадом, на озере. Я ему про сеть рассказал, про водолазов с ружьями. Пару царапин от гарпуна тоже сфотографировал. У тебя, Андрей, люди необразованные, стрелять не умеют, чуть не убили, чес-слово.

Выдохнул. Понял, что с носа капает вода. Стряхнул капли кивком головы.

– Там случайность вышла, – сказал Андрей негромко. – Никто не хотел ни в кого стрелять.

– Я понимаю. Вроде бы цивилизованные люди все.

– Но если бы хотели, – добавил он. – Мокрого бы места не оставили, это понятно?

Мы молча уставились друг на друга. Среди листьев шелестел дождь. Где-то звонко заверещала птица. Затем Андрей потер мясистый подбородок, оглянулся, словно оценивая ситуацию со стороны, и произнес:

– Я не для того сюда приехал, чтобы разглядывать педика в трусах. Вы тут, это самое, веселитесь, сколько влезет, но в дела взрослых не лезьте, идет?

– А если не идет? – спросил я.

Иван Иваныч небрежным движением взялся правой рукой за цевье, а указательным пальцем левой руки обнял спусковой крючок. Подмигнул мне и ухмыльнулся. Сказал:

– Братишка, не гневи. Я за свою жизнь стольких людей уму-разуму научил, что тебя с полпинка научу. Слышал, что старший сказал? Не лезьте. Это значит, поганые носы свои не суйте, куда не надо.

– Нет, вы скажите, что будет, если полезем, – продолжал упорствовать я с зародившимся внезапно в груди злым азартом. – Убьете всех? Как в свои девяностые?

– Да мы как и в нулевые не прочь, – как бы между делом вставил Андрей.